ГЛАВА 5

— Полагаю, это четкое подтверждение того, что он здесь, — сказала я.

Анна улыбнулась, смахивая слёзы.

— Да, — она провела рукавом по щекам и откашлялась. — Прости. Я так давно не видела его лица.

— Всё нормально. Объявление выглядит довольно свежим, что скажешь?
Краска блестела, даже не потрескалась и не отпала. По сравнению с другими знаками, которые я видела в городе, этот был намного новее.

— Как ты думаешь, что это значит?

Её взгляд сиял мрачным удовлетворением.

— Думаю, это значит, что он на свободе, и им это не нравится.

— Когда мы ехали в той телеге, я слышала, как другие говорили о каком-то движении Сопротивления. Не думаешь ли ты?..

— Я думаю, что если это действительно так, тогда он должен быть в центре всего этого.

Анна всё ещё жадно смотрела на его лицо, на грубые мазки краски, вычерчивающие высокие скулы, широкий лоб, проницательные карие глаза и копну чёрных волос.

— Он никогда не удовлетворится тем, что будет просто прятаться. Он будет желать уничтожить Мазикинов, — гордость в её голосе была очевидна, как и надежда.

И это было заразно.

— Как, по-твоему... как ты думаешь, удастся ли Малачи тоже сбежать от них?

Она одарила меня улыбкой, которая должна была быть ободряющей, но она не коснулась её глаз.

— Может быть. Такеши хорошо обучил его.

Сильно желая, я представила лицо Малачи на листе объявления о розыске, его вызывающие, угловатые черты, выполненные в оттенках коричневого и смуглого, его тёмные глаза, почти такие же чёрные, как и его волосы. Если кто-то и мог уйти, так это он. И мы найдём друг друга, как и выход отсюда. Я не допускала никакой другой альтернативы.

Я внимательно осмотрела улицу. Яркий солнечный свет ослеплял, раскаляя воздух.

— Я прекрасно понимаю за что Мазикины ненавидят солнце. Я уже тоже начинаю ненавидеть его. Но это даёт нам шанс проникнуть глубже в город.

Тихие, усыпанные мусором улицы были окружены тёмно-серыми зданиями, массивными кубами толстого бетона, осевшего под куполом, укрывая монстров. Единственным звуком был отдалённый грохот машин. Заводские шумы. Не все ещё спали.

— В каком направлении мы пойдём? — спросила я.

Анна неохотно оторвала взгляд от рекламного щита с лицом Такеши и указала на дорогу, которая должна была увести нас от стены прямо к центру царства Мазикинов.

— Мы должны найти Королеву. Найдём её, найдём и портал.

— Каким образом мы собираемся найти Малачи и Такеши?

— Их обнаружение не будет иметь никакого смысла, если мы не завершим нашу миссию, — она оглянулась на изображение лица Такеши. — Пошли.

Мы натянули капюшоны на головы и пошли по дороге, высматривая опасность. Каждые шесть метров в обочину были воткнуты толстые столбы, в нескольких метрах от каждого здания, удерживая оголенные провода, которые блестели на солнце.

— А здесь больше технологий, чем я думала.

— Это точно, — сказала Анна. — Не могу сказать чего я ожидала, но это точно не грузовики и дороги. Я имею в виду, что я видела дымовые трубы...

— У них есть нефть. Газ. Металл. Электричество. Рафаэль сказал, что им дали только то, что необходимо для выживания.

— Да, но подумай о том, каким количеством тел они завладели, и сколько знаний они украли. Люди, которые знали всё это, тоже здесь, в городе. Однажды Мазикины, должно быть, научились добывать то, что им нужно. И чем больше у них становилось людей, тем больше у них становилось рабов.

Мы дошли до перекрёстка, где механическая телега врезалась в стену здания, оставив после себя груду искорёженного металла. Клубы чёрного дыма всё ещё поднимались от двигателя, как будто крушение произошло совсем недавно. Судя по алому пятну на бетонной стене, повозник, скорее всего, не успел спрыгнуть, но тел видно не было. Мы с Анной заглянули в здание, в которое он врезался. Оно выглядело так же, как и все остальные, что мы видели ранее. Несмотря на то, что в городе было электричество, внутри зданий было темно, как будто, днём его выключали. В зданиях не было дверей, только широкие проёмы, позволявшие видеть пустоту внутри. Ни мебели, ни людей, ни Мазикинов. Все живые существа прятались под землей или на верхних ярусах домов, оставляя улицы пустынным, когда палило солнце.

Через несколько кварталов мы миновали ещё одно объявление о розыске Такеши, на этот раз более старое и выцветшее. Анна улыбнулась.

— Он уже на свободе какой-то период времени.

Я тоже улыбнулась и потёрла болезненное место в груди. Где же был Малачи... был ли он свободен? Смог ли он выбраться из цепких лап Мазикинов?

— Если в этом городе есть движение Сопротивления, мы должны найти этих людей. Может быть, они помогут нам уничтожить портал и позаботиться о Королеве.

— Может, — Анна кивнула в сторону развевающегося тёмного плаща, исчезающего за углом впереди. — И они, похоже, уже нашли нас.

Мы ускорили шаг, кожаные подошвы нашей обуви почти бесшумно ступали по бетону. Всё в городе было сделано из цемента и металла. Как в тёмном городе, ничто зелёное, казалось, не могло выжить под этим куполом, но уродство процветало. Только здесь это выражалось острее. Более жёстче. Безжалостнее.

Дойдя до угла, мы увидели, как тёмная фигура исчезает за поворотом, но когда мы осмотрели улицы вдоль и поперёк, они показались нам пустынными.

— Думаешь, они следят за нами? — тихо спросила я.

Я вытерла ладонью вспотевшее лицо и заправила волосы за ухо. Они прилипли к моему затылку толстым мокрым одеялом.

— Не знаю, — сказала Анна. — Единственное, что мы можем сделать, это продолжать идти. Чертовски заманчиво спрятаться в одном из этих зданий, пока солнце не уйдёт, но мы должны воспользоваться преимуществом безлюдных улиц.

Я плавилась от жары под своим плащом, но у меня было такое чувство, что без него я покроюсь волдырями и обгорю. Жара была почти невыносимой, но...

— Как скажешь, капитан.

Мы резко подняли голову при звуке низкого стона. Примерно в квартале впереди на дороге лежал человек. Из глубокой раны на лбу сочилась кровь. Мы с Анной посмотрели друг другу в глаза, потом подкрались к мужчине, держась поближе к ближайшему зданию. Анна первой подошла к нему и опустилась на колени. Затылок у него был весь в волдырях и ссадинах от пребывания на солнце, как и тыльная сторона ладоней. На нём был грязный и рваный кожаный плащ, похожий на те, что дал нам Рафаэль. Его губы были поразительного цвета, краснее, чем самые потрескавшиеся губы, которые я когда-либо видела. Он застонал, когда Анна коснулась его плеча.

— Привет, — сказала она ему. — Тебе нужна помощь?

Мужчина что-то сказал на непонятном мне языке. И я повернулась к Анне, которая владела двумя языками, но она выглядела такой же потерянной, как и я.

— Давай хотя бы уберём его с улицы, — сказала она. — Он сгорит заживо.

Мы подхватили парня под мышки и подняли с дороги. Покрытыми волдырями пальцами он вцепился в наши плащи и облизал свои алые губы языком, который был такого же яростного красного оттенка. Хотя я и хотела помочь ему, от отвращения меня едва не стошнило.

— Всё в порядке, — успокоила его Анна, пока мы тащили его к ближайшему зданию.

Мы обе вздохнули с облегчением, войдя в тенистое, сырое помещение. Здесь было, по меньшей мере, градусов на двадцать прохладнее, чем на улице, и это было просто потрясающе. Мы опустили парня на пол и начали подниматься, но наш раненый товарищ схватил наши плащи, произнося настойчиво слова, которые мы не могли разобрать.

Я присела на корточки рядом с ним, пытаясь заставить его посмотреть на меня, чтобы убедиться, что мы не причинили ему вреда. Находившаяся рядом со мной Анна резко встала.

— Что мы можем сделать для него? — спросила я её.

— Ничего, — прошептала она. — Полагаю, он послужил своей цели.

И тогда-то я услышала рычание, глубокое и злобное. Оно прокатилось волной по моему позвоночнику, вызывая мурашки. Окровавленный человек отпустил мой плащ, вскочил на ноги и пополз через пространство лишь для того, чтобы прижаться к стене. Я оглянулась. Анна стояла между мной и угрозой. Она уже вытащила свои ножи.

— Он был приманкой, — пробормотала она.

Я посмотрела на мужчину, чей взгляд был прикован к чему-то прямо за спиной Анны. Вставая, я рукой скользнула к бедру и доставала собственный нож.

Мазикин, стоя на задних лапах и разминая когти по бокам, ворчал, ритмично и гортанно.

— Они хотят знать, кто наш хозяин, — сказала Анна.

— Они?

Я отступила в сторону — мы были полностью окружены. Из тени появились четыре Мазикина. Все они стояли на двух ногах, их чёрные глаза блестели, как масляные пятна, а рты оскалились.

Я медленно выдохнула, сосредоточившись.

— Приказы?

— Постой за себя и позволь мне сделать тяжёлую работу.

Как только она это сказала, ножи вылетели из её рук, и в помещении воцарился хаос. Два Мазикина сдавленно вскрикнули, когда ножи с глухим стуком попали в цель, но двое других двинулись в бой раньше, чем Анна успела снова вытащить оружие. Они набросились на нас, и мы едва успели поднять руки, чтобы защитить лицо от их когтей. Я плечами врезалась в стену позади меня, но продолжала сжимать свои ножи, даже когда Мазикин сомкнул челюсти вокруг моего предплечья. Мне казалось, что мои кости сжимают в тисках, но его зубы не пробили рукав моего кожаного плаща, а когти царапали по боку моего плаща, не порвав его.

Анна вскрикнула и откатилась в сторону, сцепившись с противником. Я поддалась всем своим весом вперёд и изогнулась, поскольку мой нападающий держал меня крепко, его глаза были зажмурены, пока он мотал головой из стороны в сторону, пытаясь оторвать мою руку. Я снова и снова вонзала свой покрытый стальным листом кулак в его тело, а он царапал меня, ища уязвимую плоть в складках моего плаща. Наконец, он заскулил, когда я ударила его кулаком в рёбра, и его пасть раскрылась достаточно широко, чтобы я могла вырвать свою руку из его челюстей. С яростным рычанием я схватила Мазикина за ухо только что освободившейся рукой и обрушила на него свой нож, вонзив его в глазницу Мазикина. Он издал тихий всхлип и безвольно упал на землю.