Глава 18

На следующее утро я просыпаюсь от того, что солнце атакует мои глаза. Медленно оглянувшись вокруг, вижу, что отрубился вчера на крыльце. Подавшись на кресле вперед, я сильно зажмуриваю глаза.

Зейн выходит из дома, хлопая дверью.

— Джозеф собирает команду. Мы возьмем его самолет, он уже здесь.

Я киваю, в кармане начинает звонить мой телефон. Вытаскиваю его и отвечаю:

— Что.

— Эд. Это Сандра. Я слышала о твоей девушке. Как я могу тебе помочь?

Прищурившись, поднимаю глаза на Зейна и впервые после того, как мою девочку похитили, улыбаюсь.

— Спасибо, Сандра. У нас есть самолет, но несколько запасных мужчин и оружия не помешает.

— Сделаю. А теперь, мне кое-что нужно.

Я киваю.

— Так и подумал, что тебе может что-то понадобиться.

— Мне нужен Казимир Лев. Живой.

— Зачем?

— Не задавай вопросов, Эйден. Просто сделай это.

Я пожимаю плечами и отключаюсь.

— Это была Сандра Фисик.

Я вижу, как загораются глаза Зейна.

— Чертовски идеально.

Сандра Фисик – глава ЦРУ. Иногда бывает, что она нуждается во мне, но это не единственная причина – также, она была близкой подругой моей матери, когда они были молоды. Она видела, как я рос.

— Готов?

— Родился готовым.

Кали-Роуз

— У меня нет тестя, — невозмутимо отвечаю я.

Мужчина смеется.

— Ну, полагаю, что так.

— Вы отец Эда? Я думала, он мертв.

— Хм-м, ну, есть многое, чего ты не знаешь.

— Даже не сомневаюсь в этом, — отвечаю я ровным тоном. — Где Алэйна?

Казимир входит внутрь, за ним следует двое мужчин. Когда он щелкает пальцами, оба мужчины подходят по обе стороны от меня, поднимают и начинают выносить.

— В этом нет необходимости. Я сама могу идти, мне не важно, — опускаю ноги к полу.

Я потеряла всякое желание и надежду жить, и теперь мне уже все равно. Чувствую, что той, кем была раньше, уже нет, теперь я другая. Чувствую себя грязной, оскверненной и испорченной самым отвратительным образом.

Я ненавижу Эда Никсона.

— Не выпендривайся, маленькая п*зда, — мужчина проводит рукой по переду моего платья, и нырнув под него, грубо засовывает в меня свой палец.

Я смотрю перед собой мертвым взглядом, ничего не отображается в моих глазах. Моя душа была разбита, а свет превратился во тьму. Эта последняя неделя не была похожа на жизнь в кошмаре, потому что это и был кошмар, я не сплю. И нет возможности проснуться, нет никакого пробуждения от чувства, которое я ощущаю внутри. Это моя реальность, а не мой плохой сон. Я живу в доме наполненном педофилами, насильниками и мужчинами-свиньями, которые думают, что женщины здесь только для их удовольствия. Когда все это закончится, и если я покину это место живой, знаю, что никогда уже не буду прежней. Из этого нет пути обратно. Меня насиловали, избивали, прикасались ко мне таким образом, каким женщина никогда не должна ощущать. За рекордное время я превратилась из девственницы в помойку и затем потеряла всю чистоту, которая, как думала, у меня была.

— Где Алэйна? — повторяю я тем самым ровным тоном.

Мужчина продолжает толкать в меня свой грязный и толстый палец.

Казимир смеется со своего места.

— Не беспокойся ты так о маленькой Алэйне. О ней хорошо заботятся.

Мужчина вытаскивает свой палец из меня и с силой запихивает все мне в рот, заставляя меня в отвращении скривиться. Он вытаскивает их, и я смотрю на него.

— Ты закончил? — спрашиваю тем же скучающим тоном.

Он смеется так сильно, что его толстый живот подрагивает.

— Она уже привыкла к этому, босс. Позволь же мне засунуть в нее член.

Казимир сужает глаза и зажигает сигарету.

— Еще нет. Мне кое-кто нужен невредимой, чтобы заставить моего мальчика идти со мной. А если он не захочет, я свяжу его и заставлю смотреть, как буду трахать эту сладкую п*зду до следующей недели.

Я тяжело сглатываю саму возможность того, что это может произойти. Мы с Эдом еще не успели установить достаточно прочные отношения, чтобы я чувствовала себя уверенной, в том, что он пожертвует своей жизнью, чтобы спасти меня. Конечно, со мной он играл роль пещерного человека, но выдавать из себя пещерного человека и мертвеца – две разные вещи. И тот разговор с Эбби, в котором она сказала, что у Эда нет никаких чувств, никак не помогает.

Стою здесь, совершенно неподвижно, пока не чувствую толчок в спину, и затем мы продолжаем идти по коридору, пока не оказываемся в другой комнате. За все то время, что я здесь находилась, ни разу не видела окна. Пол ощущается словно мелкая галька под моими ногами, что заставляет меня верить в то, что мы на лодке. Стены и двери из металла. Я, черт побери, понятия не имею, где была всю прошедшую неделю. Мы заходим в уединенную комнату, в которой с потолка свисает лампочка, а под ней стоит стул. Казимир указывает на стул, закрывая за собой дверь, и мы оказываемся наедине. Я подхожу к стулу и сажусь. Он встает напротив меня на колени и наклоняет голову.

— Ты знаешь, почему это все случилось?

Я качаю головой.

— Нет.

