— Правда? — выдохнула Карлинг. — Интересно, что произошло бы, если бы ты держал Розвен за руку.

Даже если Розвен и могла проходить сквозь обычные переходы, ее сегодняшняя неспособность проследовать за Руном была как-то связана с тем, как «пустоголовые», или люди без способности к Силе не могут перейти в Другие земли сами по себе, в одиночку. Для таких единственный способ пересечь границу — следом за кем-то, кто на такой переход способен, при этом важен именно физический контакт. Когда кто-то без Силы проходил через переход он просто оказывался дальше в обычном ущелье, либо каком-то ином разрыве в ландшафте, где был расположен переход. Так же, как Розвен вошла в спальню Карлинг, вместо того, чтобы оказаться в пустыне с Руном.

Рун обдумал вопрос Карлинг, потом покачал головой.

— Может и хорошо, что не держал. Скорее всего, мы были бы далеко друг от друга, когда пейзаж исчез, — или я исчез оттуда, а что произошло бы с ней? Выбралась бы она из него самостоятельно или оказалась бы в ловушке, как пустоголовые оказывались запертыми в Других землях, когда не было кого-то, способного помочь вернуться оттуда?

Они обменялись серьезными взглядами.

— Итак, что мы имеем? — продолжила Карлинг. — Если то, что случилось и было иллюзией, она никак не могла оказаться результатом моей магии.

— И все-таки, она каким-то образом тесно связана с тобой, — сказал Рун. — Произошедшее было очень личной и важной частью твоего прошлого.

Чародейка склонила голову и погрустнела, но все же неохотно кивнула.

Рун вспомнил разговор с Розвен.

— Ты, может, и не Вер, но очень похожа на Драгоса в том плане, что владеешь дополнительным видом магии. Вампирской магией. Розвен говорила, что побочным продуктом вируса становится небольшое количество Силы, достаточное для телепатии и пространственных переходов. Сама природа вируса магическая. Есть и еще общеизвестные свойства, которые приходят с Вампиризмом — долголетие, выносливость и скорость.

Карлинг подняла голову и бросила на Стража недоуменный взгляд.

— Да, конечно, наряду с известными недостатками: вроде необходимости пить кровь, неспособности переваривать твердую пищу и уязвимости к солнечному свету. Но я никогда не слышала, чтобы подобные вещи происходили с кем-то из других Вампиров, достигших конечной стадии заболевания.

— Откуда ты знаешь? — спросил мужчина. — Легенды рассказывают, что некоторые Вампиры испытывали какие-то эпизоды. Ты тоже испытываешь эпизоды, наряду со всеми другими симптомами, которые сама же категоризировала. Становится очевидным, что они связаны с Вампиризмом. Что бы ни произошло вчера, будь то иллюзия, общая галлюцинация или какая-то альтернативная реальность — было результатом того, что я вступил в контакт с происходящим с тобой, и такого никогда не случалось раньше. Следовательно, я смог соединиться с твоим эпизодом из-за моих особенностей Вера. То, сквозь что я прошел, было очень реальным, хотя и странным переходом. Это вся имеющаяся на данный момент информация.

Карлинг медленно покачала головой.

— Мы также знаем, что ни один из нас не мог контролировать ситуацию. Я понятия не имею, насколько это может быть опасно для тебя. У меня нет выбора; я пройду через это, нравится мне или нет. Но у тебя выбор есть, и ты должен защитить себя.

— Мы знаем недостаточно, — возразил Рун. — И нам нужно больше. Что мне нужно сделать, так это оказаться в следующем эпизоде, если получится, чтобы получить больше информации. Карлинг, твоя жизнь зависит от того, что мы выясним.

— Я знаю, — Чародейка взглянула Веру в глаза. — Но я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

Тот ответил ей легкой улыбкой.

— А я не хочу, чтобы ты умерла. Просто мы должны хорошенько присматривать друг за другом. Когда у тебя случится новый эпизод, я постараюсь снова поучаствовать в нём. Договорились?

Карлинг выпрямилась и кивнула.

— Договорились.

Она посмотрела на стол. Пока они говорили, Рун сплел свои пальцы с ее. Вино они передавали друг другу свободными руками.

— Как думаешь, что это значит? — прошептала Карлинг.

Чародейка больше не боролась с его напором. Помимо прочего было ясно, что Рун довольно любвеобилен. Дотронуться до нее или обнять было для Вера так же естественно, как дышать. Карлинг убедила себя, что это абсолютно ничего не значило, как и его склонность к флирту. Нет сомнений, что он относится так ко всем окружающим.

Ей же никогда не давались легко проявления физической привязанности. Вампиресса задавалась вопросом, как позволила держать себя за руку, не протестуя, но ответ Руна показал, что он понял ее вопрос по-своему.

— Это значит, — сказал он, крепче сжимая хватку на ее пальцах, — что я крайне заинтересован в том, что произойдет дальше.

***

Пока они говорили, на улице рассвело. Когда высоко в небе поднялось Солнце, воздух стал желтым и тяжелым. Карлинг высвободила руку и встала в открытых дверях. Наверное, температура тоже поднялась. Бодрый ветерок с океана нес ароматы соли и перемен. Вещи неразрешенные, непонятные. Очень раздражала мысль о приближающейся смерти, когда перед тобой такая удивительная загадка. Может ли раздражение стать достаточной мотивацией, чтобы остаться в живых? Или, быть может, любопытство? Она вздохнула, потерла лицо и подумала, как хорошо было бы снова получить возможность спать, чтобы набираться сил.

