– Следи за языком, – предупреждающе сказал Фил, – но ты прав. Гетеросексуальный человек не может ответить на эти чувства. Не важно, как сильно вы его любите, он или она не могут чувствовать то же самое в ответ. Вот, что значит безответная любовь.

– Вы уверены? – спросила Лиза. Она была маленькой и тихой, голос едва напоминал писк. Бонни однажды мимолётно увлеклась ею, до их первого свидания. После этого она сказала что-то о том, что ей нужно больше огня. – Эмоции не сексуальны.

– Мои сексуальны! – объявил Лейн.

– Лиза права, – сказал Фил. – Любовь к кому-то не обязательно означает сексуальное влечение к этому человеку. Но есть разница между платонической любовью – которую вы испытываете к своей семье и друзьям – и романтической любовью, которая почти всегда включает в себя секс. Только если вы вместе не так долго, как я и мой муж. Ха-ха, – больше в комнате никто не рассмеялся, так что Фил прочистил горло и продолжил. – Сколько из вас любили кого-то, кто не отвечал на ваши чувства взаимностью?

Большинство рук в комнате поднялись вверх.

– Я определённо любил, – сказал пухлый парень по имени Скотт. – Это был мой лучший друг. Я не знал, что я гей, пока не влюбился в него.

Это привлекло внимание Келли.

– И что было?

Скотт моргнул.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты ему рассказал? – спросила Бонни, понимая значение.

– Ага! – лицо Скотта засветилось. – Всё сразу. Я сказал ему, что я гей, и опустился на одно колено. Знаю! Но это показалось правильным. Потом я сказал ему, что влюблён. В него.

Келли сглотнул.

– А потом?

Скотт драматично обмахивался рукой.

– Он помог мне подняться и обнял меня. Я расплакался. Это было совершенно смущающе.

Челюсть у Келли уже отвисла, так что он использовал её, чтобы говорить дальше.

– Вы теперь вместе?

– Да! – счастливо произнёс Скотт. – Оу! Но не в этом смысле. Он натурал, но оказывает замечательную поддержку. Он никогда не разрешает никому говорить обо мне что-то плохое. Он хороший друг. Я и просить не мог о большем.

Да, мог! Келли рухнул обратно на спинку сидения, представляя тот же сценарий с Джаредом и задумываясь, будет ли доволен дружбой и ничем большим.

– В любом случае, – произнёс Фил, снова беря на себя контроль над собранием, – многие из вас уже испытали безответную любовь, и я уверен, что не все вы получили такой сочувствующий ответ. Любить не того человека может быть больно, поэтому вам следует избегать этого любой ценой. Когда вы заметите за собой, что вас привлекает кто-то не гомосексуальный, остановите себя, пока всё не зайдёт слишком далеко. Не питайте никаких фантазий или ложных надежд. Лучше направить своё внимание и энергию в другое русло.

– Если бы это было так легко, – сказал Келли, – никого из нас сейчас бы здесь не было.

Фил повернулся к нему.

– Прости?

Келли скрестил руки на груди.

– Если бы мы могли выбирать, кого любим, никого из нас здесь не было бы. Мы все бегали бы за королевой выпускного бала или ещё что.

Это встретили неловким молчанием, которое в итоге нарушил Лейн, но впервые он не шутил.

– Я горжусь тем, кто я есть. Мне нравится быть геем!

– Мне тоже, но ты разве не предпочёл бы встречаться с половиной населения? Ты не устал, что твои варианты ограничены этой комнатой? – Келли в раздражении огляделся вокруг, видя выражения лиц и оскорблённые, и – возможно, хуже – соглашающиеся. – Плевать. Мне нужен свежий воздух.

Он встал и опустил глаза, выходя из комнаты. Он слышал, как кто-то пошёл следом, что заставило его напрячься. Выйдя на дневной свет и развернувшись, он обнаружил, что это Бонни.

– Ты в порядке? – спросила она. – Это было совсем на тебя не похоже. Ну, характер может быть, но ты реально хочешь девушку?

– Нет, – сказал Келли, прислоняясь к церкви и поднимая взгляд к небу. – Мне нравится быть геем. Не могу представить себя другим. Но я хочу пойти в торговый центр или в супермаркет, смотреть на каждого парня там и знать, что могу заполучить любого из них.

– Кое-кто зазнаётся, – поддразнила Бонни, – но я понимаю, о чём ты. Некоторые из моих подруг-натуралок влюбляются каждую неделю. Столько разных парней, из которых они могут выбирать, и не важно, как безнадёжны их шансы, они хотя бы совместимы на самом основном уровне. Моим подругам нравятся парни, а большинству парней нравятся девушки. Вот так просто. По крайней мере, для них. Должно быть, это мило.

– Именно, – сказал Келли. – Я не хочу быть натуралом, а хочу, чтобы все парни были геями. Забудь о продолжении рода. Можешь представить, если бы в твоей школе все были гомосексуальными?

– Абсолютно, – мечтательно вздохнула Бонни.

– Я тоже. Я много об этом думал.

– И кого бы ты выбрал из всех этих парней?

Бонни уже знала ответ, но Келли подыграл ей.

– Джареда. Я бы подбежал прямо к нему и… всё такое.

– Скажи ему! – умоляла Бонни. – Ты говоришь об этом много месяцев, но ничего с этим не сделал. Прекрати бегать по кругу и всё выясни, так или иначе.

– Да, я знаю, – сказал Келли.

– Ты видел, какой Скотт счастливый?

– Я знаю, – повторил Келли. – Боже, это было бы потрясающе! И грустно. Уф!

