— Тенли... — прошептал он. — Мне очень жаль.

Я кивнула.

— Спасибо.

— Неудивительно, что ты зареклась от мужчин, — сказал он с небольшой улыбкой.

Он ласково дразнил меня. Я улыбнулась в ответ.

— Вот почему хорошо, что мы просто друзья.

Он усмехнулся и через секунду спросил:

— Ты не чувствуешь себя странно, претендуя на стипендию, когда Эдвард Кирни является ее администратором и все такое?

Я пожала плечами.

— Не совсем. «Тайтон Уголь» вручает её, а он просто доверенное лицо. И если это поможет мне выбраться отсюда, я готова проглотить любую гордость, которую могла бы испытывать.

Он кивнул, задумчиво глядя вниз.

После нескольких секунд он поднял глаза и посмотрел на меня. Боже, он был таким красивым. Наши взгляды встретились. Я моргнула, тепло разлилось в животе.

— Хочешь шоколада?

— Да, конечно.

Я поднялась со своего места, все ещё завернутая в одеяло и направилась к маленькой кухне в передней части трейлера. Кайленд последовал за мной, тоже в одеяле. Когда я ставила кипятиться воду, он наблюдал за мной, прислонившись бедрами к маленькому дверному проему. Я отвернулась, сосредоточившись на своей задаче. Его мужественность вдруг, казалось, заполнила весь трейлер. Может быть, это было потому, что я не привыкла к тому, что мужчина разделял со мной одно пространство, или, может быть, это было из-за того, что это был Кайленд, о котором я так много знала. Я ненавидела это. Я ненавидела это, потому что мы были друзьями. Я сама ему так сказала. Правда, после того, как он объявил, что никогда меня снова не поцелует. Но если мы не собирались целоваться, то мы могли быть либо друзьями, либо никем. Я глубоко вздохнула и налила горячую воду в две кружки, в которые уже насыпала смесь шоколада. Я выключила конфорку, затем вручила одну из кружек Кайленду. Наши руки соприкоснулись, когда он забирал ее у меня, и наши глаза встретились.

— Извини, — прошептала я.

— За что?

Я моргнула.

— Эмм...

За то, что я не в состоянии перестать мечтать о том, чтобы ты целовал меня, пока я не начну задыхаться. За то, что не могу перестать думать о том, какой ты на вкус. За то, что думаю о том, что вряд ли когда-либо снова испытаю те же самые острые ощущения, которые я почувствовала, когда твои губы впервые коснулись моих. За ложь и притворство, что я счастлива быть просто твоим другом.

— За то, что так горячо, — мои глаза скользнули к кружке в его руке.

— Горячо — это хорошо. Это нас согреет.

Я кивнула, проскользнув мимо него. Мне нужно было немного пространства. Но то, что мне действительно было необходимо, это ощутить дуновение холодного зимнего воздуха на своем лице, но я не хотела снова замерзать, когда, наконец, согрелась.

Что сейчас бы сделали друзья?

— Итак... не хочешь сыграть в «Скраббл» или еще в какую-нибудь игру? У меня есть несколько старых настольных игр. Они остались от отца.

— Конечно, что у тебя есть?

— Эм, дай посмотреть.

Я подошла к маленькому шкафу и заглянула внутрь на верхнюю полку. Прошла вечность с тех пор, как мы с Марло играли в настольные игры. Вдруг это прозвучало как очень забавная идея.

— Скраббл... ммм... Монополия…

— Монополия! — с энтузиазмом сказал Кайленд.

Я рассмеялась и потянулась за игрой. Затем села на диван, и Кайленд уселся рядом со мной. Пододвинув кофейный столик ближе к нам, я начала раскладывать игру, ставя денежный лоток перед собой, чтобы я могла быть банкиром, и вручила ему карты недвижимости.

— Я бы хотел быть банкиром, — сказал он.

Я нахмурилась. Я всегда была банкиром. Но он же был моим гостем, в конце концов. Поэтому я вручила ему лоток с деньгами.

— И я всегда хожу ботинком, — продолжал он.

Ну, это уже никуда не годилось.

— Я всегда ботинок, — сообщила ему я.

— О нет, не-а, я всегда ботинок.

— Почему ты хочешь быть старым, потертым ботинком? Не хочешь быть роскошной машиной? — я приподняла бровь, и, пытаясь его заинтересовать, вытянула перед ним машину.

— Нет. Ботинок представляет собой тяжелую работу. А тяжелая работа ведет к богатству. Я всегда играю ботинком.

Я подняла брови.

— А ты почему хочешь быть ботинком?

— Потому что ботинок выглядит непритязательным, никто не ожидает, что он сможет всех обыграть. Все внимательно следят за роскошным автомобилем... но не за ботинком. Этот парень, он пролетает прямо под радаром или ходит в зависимости от обстоятельств, — подмигнула я.

Кайленд рассмеялся, выглядя довольным.

— Мне нравится твой ответ. Тогда давай его разыграем.

Я усмехнулась.

— По рукам.

Я бросила кубик первой. Четыре.

Кайленд бросил после меня. Три. Он посмеялся.

— Хорошо, ты ботинок. Честно и справедливо.

Час спустя мы пережили крах фондового рынка, были глубоко вовлечены в несколько сделок с землей и прошли «старт» больше раз, чем я отслеживала. Кайленд выигрывал, и я не была этим довольна. Я снова попала на одну из его чертовых железных дорог.

