Глава 5

Эд Никсон

— Что, по-твоему, ты, черт побери, делаешь? — говорю я Гретхен.

Гретхен — ходячая киска. Она значит для меня меньше чем дерьмо, но иногда мы пересекаемся.

— Эд, не будь таким злым, — она надувает губы и кладет руку мне на грудь.

Я морщусь от отвращения. Ненавижу дующихся ноющих сучек. Я отбрасываю прочь ее руку.

— Убирайся, ты же знаешь, как это бывает.

— Я уже много лет танцую под твою дудку, Эд, — она закатывает глаза и встает с кровати. — Однажды, детка, ты поймешь, что я подхожу тебе для этой жизни, — говорит она, затягивая свои длинные светлые волосы в конский хвост, прежде чем надеть на свою тощую задницу узкую кожаную мини-юбку.

Я смеюсь, встаю и надеваю джинсы.

— Я никогда не сделаю шлюху своей старухой. Забей это в своей перогидрольной голове, — я испепеляюще на нее смотрю. — Убирайся отсюда!

Она стремительно выскакивает из моей комнаты, даже не потрудившись надеть остальную одежду.

Спускаюсь в бар, чтобы найти Зейна. Последнее задание, которое он мне поручил, закончилось не совсем хорошо. Я выдвигаю стул и сажусь рядом с ним за стол.

— Как все прошло? — спрашивает он.

— Так себе, — отвечаю я, закуривая сигарету. — Он выбесил меня, поэтому я отрезал его член и засунул ему в горло, а затем всадил в него пулю.

Зейн смотрит на меня.

— Это должно было быть чистое убийство, Эд. Что случилось с чистым убийством (прим.: имеется в виду убийство одной пулей)?

Я смотрю на него, выдыхая дым.

— Это стало неуместным, когда я узнал, что он изнасиловал гребаную шестнадцатилетнюю девушку. К черту это, он и так легко отделался.

Зейн смеется, качая головой.

— Отпусти это, брат.

Я тушу сигарету и смотрю на Эшли, нашу барменшу. Она работает у нас уже несколько лет, за это время никто ее не тронул, и мы не будем. Она слишком хороша в готовке и в своей работе барменом, чтобы ее отпускать, но у девчонки убийственные ножки. Она подходит ко мне в своем узком топе и обтягивающей юбке. Я прикусываю губу и откидываюсь на спинку стула, затем наклоняю голову, чтобы вид был лучше.

— Пива, — говорю я, медленно поднимая свои глаза, чуть прикрытые от желания и встречаясь с ней взглядом.

Она смотрит на меня и улыбается своей широкой улыбкой.

— Эй, не смотри на меня своим «иди трахни меня» взглядом. Эд Никсон. Здесь есть много такого, что я могу взять, прежде чем нарушу все правила, — она подмигивает и возвращается за барную стойку. Я все еще с ухмылкой смотрю на нее, когда подходит Блейк и садится за стол.

Он смеется.

— Брат, ты можешь хотя бы неделю подержать его в штанах?

Я подношу бутылку к губам.

— Не вижу смысла этого делать. Не все из нас подкаблучники, так что мне не нужно держать его в штанах, — говорю я, глядя на него и Зейна.

Они оба смеются, прежде чем Зейн говорит:

— Кажется, я припоминаю такое время, когда Алэйна держала под каблуком нас обоих одновременно.

Я смеюсь и качаю головой.

— Туше. Как поживает моя девочка? — ухмыляясь брату, спрашиваю я.

Я люблю играть с ним в эту игру. Всегда было слишком легко вывести его из себя, когда дело касалось Алэйны. Он и я полюбили ее с первого дня — чего никогда раньше не случалось ни с одним из нас — но он влюбился в нее. Сначала я хотел вытрахать все дерьмо из нее, но так было до того, как я осознал тип связи, что была между нами. Это была скорее как между братом и сестрой. Та, где брат время от времени будет глазеть на тебя. Затем это превратилось в одну из моих любимых вещей, когда я увидел, как это бесит Зейна.

Он щурится и бросает на меня полный отвращения взгляд.

— Отстань, Эд.

Я смеюсь, поднося бутылку к губам.

— С ней все в порядке. Лэндон держит ее занятой, — его лицо освещается, когда он говорит о Лэндоне и Алэйне. Лэндон — их сын, и он чертовски милый маленький парень. Потому что похож на свою мать.

— Я зайду к ней в гости сегодня вечером, — говорю я, делая еще один глоток своего пива.

Блейк качает головой.

— Я бы не стал. Вики завалила ее всякими обязанностями. Она превратилась в сумасшедшую женщину со всем этим планированием свадьбы. Я думал, для этого и нужны подружки невесты, а... — говорит он, качая головой. Я вижу, как выражение его лица меняется, а на губах играет ухмылка.

— Что, Блейк, выкладывай, — говорю я, глядя прямо на него.

Он смеется громким смехом, похожим на рев, и хватается за живот. Я смотрю на Зейна, который выглядит так, будто ударит Блейка, если тот когда-нибудь снова так рассмеется.

— Брат, ты получишь от свадьбы огромный бонус, — он делает большой глоток своего напитка. — Кали подружка невесты.

Ну, это стирает улыбу с моего лица.

Бл*ть.

Кали-Роуз

— Возьми вот это! — кричит Фиби с другой стороны магазина.

Я смотрю на нее и морщусь.

— Фибс, я не хочу выглядеть как одна из его шлюх.

Ее выражение лица мрачнеет, и она опускает короткое узкое платье, которое держит в руке. Подхожу к ней и похлопываю по плечу.