– Это будет горько-сладко, – сказала Бонни. – Если ты любишь Джареда, должно быть, он хороший парень, так что я не думаю, что он психанёт. Но ещё ты чертовски горячий, и если бы Джаред был геем, то уже сделал бы шаг.

Келли посмотрел ей прямо в глаза.

– Ты просто пытаешься меня развеселить.

– Получается?

Он подумал над этим и кивнул.

– Да.

– Хорошо. Теперь давай вернёмся и со всеми помиримся. Ты не добьёшься, чтобы меня выгнали оттуда, где у меня – у нас обоих – на самом деле есть шанс кого-то встретить.

Келли вздохнул.

– Покажи мне гей-парад, и я буду в первом ряду, махая радужным флагом и виляя блестящим жезлом.

Бонни шлёпнула его по заднице по пути в здание.

– Молодец!

***

Бегать за Джаредом. Келли делал это много месяцев, только теперь ситуация стала буквальной. Впереди него на треке бежал Джаред, его конечности застыли как у куклы Барби. Несмотря на это, он по–прежнему был быстр. Келли нужно было приложить немного усилий, чтобы не отстать от него, но он был уверен, что у Джареда есть нераскрытый потенциал.

– Тебе нужно расслабиться, – крикнул он.

– Я бегу! – крикнул в ответ Джаред. – Кто расслабляется, когда бежит?

Келли пожал бы плечами, если бы не был в движении. Ему кайф от бега казался довольно приятным. После этого из его тела исчезало всё напряжение, он всегда чувствовал себя расслабленно. Джаред, с другой стороны, казался всё более напряжённым, чем дольше бежал. Время для новой стратегии.

– Ничего из этого не имеет значение, – тяжело дыша, произнёс Келли, догоняя его. – Сейчас мы просто тренируемся, верно? Так отпусти себя.

– Отпустить?

– Разожми руки.

Джаред разжал, что сделало его хотя бы с виду менее зажатым.

– Хорошо, теперь сделай глубокий вдох.

Джаред бросил взгляд на него и рассмеялся. Они уже пыхтели, но он заставил себя глубоко вдохнуть, хотя бы раз. Его конечности стали какими-то более гибкими.

– Теперь притворись, что уже выиграл, – настаивал Келли. – Триатлон был вчера. Ты полностью его покорил. Кубок дома, стоит посреди обеденного стола, и твой отец только об этом и говорит.

Джаред улыбнулся.

– Прямо сейчас ты бежишь просто ради веселья, – продолжал Келли. – И тебе так чертовски хорошо после победы, что ты быстр как никогда. Ты неостановим. Все это знают. Даже я.

Улыбка Джареда стала дикой усмешкой. Затем он устремился вперёд, не просто с коротким взрывом скорости, а на длинную дистанцию, его ноги перемещались одна за другой. Мгновение Келли в шоке смотрел на это, прежде чем побежал догонять. И ему это удавалось с трудом. Финишная черта была всего через десять ярдов, и Келли больше не сдерживался, но всё равно оставался позади. Он выложился на полную, и ему только удалось оказаться плечом к плечу с Джаредом, когда закончился круг.

– Чёрт возьми! – задыхаясь, произнёс Келли, когда они потихоньку остановились.

– Чёрт побери! – добавил Джаред. – Ты сейчас поддался мне?

Он покачал головой, позволяя удивлению оставаться на его лице.

Джаред хохотнул.

– Похоже, у тебя наконец-то появился соперник.

– Хорошо, – сказал Келли, и всерьёз, потому что знал, что будет стараться ещё сильнее – может, станет ещё быстрее – теперь, когда было кого перегонять. – Если сможешь сделать это в следующую пятницу, закончишь со всеми тремя этапами раньше, чем все остальные вылезут из бассейна.

Джаред казался самодовольным, прежде чем снова стал серьёзным.

– Я сегодня видел Уильяма.

Келли в замешательстве покачал головой.

– Кого?

– Того пловца. Люди всё время говорят, что он красавчик, так что я попросил его показать. Я подумал, что смогу немного его запугать, так что подошёл к этому парню и сказал ему, что он проиграет.

– Ты так сказал?

– Да. Прямо ему в лицо. Сказал, что у него нет шанса, что это безнадёжно.

– Ого, – Келли приподнял брови. – Ты смотрел слишком много постановочного реслинга по телевизору.

– Может быть.

– И что случилось?

– Это худшая часть, – фыркнул Джаред. – Этот парень просто улыбнулся мне. Это была даже не ухмылка или ещё что-то. Он просто улыбнулся, будто я сказал «доброе утро» или что-то дружелюбное. Этот чувак не был потрясён. Совсем нет. Будто я даже не имел для него значения.

Келли сжал челюсть.

– Где ты его нашёл?

– После ланча возле кабинета биологии. А что?

– Хочу посмотреть, с кем мы имеем дело.

Джаред выдохнул.

– Он большой. Много мышц.

– Что его только замедлит.

– Или даст больше сил при плавании. Или на велосипеде.

– Может быть, – сказал Келли. – Не переживай об этом. Продолжай бегать так, как было только что, и у тебя будет преимущество. Он никогда тебя не догонит.

– Ты так думаешь? – спросил Джаред.

Он выглядел таким уязвимым, что у Келли таяло сердце.

– Обещаю.

***

Келли шёл по коридору, заполненному учениками, время от времени останавливаясь, чтобы встать на носочки для лучшего обзора. Он начинал подозревать, что зря теряет время. В школе было много научных классов, и тонны людей заходили и выходили. Он едва помнил, как выглядит Уильям, и то, что описывал Джаред, не вязалось со щуплым скелетом, которого Келли когда-то знал. Он ещё раз прошёл по коридору и собирался сдаться, когда вгляделся получше.