Глава 29

Он притягивает мое лицо к своему, целуя долго и крепко. Его мягкие губы, идеально переплетаются с моими. Опустив меня обратно на пол, Эд хватает меня за руку и берет свое пиво.

— Пошли, покажу тебе все.

Я следую за ним, пока он показывает мне все три спальни, две ванные и игровую комнату. Главная спальня огромная: большая двуспальная кровать с кожаной спинкой и массивная гардеробная. Примыкающая к ней ванная комната — потрясающая и, безусловно, она станет одной из моих самых любимых комнат в доме. Выполнена из черного мрамора с огромной ванной, которая стоит посреди помещения. Когда мы возвращаемся в гостиную, он снова подхватывает меня на руки, и бросает на свой огромный L-образный диван. На нем могли бы поместиться десять Эдов и Кинг-Конг. Я смеюсь и погружаюсь в огромные подушки, разбросанные по дивану.

— Думаю, я могла бы уснуть здесь, — похлопываю по месту рядом с собой.

Он смеется и идет обратно на кухню.

— Этому не бывать.

Встав с дивана, следую за ним.

— Наверное, мне следует сказать тебе сейчас, — начинаю, опершись локтями о столешницу, — я не готовлю. Если только ты не хочешь пищевого отравления, — говорю я, хлопая ресницами.

Он достает из холодильника бутылку шампанского «Арманд де Бриньяк» (прим.: Armand de Brignac (также известен как «Туз Пик» из-за своего логотипа) — бренд шампанского, производимый в регионе Шампань. Первая бутылка выпущенная брендом была золотого цвета и украшена оловянным тузом Пик), из шкафчика бокал и, пододвинув его ко мне, наливает шампанское.

— «Ace of Spades Rose?» (прим.: сорт вышеуказанного шампанского), — спрашиваю я, поднося бокал к губам. — Я впечатлена.

Он смеется, убирая розовую бутылку обратно в холодильник.

— Ну, я люблю хорошее вино, — Эд пожимает плечами, прежде чем продолжить, — и хорошая новость в том, что я хорошо готовлю. Могу и тебя научить.

Я делаю первый глоток, слизывая вино с губ.

— Ты готовишь? — недоверчиво спрашиваю.

Эд закатывает глаза.

— Не осуждай. Я научился этому в юном возрасте. Когда твоя мама перестает быть мамой, тебе приходится научиться таким простым вещам, как приготовление пищи, иначе ты будешь голодать.

Улыбка сползает с моего лица, и я, обойдя островок, притягиваю его к себе.

— Тот факт, что тебе пришлось пройти через это, разбивает мне сердце. Я никогда не смогла бы так поступить со своим сыном, и никогда не поступлю так со своим сыном.

Ухмыляясь, он наклоняется к моему лицу.

— Тогда мы должны заняться практикой.

Я толкаю его в грудь, останавливая его.

— Ага, пока никаких детей. Мне нужно окончить университет, а потом мы сможем начать. А пока ты просто продолжишь быть лучшим дядей в мире для племянников, которые у тебя уже есть.

Он надувает губы. Клянусь Богом, хочу съесть его прямо здесь, на месте. Как я могу выпустить этого человека из дома, когда все, о чем могу думать — это запереться с ним в спальне минимум на неделю.

— Но я хочу собственных, ты только представь наших детей.

Я смеюсь, делая еще один глоток вина. Это тревожит, потому что чем больше он говорит об этом, тем больше меня возбуждает мысль о том, чтобы иметь от него детей.

— Что, если у нас будет шесть девочек и один мальчик? — спрашиваю я с широко раскрытыми глазами.

Его лицо бледнеет, и он качает головой.

— Нет, ни за что. Я просто не смогу справиться с таким количеством девчонок в своем доме, — Эд подхватывает меня под ноги, несет в свою комнату и бросает на кровать. После чего занимается со мной любовью во второй раз за сегодняшний день.

Эд обнимает меня, когда я кладу голову ему на плечо.

— Ты знаешь, что это был второй раз, когда мы не использовали презерватив, верно? — спрашивает он.

Я поднимаю к нему лицо.

— Я на таблетках, Эд.

Он отстраняется от меня.

— С этого момента, ты больше не принимаешь их. Брось это дерьмо. Я серьезно, Кали. Пусть это произойдет, если этому суждено случиться. Я позабочусь о тебе.

Мои глаза расширяются. Я действительно не думаю, что он бросит эту затею с детьми в ближайшее время.

— Эд, ты еще даже не знаком с моими родителями, — говорю я, опираясь на руку.

Он встает с кровати и натягивает джинсы.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я с улыбкой.

Эд надевает футболку.

— Вставай. Мы собираемся встретиться с родителями.

Я смеюсь.

— Прямо сейчас? Ты хочешь проделать весь путь до Лас-Вегаса прямо сейчас? Я устала от путешествий. Съездим на выходных, — говорю я, вставая, хватаю его за руку и тащу обратно на кровать.

Он наваливается на меня, облизывает мою шею.

— Обещаешь?

— Обещаю, — хихикаю я.

Моя мама съест его живьем. Не в том смысле в котором вы, вероятно, думаете — где мать терзает живьем нового парня своей дочери, который является членом мотоклуба. Мама будет пускать на него слюни, и это будет немного неловко.

«Не могу дождаться, чтобы увидеть это. Ура», — саркастически думаю про себя.