Он засмеялся, и я подняла на него взгляд.

— Что смешного?

— Никогда бы не подумал, что ты такая не конкурентоспособная, Тенли Фалин, — он усмехнулся, совершенно довольный собой.

— Хмм, — проворчала я, отсчитывая деньги за оплату железной дороги.

— Монополистический совет: сначала покупай железные дороги.

Я прищурилась.

— Ты не так уж и часто выигрываешь, чтобы раздавать советы по ведению стратегии, мистер, — я сделала паузу. — Я никогда не покупаю железные дороги. Железные дороги скучны.

— Ну, а должна бы. По сравнению с другими объектами, поток доходов от железных дорог является более постоянным с течением времени. Владение всеми четырьмя из них — дойная корова, ты можешь использовать их для финансирования других монополий.

Я взглянула на него, наклонив голову. Я знала, что он работал над получением стипендией, но я не имела представления, насколько Кайленд был умным. И вдруг меня осенило — он не может оставаться здесь. Он должен выбраться из этого города, если собирается использовать свои умственные способности. Что-то, что казалось глубокой печалью, стало наполнять меня, я была в замешательстве. Это было не из-за того, что он оказался таким умным, а из-за того, что он оказался им, проживая в Деннвилле, штат Кентукки.

— Я не должен был давать тебе все эти советы, но, очевидно, — он провел рукой по доске, указывая на то, что он побеждает, — ты могла бы ими воспользоваться.

Я рассмеялась.

— Дурак, — пробормотала я.

Он тоже засмеялся.

Через час я была совершенным банкротом и практически кипела. Кайленд не мог сдержать улыбку на лице. Это сводило меня с ума.

На самом деле, я не веселилась так целую вечность.

— Ладно, признаю. Ты официально уничтожил меня и размазал по этой доске. Поздравляю, — я подняла картонку и сбросила карточки в коробку, пока Кайленд смеялся.

— Если тебе повезет, я дам тебе шанс отыграться.

— Мхм.

В дверь моего трейлера постучали, и я в замешательстве округлила глаза.

— Кто там? — спросила я.

— Это Бастер.

— Бастер... — повторила я, направляясь к двери и открывая ее. Ледяной воздух заставил меня отступить назад. — Входите.

Бастер Уэст был нашим соседом, одним из старейших на холме, странным, но добросердечным мужчиной, который летом приносил нам ревень в корзине.

— Привет, дорогуша, — сказал он, улыбаясь и стягивая капюшон.

— Что вы здесь делаете в такую погоду?

— Просто пришел, чтобы отдать тебе рождественский подарок, — он посмотрел на Кайленда.

— Бастер, вы знаете Кайленда Барретта? Он живет на холме...

— Ну, конечно, знаю. Привет, сынок. Как твоя мама?

— Здравствуйте, сэр. Эм, она в порядке. Ну, знаете, только не часто выходит.

Бастер нахмурился.

— Ну, я так и думал, — он слишком долго смотрел на него.

Что это было? Я посмотрела на Кайленда, он засунул руки в карманы и опустил взгляд на пол.

— Ах, вот, держи.

Бастер протянул мне что-то, завернутое в белую салфетку. Я приняла сверток.

— Вам не обязательно было это делать, — я неловко улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу.

Я точно знала, что это такое, и не хотела открывать подарок перед Кайлендом. Но Бастер стоял в ожидании и выглядел таким довольным, поэтому я развернула ткань и вытащила кусок резного дерева, пытаясь изо всех сил не задрожать. Тем не менее, я не могла успокоить жар, который, как я чувствовала, пробирался вверх по моей шее. Бастер был порнографическим резчиком по дереву. Насколько я знаю, он перепробовал изобразить всю Камасутру. Это была фигурка, изображающая женщину, стоящую на коленях перед мужчиной, делающая ему минет, пока он держал её за волосы, откинув голову назад в экстазе.

Что ж...

— Вау, Бастер, это... очень... романтично.

Кайленд сделал глубокий вздох и начала кашлять.

Бастер мечтательно улыбнулся.

— Да, это так, — ответил он. Но потом выражение его лица стало взволнованным. — Как Аннабель? — спросил он, вспоминая о моей маме.

— Она снова в больнице.

Он кивнул.

— Я так и подумал. Видел, как она выбежала отсюда в той ленте. Я сразу же направился к Марло, бедная девочка была в душе, — он покачал головой. — Рад, что там ей смогут оказать помощь.

Я просто кивнула.

— Эй, у меня тоже есть кое-что для вас, — сказала я, потянувшись за маленькой железной баночкой.

Я передала её Бастеру, и он усмехнулся.

— Лавандовый чай. Мой любимый. Ты сокровище, мисс Тенли.

Я рассмеялась.

— Всегда, пожалуйста.

Честно говоря, я делала для него лавандовый чай, когда могла, а не только на Рождество, потому что знала, что ему он нравится. Так что это был не слишком захватывающий сюрприз. Но с его стороны было очень мило, отреагировать так, будто это был потрясающий подарок.

— Ну, с Рождеством вас обоих, — он натянул капюшон и улыбнулся Кайленду, а затем поцеловал меня в щеку, его губы были холодными и сухими.

— Вас тоже, — ответила я.

Я проводила его до двери, а затем посмотрела на Кайленда, указывая на непристойное искусство в своей руке.

— У меня их целая коллекция, — сказала я.