Пролог

1 января 2000 года

Конец света не наступил.

Впрочем, при таком похмелье лучше бы скептики ошиблись.

Ноэль уставился на глазок детектора дыма, светящийся красным на потолке в гостиничном номере. Немного поздновато для сигналов опасности, учитывая теплый вес, давивший на грудь Ноэля, мускулистую волосатую ногу, закинутую на его бедро, крупную ладонь, собственнически обхватившую его яйца.

Кстати о выражении «держать за яйца».

Ноэль слабо улыбнулся, повернул голову, ощутив кожей мягкость льняной наволочки, и принялся изучать соседа по кровати. Растрепанные черные кудри, волевой нос, тонкий насмешливый рот. Не красавец, но мужчина, привлекающий своей грубоватой маскулинностью.

Итак, специальный агент ФБР Роберт Кафф.

Губы Ноэля дрогнули в ироничной усмешке. Что ж, вот и ответ на один из вопросов.

Он сдержал порыв прижаться в поцелуе к мягкому рту в считанных сантиметрах от своего лица. Как бы ни хотелось прервать сон Каффа для очередного раунда игр, время веселья закончилось. Над длинными портьерами оттенка слоновой кости уже пробивалась полоска бледного света. Наверное, было около половины шестого. Ноэль не планировал задерживаться столь долго.

Кафф что-то пробормотал сквозь сон, и теплое дыхание, с привкусом алкоголя, коснулось уха Ноэля. Губы снова растянулись в улыбке. Кафф был крупным парнем и умел пить, но Ноэль знал пару трюков, чтобы уравнять их возможности. И все же ему даже не пришлось изображать, что перебрал. Иначе как он мог решиться на подобное?

Исключительно навеселе.

Но дело того стоило.

По крайней мере, с точки зрения Ноэля. Кафф, конечно, может решить иначе, как только вспомнит, с кем кувыркался всю ночь. С чувством юмора у специального агента не ахти. Слишком серьезно относится к собственной персоне и своей миссии. А миссия состоит в том, чтобы собрать компромат на похитителя бриллиантов Ноэля Сноу.

И агент подобрался весьма близко. Конечно, не настолько, как он мог бы подумать, но тем не менее. Ближе, чем кто-либо за те три года, что Ноэль в деле. Вообще-то, Кафф вызывал у Ноэля безобидный интерес и до сегодняшней ночи.

Ноэль шевельнулся осторожно, с уважением к боли — гулко пульсирующей в голове и приятно тянущей в некоторых частях тела. Ладонь Каффа скользнула в бессознательной ласке, и член Ноэля приветливо дернулся. Сноу мысленно отвесил себе оплеуху.

Но господи, это было так хорошо. Он готов был отдать все, лишь бы провести еще пару часов, свернувшись калачиком под боком у длинного, сильного тела. А потом, когда специальный агент проснется, они могли бы заняться неспешным утренним сексом, заказать завтрак в номер… В «Микеланджело» лучший кофе и круассаны за пределами Парижа.

Но нет. Похмельный Кафф, наверное, похлеще медведя после спячки. Он слишком умен, чтобы не оценить ночную ситуацию, и сложив два и два, быстренько натянет на Ноэля наручники — самые настоящие, стальные. А там уж вопрос времени, когда агент выяснит, где спрятано кольцо Далии Боаз с бриллиантом в 33 карата.

Кстати о драгоценности. Ноэль должен спуститься вниз до того, как уборщики приступят к работе.

Он бросил на Каффа последний осторожный взгляд.

Тот продолжал спать сном праведника. Хорошенько оттраханного. Черты его лица были резкими даже во сне, смягченные лишь тенями от до нелепого густых, совершенно кукольных ресниц.

Сдерживая дыхание, скупыми телодвижениями Ноэль выскользнул из-под руки мужчины и откатился к краю постели. Затем поднялся, стараясь не продавливать матрас, и замер, возвышаясь над кроватью в полумраке.

Не притворяется ли спецагент?

Похоже, что нет.

Кафф не такой уж мастак на хитроумные уловки, как бы ему ни хотелось поймать Ноэля. Они почти два года играли в кошки-мышки, и спецагент был уверен, что в этой забаве именно он кот. Ноэль обожал своего очаровательно целеустремленного противника. Каждый раз он непременно оставлял для Каффа парочку зацепок, достаточных, чтобы агент не отставал от него ни на шаг.

Однако эта ночь… Что ж, у Ноэля появились проблемы, с которыми стоило разобраться.

Меньше, чем за три минуты, он был готов. На самом деле, он всегда был собран. Ночью Ноэль с наслаждением наблюдал, как Кафф старательно — насколько это возможно после той попойки — роется в его чемодане, уверенный, что сосед по кровати спит.

Аккуратно приоткрыв дверь, Ноэль повесил на ручку табличку «Не беспокоить» и выскользнул в холл.

В такое время ему потребовалась пара секунд, чтобы спуститься на лифте в лобби, после вчерашнего разгула сияющее прохладной чистотой мрамора. В воздухе все еще висел легкий запах антисептика. Вдали слышался гул пылесоса. Ноэль заметил, как за искусными композициями из кремовых орхидей в позолоченных итальянских вазах суетятся уборщики.

Никаких признаков слежки. Никаких признаков, что вообще кому-то есть дело до Ноэля. Да и с чего бы? Весь город приходил в себя после грандиозной новогодней ночи на Таймс-сквер.

Ноэль без проволочек выписался из отеля и направился к туалету на первом этаже. С помощью маленького универсального ключа на своем брелоке он открыл металлический контейнер для мусора и вытащил пакетик с кольцом, спрятанный между корзиной и задней стенкой урны. Расстегнув молнию на подкладке плаща от London Fog, Ноэль спрятал в нее кольцо.

Не было никакой причины для болезненного стука за грудиной, нехарактерной дрожи в руках.

Последний раз он испытывал подобное, когда взялся за свое первое дело. Что же сейчас не так? Все ведь шло как по маслу. Похмелье. Точно, из-за него нервотрепка. Пара таблеток Алка-зельтцер и крепкий сон должны помочь. Все это будет доступно на рейсе в Амстердам.

Мгновением позже Ноэль вышел из туалета, проскользнул через вестибюль и покинул «Микеланджело». Желтоватый рассвет прозрачной акварельной дымкой заливал высокие здания и тенистые улицы. Самолеты не падали с небес. Все на планете компьютеры продолжали работать в обычном режиме. Светофоры, как положено, мигали на непривычно тихих улицах.

Ноэль поднял руку, чтобы тормознуть такси, и через пару секунд одно из них подъехало к тротуару, выпуская горячие клубы выхлопных газов в ледяной воздух. За грязноватыми стеклами слышалась мелодия The Only Living Boy in New York Саймона и Гарфанкеля.

Ноэль глубоко вдохнул холодный сухой воздух, пропитанный бензином, солью, химикатами, которыми посыпали улицы, и чем-то еще необычным… Вроде дорогущего ссанья. Рецепт манхэттенского коктейля. Ни в одном месте мира вы не найдете такого букета.

Ноэль закинул вещи в такси. Никто его не остановил. Никто не обратил на него внимания. Первый день нового года. Первый день нового тысячелетия.

Начало всего.

Так откуда же это чувство потери?