Глава 3

Джинни

— Передайте, пожалуйста, картошку, — просит Хизер.

— Конечно, — я поднимаю старинное блюдо с картофельным пюре. Энид всегда достает старинный фарфор, когда Хизер и ее муж приходят на воскресный обед. Я передаю Хизер блюдо, и она морщит нос.

— Как дела? — спрашивает она.

— Хорошо. — Много лет назад я поняла, что чем меньше говоришь Хизер, тем лучше.

Ее муж, мэр Джоэл Уилсон, усмехается и откидывается в кресле.

— Это хорошо. Очень хорошо. Я волновался, что нам придется искать для тебя работу.

Я улыбаюсь, что, наверное, больше похоже на то, как росомаха скрипит зубами. Я все еще работаю персональным тренером и фитнес-инструктором, на той же работе, что и последние три года. Как известно Джоэлу.

— В семье не должно быть безработных, — говорит Джоэл остальным за столом.

— Она не семья, — заявляет Финик. Он младший брат Хизер и ее подопечный с тех пор, как их родители умерли в прошлом году.

— К счастью, — отзывается Редж, сын Хизер. — Уилсоны — не неудачники. — Он немного старше Бин. У него пулевидная голова отца и характер матери.

— Мы ходили к Лиаму Стоуну, — сообщает Бин. Она подпрыгивает на своем месте, и несколько горошин скатываются с ее тарелки.

— Тсс, Беатрис, — укоряет Энид. — Не перебивай.

— Прости, бабушка. Но ты можешь в это поверить? Мы побывали в штаб-квартире Лиама Стоуна. Это было так круто, и мы скоро вернемся, и он подготовит меня к роли супергероя, и я не могу дождаться.

Энид бросает на меня острый взгляд. Я познакомилась с ней только после смерти Джорджа. Мы с Джорджем поженились через месяц после знакомства, а через две недели он умер. Я встретилась с его семьей, включая его маму Энид, в похоронном бюро.

Увидев меня в первый раз и пристально осмотрев, она заявила:

— Лучше бы он дал тебе умереть.

Я согласилась с ней. Мы с Джорджем поссорились, какая-то глупая ссора в начале брака, которая ничего не значила. Он был за рулем, я что-то крикнула, и он пропустил поворот на дороге. Мы перевернулись, упали в воду и... я не смогла выбраться. Он выплыл на поверхность. Он выбрался. Но мой ремень безопасности не отстегивался. Я вцепилась в него ногтями. Я боролась. Я безумно сопротивлялась. Знала, что умру. Это был конец.

Утонуть, это самая страшная вещь в мире, самая ужасающая... пока ты не перестанешь бороться. Тогда это почти приятно. Вот что меня пугает — это воспоминания о том времени, о том моменте, когда все стало спокойно, когда ничто больше не страшило меня, и не имело значения, выживу я или умру.

Но Джордж вернулся. Перед тем, как потерять сознание, я увидела его. Свет с поверхности окружал его, он плыл ко мне, его руки пробивались сквозь воду, он был таким жизнелюбивым, таким решительным и живым. Потом у меня кончился воздух. Я потеряла его из виду, я потеряла...

Очнулась в больнице. А он уже ушел.

Он не выжил. Когда он вернулся за мной, что-то случилось, он порезался, он был ранен, он истек кровью. Он истек кровью на траве, а я лежала без сознания рядом с ним. И, что... что я могла сказать его матери, женщине, которую я никогда не видела, которая винила меня в его смерти? Что я могла сказать? Ничего, кроме того, что согласна. Я тоже хотела умереть. Пока не поняла, что беременна Бин, и тогда я осознала, что должна жить и делать все возможное, чтобы защитить ее и обеспечить безопасность, счастье и жизнь. Ради него.

Но.

Я не справилась и с этим. С обещание Джорджу всегда заботиться о Бин, оберегать ее. Я не могу его выполнить, потому что у жизни другие планы. Верно?

Втыкаю вилку в мясо на своей тарелке и пилю его ножом. Постепенно снова настраиваюсь на разговор. Бин рассказывает им о трейлере Лиама Стоуна и о своей теории, что под ржавой односкатной машиной находится сверхсекретная база.

Бабушка Энид бросает в мою сторону укоризненный взгляд. Она не одобряет одержимость Бин супергероями. Совсем.

Дедушка Кларк сидит во главе стола. Он листает журнал с моделями времен Второй мировой войны. Хизер шепчет что-то на ухо Джоэлу, и он соглашается. Редж делает фуд-арт из своего картофельного пюре и гороха. А Финик играет в портативную видеоигру у себя на коленях под столом. Никто не обращает внимания.

Кроме...

— Это неподходящее занятие для Беатрис, — шипит Энид. — Хватит забивать ей голову этим мусором.

— Это не мусор, — возражает Финик. Он бросает свою игру на стол. За последние несколько месяцев он вырос почти на четыре дюйма, и его голос стал глубже. Он использует новую глубину, чтобы придать своему заявлению силы. — Если Бин хочет быть супергероем, пусть будет.

— Супергероев не существует, — говорит Энид.

Бин задыхается.

— Они не реальные. Только дети думают, что они настоящие, — встревает Редж. Он высунул язык в сторону Бин. — Мама собиралась позвать Лиама Стоуна на мой день рождения, но она сказала, что он теперь пьяница и не может находиться среди приличных людей.

Бин ударяет руками по столу и вскакивает.

— Возьми свои слова обратно.