Рун подошел и встал за ее спиной. Чародейка чувствовала жар его тела, как манящий зов тепла и силы.

— Розвен не была с тобой, — сказал Вер.

Она слегка повернула голову.

— А что, должна была?

— Мы решили, что было бы лучше, если бы один из нас был рядом, в случае, если ты снова попадешь в эпизод.

Так вот почему Розвен столь яростно спорила с ней. Карлинг стиснула зубы.

— Я отослала ее поспать, — сказала она. — Сегодня вечером они с Распутиным вернутся в Сан-Франциско, — Вампиресса повернулась, чтобы пронзить мужчину сердитым взглядом. — Я и тебя могу отослать.

Он опустил веки, скрывая вспышку ярости в своем взгляде.

— Да что ты говоришь…, — сказал он. Его голос стал тихим низким гулом в груди, подобно тому, как предупреждающе грохочет землетрясение глубоко в земле, прежде чем прогреметь на поверхности с гулом, свергающим небоскребы.

— Никогда больше не принимай решения за меня или обо мне без моего ведома, — процедила Карлинг сквозь зубы. — Я не дряхлая. Не страдаю от слабоумия. И не потерплю этого, ясно?

Он взглянул на нее, изучил напряженное лицо, и охвативший Руна гнев улетучился.

— Извини, Карлинг. Это не то, что ты думаешь. Мы просто не хотим, чтобы ты проваливалась в эпизод в одиночку, особенно, если ситуация может перейти в опасную, потому что в этом состоянии ты не можешь защитить себя. А ты была недоступна для нас, чтобы посоветоваться.

Карлинг вгляделась в его лицо и не нашла ничего, кроме искренности. Через мгновение женщина немного расслабилась. Она коротко кивнула и повернулась к открытой двери, крепко обняв себя руками.

Он тоже двинулся. Карлинг не знала, для чего, поэтому заставила себя пройти вперед. Она не смогла бы выдержать, если бы он прикоснулся к ней одним из своих нежных жестов. Однажды этих прикосновений станет так много, что она разлетится на осколки, как треснувший фарфор.

— Тебе еще нужно дочитывать, — коротко сказала Чародейка. — А мне нужно прибраться.

Она быстро прошла по залитой Солнцем дорожке к своему рабочему коттеджу, встала в открытых дверях, чтобы поглядеть на итоги работы прошлой ночью. Воздух был наполнен запахом сажи и отголосками темной магии, но Солнце с ветром помогут избавиться от них. Травы, пустые кувшины, банка морской соли так и лежали на рабочем столе, камин был полон сырой золы. Круг соли все еще был на полу, но его цвет уже потускнел, посерел.

Пожалуй, стоит начать с соли или же она разлетится по всему коттеджу. Карлинг подошла к шкафу и вытащила метлу. Открытую дверь коттеджа заполнило горячее солнцеподобное присутствие Руна. Стиснув зубы, Карлинг сильнее сжала ручку метлы. Одно неверное слово или движение и, она поклялась всеми богами, мужчина получит по голове этой самой метлой.

— Ты работала, — заметил он мягким тоном. — Не возражаешь, если я почитаю здесь?

Чародейка ответила после некоторой внутренней борьбы:

— Пока сидишь спокойно.

— Обещаю, — сказал он еле слышно. — Буду тих, как мышка.

Его голос будто гладил ее кожу, прикасаясь, как пёрышко. Она ощетинилась на ощущение:

— Заткнись, — бросила Чародейка.

Он разразился тихим, хриплым смехом, заполнившим холодные, темные углы комнаты теплом, звуча как будто из-под шелковых простыней. Зыркнув на Руна, Карлинг атаковала пол.

Он держал слово. Не будь это так, Карлинг действительно ударила бы его. Мужчина подтащил одно из кресел к открытой двери и утреннему Солнцу. Он сел, закинув ступню одной ноги на колено другой и открыл журнал записей. Чародейка бросила на него взгляд. Взъерошенные волосы отливали золотом, точеное лицо было сосредоточено.

Карлинг жадно впитывала этот образ. Потом с трудом заставила себя отвернуться. Вампиресса продолжила работу и постепенно, пока убирала, а Рун читал, хрупкое спокойствие пробралось в дом и в её разум. Когда наконец-то комната стала безупречно чистой, все ее принадлежности были убраны, Карлинг положила несколько веточек сушеного белого шалфея в пустой камин. Пряность развеет любую оставшуюся тьму, которая могла пристать к камням.

По мере того, как утро переходило в полдень, край ее зрения начал предательски мерцать, указывая на скорый прилив Силы. Карлинг знала, что в ближайшее время снова случится эпизод. Она не станет обращать внимание на то, как похолодело внутри, как пересохло во рту. Чародейка отказывалась чувствовать себя пойманной в ловушку и не позволит страху взять верх. Сейчас, вместе с Руном, у них есть возможность узнать больше, чем она могла узнать в течение последних двух столетий вместе взятых.