Мы вошли в мастерскую и пошли по проходам между стеллажами с клинками, луками, посохами и прочим оружием, возвышавшимся почти на два этажа над нами. Когда мы завернули за угол, Михаил оторвался от своей кузницы, высоко подняв тяжёлый железный молот. Толстые складки жира колыхались под его руками.

— Вы опоздали! — проорал он, и его челюсти задрожали, когда он ударил молотком вниз.

Его щёки были ярко-красными, но остальная часть его лица была серой.

Я искоса взглянула на Анну.

— Прости. Нас задержали.

Он поджал губы, остановив свой взгляд на Анне.

— Ах. Да. Рафаэль сказал мне, что ты стала темпераментной. Я уже подумываю оставить тебя без оружия.

Анна вызывающе вздёрнула подбородок, но не стала оправдываться. Михаил нетерпеливо махнул рукой в нашу сторону, отбрасывая мерцающие капли пота, которые с шипением упали в кузницу.

— Идите сюда. Нельзя терять ни минуты.

Я уставилась на него. Обычно, он говорил нам сохранять хладнокровие, чтобы дать ему делать своё дело. Но сегодня... ни оскорблений, ни флирта, ни ругани на выбранном им языке месяца. Только действия. У него уже был свежий набор ножей, ожидающих меня, их узкие изогнутые лезвия отражали огонь его кузницы. В отличие от Анны, я редко метала ножами, предпочитая использовать их в прямом рукопашном бою, чтобы рубить и нападать. Когда я подняла их, то обнаружила, что они хорошо сбалансированы и обманчиво тяжелы. Михаил также снабдил меня ремнём и ножнами на бёдра и лодыжки.

— Ну и как тебе перчатки? — спросил он. — Те, что для танцев?

Анна нахмурилась.

— Ты ходила на танцы?

Я посмотрела на Михаила, ожидая, что он скажет что-нибудь о моём платье или о моей груди или... что-то в подобном роде. Но он просто выжидающе смотрел на меня, ожидая ответа.

— Они были потрясающими, — сказала я. — Я без проблем пробила толстый пластиковый барьер.

Он быстро кивнул.

— Сделал тебе новую пару для этой миссии.

Он поднял пару длинных перчаток, но вместо серебристого атласа, они, казалось, были сотканы из кожи. Они были того же оттенка, что и моя собственная кожа.

Пока я надевала их и примеряла, размахивая кулаками, чтобы приспособиться к весу стальной дроби, зашитой в маленькие кармашки на костяшках пальцев, Михаил снабдил Анну набором обоюдоострых метательных ножей.

— Я бы дал тебе дубинки, но их легче обнаружить, чем клинки, и они мгновенно будут распознаны как оружие Стражей, — сказал он. — Но я дам тебе кое-что другое.
Он сунул руку под рабочий стол и вытащил коробку, наполненную маленькими чёрными шариками. Они были размером с мячи для гольфа, но гладкие, за исключением одной вогнутой пуговицы на каждой из их круглых граней. Он кивнул на них сверху вниз.

— Просто нажми эту кнопку, и у тебя будет десять секунд, — сказал он. — Бум.

Анна моргнула.

— Бум, — тихо повторила она, вероятно, вспоминая свою последнюю встречу с одной из этих гранат. Она не пережила ту встречу.

— Кому их? — спросил он.

— Мне, — хрипло ответила Анна. — У меня больше опыта с ними.

— Спасибо, — сказала я, наблюдая, как Михаил засовывает восемь гранат в толстую кожаную прокладку.

Он протянул их ей.

— Ты сможешь сражаться, не активировав их. Кнопки скрыты, и тебе придётся приложить немало усилий, чтобы нажать. Они не сработают, пока ты этого сама не захочешь. Но помни: у тебя будет только десять секунд после нажатия кнопки. И убирайся оттуда как можно быстрее.

Анна расположила толстую полосу смертоносных гранат по диагонали на своей груди, вид при этом у неё был такой, словно она предпочла бы носить на себе ядовитую змею. Она поправила ленту и расправила плечи.

— Не мог бы ты рассказать нам побольше о городе?

Он покачал головой, посылая ещё больше капель пота на кузницу.

— Нет. Я могу сказать только то, с чего они начали, а не то, что с ними сейчас.

— Что это значит?

— У всего есть начало, даже у Мазикинов. И их не было в том городе, под куполом.

— Ну, расскажи нам, что ты знаешь, — сказала Анна. — Любая информация может помочь.

Михаил кивнул.

— Они не всегда была заключёнными. До тех пор, пока они не попытались захватить Святилище. Они хотели править. И Судья, он позволил им.

Судья могла принимать любую внешность, и, по-видимому, для Михаила Судья была мужчиной.

Я подняла руку.

— Подожди, что? Судья позволила им править?

Михаил фыркнул.

— Только не здесь. Он дал им собственное место, и достаточно ресурсов, чтобы быть независимыми.

Я изумлённо уставилась на него.

— Зачем Судье делать это?

Михаил бросил на меня странный взгляд.

— Потому что он любил их, Лила. Он был тем, кто создал их.