Шесть месяцев спустя

— Эд, почему я не могу снять повязку с глаз? Я ведь видела планы, — говорю ему, когда мы едем к нашему недавно достроенному дому.

Эд был непреклонен в том, чтобы я не видела какой-либо прогресс в доме, пока он не будет закончен полностью. Я поступила в университет два месяца назад, и это было напряженное время для нас, но мы сильны, как никогда. Тату-салон Эда в центре города пользуется огромным успехом, и мы только что открыли мастерскую мотоциклов. Он нанял людей для управления обоими предприятиями, потому что его основная роль в клубе, и это не изменилось.

Вики узнала, что она беременна близнецами. Так что мы все счастливы и взволнованы этим больше, чем кто-либо другой. Мой устрашающий, красивый зверь так сильно любит своих племянницу и племянника. С детьми он похож на большого милого и безобидного медведя, и однажды станет отличным отцом, хоть и не сегодня. Мне удалось занять его другими делами, чтобы он постоянно не думал о том, как сделать мне ребенка. В те выходные мы поехали в Вегас, чтобы познакомиться с моими родителями, и, как я и подозревала, моя мама постыдно глазела на него. Я вспоминаю тот день…

Мы подъехали к экстравагантному дому моих родителей. Кроме этого, у нас имеются горничная и повар. Мой отец богатый наследник и ведет успешный бизнес в области нового компьютерного программного обеспечения, которым все пользуются. Так что сказать, что мои родители богаты, было бы, вероятно, небольшим преуменьшением. Но хоть у них и есть деньги, они самые понимающие родители в мире. У них нет такого высокомерного отношения, как у большинства их богатых друзей. Мой папа олдскульных взглядов, мама — более современных. Думаю, они во многом уравновешивают друг друга. Эд заглушил пикап и открыл дверь. Я распахнула свою дверцу как раз в тот момент, когда мама вышла через массивную входную дверь, проходя мимо огромных белых колонн.

— Милая! — взвизгнула она, спускаясь по ступенькам.

— Привет, мам, — сказала я, крепко обнимая ее. — Мам, это Эд, — добавила я, указывая на Эда, который стоял рядом со мной.

Ее лицо покраснело, и она, притянув его к себе, обняла.

— Так, так, так, у моей девочки есть вкус. Слава Богу. Кстати, она это унаследовала от меня, — мама подмигнула Эду.

Он рассмеялся, показав свои идеально ровные зубы.

— Я в этом не сомневаюсь. Рад познакомиться с вами.

Папа подошел к нам с широкой дрянной улыбкой на лице.

— Папа!

— Привет, принцесса, — он притянул меня к себе, и обнял.

— Папа, это Эд. Эд... папа, — я представила их. Они пожали друг другу руки, и пошли обратно к машине Эда, я только могла слышать, как отец восхищался ею.

Именно так родители приняли моего парня. Он покорил их за какие-то пять минут.

— Планы — это ерунда, детка, — говорит он.

Автомобиль останавливается, и я слышу, как открывается дверь, а затем звук хруста гравия под ногами. Эд подходит к моей двери, распахивает ее и, легонько схватив меня за руку, вытаскивает из машины.

Мы купили внедорожник — «Эскаладу». Я захотела обновить машину. Поэтому вместо нее он купил мне эту, а мой Мерседес оставил клубу.

Следую за ним, пока не чувствую, что он останавливается. Эд поднимает руки к моему лицу, и осторожно снимает повязку с глаз.

— Святое дерьмо! — воздух покидает мои легкие, и мои ноги дрожат. — Святое дерьмо, Эд, — повторяю я и поворачиваюсь к нему, он улыбается.

— Я знаю, — говорит мужчина, беря меня за руку и ведя к шедевру.

Здесь потрясающе. Дом расположен в конце длинной подъездной дорожки, которая окружена садом камней. У дома огромное крытое крыльцо. Это современное кирпичное строение, окруженное такими большими полями, что можно было бы построить конюшни для нескольких десятков лошадей.

Внутри дом все еще пуст. Эд настаивает на том, чтобы я его украсила. Справа от входной двери находится лестничный пролет.

Он указывает на нее.

— Наверху семь спален, — заявляет Эд, подмигивая мне.

— Семь? — переспрашиваю.

— Шестеро детей, детка. У них будет все самое лучшее.

Верно, я почти забыла о том, что у нас их будет шестеро.

Я следую за ним в современную кухню открытой планировки, переходящую в большую гостиную, которая выходит на огромный задний двор. Во дворе уйма места для разных развлечений, а в гостиной установлен один из самых больших каминов, которые я когда-либо видела. Все так красиво.

— Мне нравится, — улыбаюсь ему, и слезы щиплют мои глаза.

Именно здесь мы собираемся создать семью вместе. Он берет меня за руку, дотрагивается до обручального кольца на пальце.

— Я хочу жениться на тебе, здесь. В эти выходные, — объявляет Эд.

Я вижу тот самый взгляд в его глазах. Взгляд, который уже усвоила, который означает, что это окончательно. Я смотрю на задний двор и сглатываю.

— Конечно, ты хочешь.

Он улыбается, притягивая меня к себе.

— Это значит «да?»

Я улыбаюсь и целую его.

— Несомненно.

Через неделю после того, как он познакомился с моими родителями, Эд сделал мне предложение перед всеми нашими друзьями и моими родителями.