— Извини, я хотела сказать, что оно немного коротковато. Я не хочу маячить своей вагиной перед полным клубом байкеров.

Она смеется, вешая платье обратно.

— Нет, ты права. Может быть, мне стоит взять его, — отвечает Фиби, любуясь им на вешалке.

Я встаю между ней и платьем и качаю головой.

— Ну уж нет. Твой брат достаточно бесится, когда ты рядом с байкерами... не говоря уже о том, чтобы надеть это для тусовки с ними.

Она закатывает глаза.

— Блейк буквально самый раздражающий брат в истории. Он даже мог бы стать соперником Джейкобу, а Джейкоб чертовски противный.

Я смеюсь, когда мы выходим из сотого по счету магазина, который обошли сегодня.

— Это правда. Джейкоб любит свою сестру. Хотя. После появления Блейка он немного остыл, — говорю я, надевая очки.

— Да, наверное. Я возьму Слэда с собой на свадьбу, — улыбается Фиби, она в восторге от своего парня.

— Это будет первый раз, когда Блейк с ним встретится? — останавливаясь на полпути, спрашиваю я.

Она кивает.

— Да, я немного беспокоюсь об этом, — невинно говорит Фиби.

Я смеюсь.

— Я бы беспокоилась больше, чем «немного». По крайней мере, он не байкер. И еще лучше, что он не Райдер Оукли, — смеюсь я, качая головой.

Она хмурится.

— Да, наверное.

Не многие знают о горячем романе между Райдером и Фиби, который был у них пару лет назад и который закончился довольно плохо, поэтому хорошо, что Блейк не знает о нем. Райдер Оукли — самый большой рок-Бог нашего времени. Парень может не только петь, но и играть на любом инструменте, который оказывается у него в руках. Вместе с ним идет полный комплект. Высокий, татуированный, мускулистый и с самыми чувственными глазами, которые я когда-либо видела. Однако, он большой игрок, каждый раз с другой женщиной и папарацци следят за каждым его шагом.

— Мы пообедаем. А потом мне нужно в спортзал. Нужно заниматься так долго, сколько смогу, прежде чем нужно будет отправляться в Уэст-Бич.

Она смеется.

— О, божечки, это будет здорово. Я слышала, что в последнее время он был немного неудачлив с дамами. Я думаю, тебе не о чем беспокоиться.

Она имеет в виду Эда.

Я открываю дверь в наше любимое кафе.

— Да, наверное, ты права.

Надеюсь, он не помнит меня, каковы шансы того, что он меня вспомнит? С тех пор, он, наверняка, был с сотнями девушек.

Ставя пакеты с сумками на стол, я завязываю волосы в небрежный пучок и иду в свою комнату, чтобы переодеться в спортивную форму. Моя работа сама по себе дает девушке неплохую тренировку, но все дополнительные упражнения в зале я делаю для того, чтобы можно было больше кушать. Ну, знаете, ты отдаешь часть энергии, потом часть получаешь и все такое.

— Картер, ты дома? — кричу я, пока раздеваюсь до бюстгальтера и трусиков, затем одеваю спортивный вместо черного кружевного.

— Черт, девчонка, если бы я был натуралом, я бы хорошенько отодрал эту задицу, — говорит он, прислоняясь к дверному проему.

Я закатываю глаза.

— Мы оба знаем, что это неправда. Я так боюсь завтрашнего дня, что буду сильно потеть в тренажерном зале, чтобы выбросить все проблемы из головы.

Картер заходит, чтобы помочь мне натянуть мою тесную футболку.

— Почему ты едешь так рано? Разве свадьба не в выходные?

Я беру свои штаны для йоги и подпрыгиваю, пытаясь натянуть их на свою жирную задницу.

— Да, но Вики на грани нервного срыва и она умоляла меня приехать пораньше, чтобы помочь ей со всем необходимым. Кроме того, в пятницу девичник, а я ни за что его не пропущу.

Я наклоняюсь, чтобы убрать беспорядок из одежды, который оставила на полу и Картер шлепает меня по заднице, прежде чем говорит:

— А... что, если Бейонсе позвонит и скажет, что нуждается в тебе для своего нового клипа? — он приподнимает брови.

Я обуваю кроссовки и беру ключи.

— Тогда мне нужно будет сказать ей, чтобы она позвонила Софи, которая так же хороша, как и я.

Картер усмехается.

— Нет, это не так, последний раз, когда ты одной из своих клиенток отдала Софи, она строила из себя настоящую диву.

Картер не любит Софи, они постоянно ссорятся, когда мы оказываемся вместе, это, мягко говоря, утомительно.

— Все хорошо, Картер, я вернусь через две недели, но сейчас мне нужно в спортзал.

Я иду в тренажерный зал «The Pit», который принадлежит Доминику, брату Вики. Мы с ним... ну, мы близки. Я вхожу через большие раздвижные двери и приветствую администратора, которая, кстати, не любит меня, потому что думает, что мы с Домом встречаемся. Я уже давно перестала заботиться о том, что люди думают о нашей дружбе. Проводя своей карточкой по считывающему устройству, я все равно улыбаюсь ей, прежде чем отправиться на второй этаж, где установлены все кардиотренажеры. Позанимавшись сорок минут на беговой дорожке, я набегалась вдоволь. Каждый этаж этого тренажерного зала окружен стеклом. Здесь нет стен, поэтому проходящие мимо здания люди всегда могут заглянуть внутрь. Это была идея Дома — заставить женщин чувствовать себя в безопасности. Я смотрю в коридор и вижу, что Дом спускается вниз, а когда видит меня, улыбается и открывает дверь в зал. Выключив беговую дорожку, я вытаскиваю наушники из ушей.