— И не подумаю, — бросает Редж. — Супергерои не настоящие.

— Заткнись, маленький троглодит, — говорит Финик.

— Извинись, Фин, прямо сейчас, — требует Хизер.

— Нет. Ты не моя мать.

Хизер поджимает губы, и я замечаю, как пульсирует жилка на ее виске.

— Иди сюда, Бин, — шепчу я. Приглашаю ее забраться ко мне на колени. Обхватываю ее руками и прижимаю к себе. — Не расстраивайся, детка, — говорю я. — Герои реальны. — Я целую ее в голову.

— Конечно, существуют, — говорит Финик. Он бросает взгляд на Хизер. — Любой может стать героем. Просто нужно быть готовым сделать что-то самоотверженное.

Бабушка Энид роняет столовое серебро и отодвигает свою тарелку.

— Финик О'Коннор, единственное, чего можно добиться самоотверженностью, — это смерти.

Шум за столом прекращается. Все смотрят на напряженное лицо Энид и глубокие морщины вокруг ее постоянно сжатых губ.

Затем дедушка Кларк отодвигает свой стул назад. Стул громко скребет по деревянному полу.

— Хватит, — рявкает он. Глубоко втягивает воздух и смотрит на шокированное лицо мэра Уилсона. Отвращение Хизер. Злорадную усмешку Реджа. Непокорность Финика. Бин у меня на коленях. И свою жену Энид с ее плотно сжатым ртом.

— Достаточно, — он прочистил горло, — жаркого на сегодня. Кто-нибудь хочет пирога? Энид испекла пекановый.

Он уходит из столовой на кухню. Дверь за ним захлопывается.

— С дедушкой Кларком все в порядке? — спрашивает Бин.

Я глажу ее по голове костяшками пальцев.

— Конечно, в порядке. В полном.

— Он просто хочет, чтобы ты была принцессой, а не супергероем, — говорит Энид. Но в ее голосе нет огня, только пустая усталость.

— Я не хочу быть принцессой, бабушка.

— Как насчет того, чтобы вы, дети, пошли в гостиную и посмотрели мультики, — говорит Энид. — Мы принесем пирог через несколько минут.

Бин соскальзывает с моих коленей, и она, Редж и Финик отправляются на диван. Дом небольшой, одноэтажный, в стиле кейп-код, построенный в 1950-х годах. В нем две спальни, кухня, гостиная и одна ванная комната. Ковер цвета авокадо, стены отделаны деревянными панелями, и каждая поверхность загромождена наборами военных моделей дедушки Кларка и фарфоровыми статуэтками бабушки Энид. Иногда я пытаюсь представить, что Джордж вырос здесь, но не могу. В этом хаосе не так много его самого. Его детская спальня давно превратилась в мастерскую дедушки Кларка по созданию миниатюрных моделей, а бабушка Энид отдала все вещи Джорджа на благотворительность. Здесь нет ничего от него.

Раньше мне было грустно, но теперь я привыкла к этому. Я выросла на западе и никогда не видела, чтобы дом выглядел как-то иначе.

Мы с Бин живем в гараже. Он был на два места. Дедушка Кларк переделал его в однокомнатную квартиру, когда Бин поставили диагноз, и я поняла, что моя зарплата не покрывает всех медицинских расходов Бин, а также расходов на жилье. Не говоря уже о еде, страховании машины, бензине, коммунальных услугах, одежде, телефонных счетах, список можно продолжать. У меня не было денег. Энид и Кларк проявили доброту и предложили нам жилье. Я никогда не смогу отблагодарить их должным образом. Без их поддержки... не знаю, как бы я выжила.

Хизер прочищает горло и поворачивается ко мне.

— Серьезно, Женевьева. Хочу предупредить тебя. Я знала Лиама Стоуна, еще когда мы работали вместе. — Она теребит свои светлые волосы между пальцами и улыбается. Ей нравится упоминать всех актеров, с которыми она сталкивалась. — Он и прежде был плохим яблоком, а теперь он гнилое яблоко.

— Скорее маринованное, — добавляет Джоэл и смеется.

Энид фыркает.

— Я бы хотела, чтобы ты не обнадеживала Беатрис. Ложная надежда приносит больше вреда, чем ее отсутствие.

Я снимаю полотняную салфетку со своих коленей и кладу ее на стол. Накрахмаленная ткань царапается о мои пальцы.

— Спасибо за заботу, — говорю я.

— Твердолобая, — бормочет Энид.

Хизер протягивает руку и поглаживает ее. Энид посылает ей теплую улыбку. Я жду, что Энид скажет Хизер, что «она дочь ее сердца», но она ничего не говорит. В городе ни для кого не секрет, что Хизер и Джордж встречались пять лет и расстались всего за несколько недель до моего появления. Энид много лет мечтала, чтобы Хизер стала ее невесткой. Они как две капли воды похожи. Но я не местная, поэтому не догадывалась. За то короткое время, что я его знала, Джордж никогда не упоминал, что у него есть подходящая невеста в южном Огайо. После смерти Джорджа Энид и Хизер сохранили такую же близость, как мать и дочь. Воскресные ужины, дни рождения, праздники... Несмотря на то, что Джордж и Хизер не поженились, она занимает важное место в жизни его родителей. Она — дочь сердца Энид. И теперь Джоэл — приемный зять Энид, а Финик и Редж — ее приемные внуки.

— Как поживает этот мальчик? — спрашивает Энид. Мы все знаем, что она говорит о Финике. Она всегда называет его «этот мальчик».