— Мой сын нужен мне в моей команде. Я слышал, что есть лишь две девчонки, которых он любит больше всего на свете. Алэйна и Эбби. Сейчас, на твоем месте здесь должна была бы быть Эбби. Однако когда я узнал о его маленькой интрижке с какой-то новой маленькой сучкой, мне нужно было своими глазами увидеть, кто эта женщина, которая, по-видимому, держит яйца моего сына у себя на поводке.

Я саркастически смеюсь.

— Это не так.

Закрыв глаза, я пытаюсь от всего этого отгородиться. Мне нужно найти счастливое место, то, куда я могу отправиться и не захотеть покончить с собой, взяв в руки пистолет.

Казимир хихикает и встает передо мной.

— Нам нужно идти.

Я смотрю на него сквозь волосы, что падают мне на лицо.

— А где мы?

Он смеется, раскуривая сигару.

— В Уэст-Бич. Где же еще.

Эд Никсон

Мы спускаемся по ступенькам дома Драго, когда в кармане вибрирует мой телефон. Вытащив его, вижу, что пришло сообщение от Драго.

ДРАГО: Не летите в Россию. Это была приманка.

Останавливаюсь на полпути, заставляя под ногами трещать гравий, я начинаю печатать ему ответ. Я почти заканчиваю, когда телефон начинает звонить. Немедленно отвечаю.

— Что ты имеешь в виду под «не летите в Россию»? И, где ты, черт побери?

— Знаю. Мне жаль. Послушай, мы работаем над чем-то, о чем я тебе не могу рассказать, но все идет хорошо. Они не в России. Я посмотрел видео с камер видеонаблюдения в российском аэропорту и там я увидел слишком много всего. Поэтому я увеличил изображение и увидел, что девушка, которую они сопровождали в Россию ни Алэйной, ни Кали. Мы еще немного покопались и выяснилось, что сигнал, который мы получили, поступил из Уэст-Бич, но нам нужно выяснить более точное местоположение…

Я обрываю его, положив трубку. Я знаю, где они.

Бегу к своему мотоциклу, издавая свист, пока сажусь. Парни начинают выбегать из клуба, наблюдая за мной и осторожно ступая. Я знаю, они все ждут, когда я потеряю контроль полностью, поэтому все остаются на расстоянии.

— Пристань. Они были там все это чертово время.

Завожу байк и на полной скорость мчусь вперед, пока все парни следую за мной. Всю дорогу туда я чувствую себя на взводе. Мои зрачки, без сомнения расширены, и я готов убить кого-нибудь, кто стоит между мной и Кали. Не доезжая до самой пристани, я останавливаюсь и паркуюсь возле чьего-то дома. Не могу допустить, чтобы они услышали рев наших мотоциклов. Сняв шлем, я смотрю на Зейна.

— Я не сомневаюсь, что они следят за всей территорией.

— Может, подождем подкрепления? Это же мафия, — спрашивает Олли, слезая со своего байка.

Смеясь, я качаю головой.

— Он на моей территории, брат. Здесь не будет столько много его людей, и ни за что я не собираюсь, бл*ть, ждать.

Мы начинаем подходить ближе, пригибаясь и прячась за грузовыми контейнерами.

— Это место, огромное, черт побери, — говорит Олли за моей спиной. — И, видел кто-нибудь из вас Феликса?

Я останавливаюсь и смотрю на Зейна.

— Разве не Феликс дал тебе тот конверт с последней моей жертвой?

Зейн прищуривается.

— Да, а что?

Я стою неподвижно, пытаясь соединить информацию воедино.

— Что-то не сходится. Зачем Феликсу понадобилось, чтобы я убил человека, с которым был связан в детстве.

Зейн пожимает плечами.

— Возможно, просто совпадение, брат. Мы можем сосредоточиться и вернуть наших девочек обратно?

Я качаю головой, пока продолжаю идти.

— В нашем мире не бывает совпадений.

— Мы собираемся разобраться с Феликсом? — я спрашиваю, для ясности глядя на Зейна.

— Нет. Вернем наших девочек, а затем выясним, что с ним.

— Какого хрена он ходил за Эбби как потерянный щенок?

— Она трахала его, вот почему. Олли ничего не подозревает, или, подозревает, только он знает, что ни черта не может поделать с этим. Он даже не хочет разговаривать с ней.

— Она трахала Феликса? — я шепчу ему, чтобы Олли не услышал.

Мы подходим к другому контейнеру, ища зацепку к тому, где они могут находиться.

— Если она как-то причастна к этому, — говорю я, глядя на Зейна.

Он качает головой.

— Нет, не причастна. Она, может быть и огорчена из-за тебя и Кали, но она бы ни за что не сделала этого. Это были просто они, иногда тусующиеся вместе.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

Я смотрю вперед и вижу рыбацкую лодку на воде. Не знаю почему, но что-то подсказывает мне, что она достаточно большая, чтобы можно было разбить там лагерь на неделю. Ее окружают еще три, похожие лодки. Решаю начать с первой лодки и направляюсь к ней, вытаскивая по пути свой пистолет. Зейн следует, не отставая от меня.

Я оглядываюсь.

— Блейк, вы с Олли проверьте третью лодку. Харви и Зейн, возьмите вторую. А мы с Чедом первую.

Мы все расходимся и мы с Чедом направляемся к лодке. Чед именно тот, кого бы вы хотели иметь у себя за спиной. Он бывший военный и у него нет никаких пределов. Я тихонько забираюсь на лодку и оглядываюсь по сторонам, с осторожностью глядя под ноги. Это настоящая дыра, повсюду валяются пустые бутылки. Смотрю на палубу и вижу коробку с приманкой для рыбы. Качнув головой, я поворачиваюсь к Чеду, чтобы сказать, что это не может быть она, когда под ногами слышу тяжелый хлопок. Я останавливаюсь и приподнимаю к губам палец, говоря Чеду: