— Как же мне их наказать?

Он посмотрел на Мазикинов, которые были единственными, кто не аплодировал. Они выглядели настороженными, их круглые уши подёргивались, чёрные носы дрожали. Улыбка Кузнеца дрогнула, но тут же превратилась в решительную гримасу. Его толстые пальцы сомкнулись на кривом ноже, лежавшем на столе, который был завален орудиями пыток: плоскогубцами, лезвиями, инструментами, которые я даже не могла идентифицировать, все они, казалось, были предназначены только для того, чтобы причинять боль. Я закрыла глаза. Если у нас и был хоть какой-то шанс, то это была Анна. Если бы я могла привлечь его внимание, она могла бы остаться сильной и, возможно, сбежать. Я выдавила смешок из своего сдавленного горла, и Кузнец с удивлением повернулся ко мне.

— Тебя это забавляет?

Я проглотила металлический привкус крови на языке.

— Просто смешно, всё это. Какой же ты жалкий.

— Заткнись, лейтенант, — рявкнула Анна.

Внимание Кузнеца по-прежнему было приковано ко мне.

— У тебя странное чувство юмора.

— Нет, я просто поняла, что банальное клише... ну, правда.

Когда он вопросительно посмотрел на меня, я продолжила, заставляя свой голос звучать ровно:

— Ты всего лишь маленький человечек, который вытянул короткую соломинку, — я позволила своему взгляду скользнуть к его брюкам. — И ты упорно работаешь, чтобы компенсировать это, — я снова усмехнулась, хотя усмешка и вызвала волну агонии. — Не позволяй мне остановить тебя, чувак.

— Ты не сможешь, даже если попытаешься, — прорычал он.

Он поднял свой изогнутый клинок и подошёл ко мне, и я снова закрыла глаза, желая оказаться в другом месте.

— Но, может быть, я смогу, — раздался голос, искажённый визгом обратной связи аудиосистемы.

Кузнец вздрогнул, и толпа притихла.

— Кто это?

— Ты сам пригласил меня сюда, — откликнулся голос.

— Покажись, — прорычал Кузнец.

Он быстро подошёл ко мне и прижал клинок к моему лицу. Мой глаз дёрнулся, когда лезвие ножа врезалось мне в кожу, но я промолчала.

— Отпусти их, и я не причиню вреда никому из вас.

Бестелесный голос произвёл на толпу поразительное впечатление. Многие из присутствующих пригнулись, их глаза метались от одного громкоговорителя к другому, как будто претендент действительно прятался внутри одного из них. Мазикин опустился на четвереньки и двинулся к краю двора, к забору, лихорадочно оглядывая толпу, сверкая клыками и скрючив когти.

Кузнец засмеялся.

— Если ты тот, за кого я тебя принимаю, то ты один. Просто ещё один человек. Твои угрозы пусты.

Голос цокнул.

— Я один, — усмешка. — Но я всегда считал себя особенным. Отпусти их.

Лезвие Кузнеца прочертило резкую линию боли на моём лице, и я закричала.

— Покажись, и тогда мы сможем поговорить, — сказал Кузнец скучающим голосом.

Но его рука дрожала, когда он вытирал окровавленный нож о мою тунику.

— Ну, ладно, Кузнец. Я здесь.

На этот раз голос исходил не из громкоговорителя.

Он раздался всего в нескольких метрах над нами. Мужчина спрыгнул с металлической крыши нашей платформы, заставив нескольких других людей упасть на землю, пока он расчищал путь к Кузнецу, используя свои кулаки и ноги. Он скинул капюшон и ухмыльнулся, когда Кузнец попятился к столу с орудиями пыток.

Чёрные волосы Такеши торчали во все стороны, когда он наклонился над Кузнецом и вскинул брови.

— Приятно, наконец, с тобой познакомиться.