Глава 2

Маркет-cтрит в Сан-Франциско пересекала город по диагонали от Паромного Вокзала на северо-востоке до Твин Пикс на юго-западе. Улица была одной из главных магистралей города и сравнивалась с Елисейскими полями Парижа и Пятой Авеню Нью-Йорка.

Сейчас был вечер пятницы, закат опускался на владения Ночных созданий и превращал Маркет-стрит в довольно оживленное место. Высокий небоскреб служил эффективным щитом от последних лучей дневного света, так что туристы и покупатели заполняли тротуары.

В направлении Руна двигалась под руку пара белокожих прекрасных и элегантно одетых Вампирш. Поравнявшись с ним, женщины склонили головы друг к другу и зашептались, искоса поглядывая на него подведенными сурьмой глазами и слегка улыбаясь. Когда Вер улыбнулся в ответ, у ближайшей к нему Вампирши расширились глаза, кожа цвета слоновой кости окрасилась нежным румянцем. Рун решил, что это комплимент со стороны немертвой.

Толпа становилась все плотнее, пока он приближался к месту назначения. Самое большое количество народу оказалось перед местом его назначения — Маркет-стрит, 500, оказавшимся высоким, сверкающим небоскребом. Рун с любопытством изучал толпу, пока прокладывал себе путь к входным дверям. Все здесь были людьми.

Хрупкая на вид женщина протиснулась прямо перед ним, таща за собой на тележке кислородный баллон. Тонкая трубка тянулась от баллона к ее лицу, и Рун остановился, чтобы пропустить женщину. Когда она задела его, Вер уловил запах серьезной болезни под духами с ноткой сирени. Кислый медицинский запах осел в его носу, вызывая образы боли и разложения, пока он не повернул голову и вежливо не прокашлялся, очищая легкие. Другого бледного, худого мужчину в инвалидном кресле сопровождали его жена и юноша, наверняка сын.

Рун снял наушники, убрал айпод, прошел через вращающиеся двери и оказался в главном фойе. Здесь было много охранников, металлических детекторов, к пуленепробиваемым стеклянным стойкам стояли очереди людей. Страж почесал затылок и хотел было выйти наружу, чтобы перепроверить номер здания, когда услышал свое имя со стороны лифтов по другую стороны фойе и обернулся.

К нему направлялся Вампир Дункан. Одетый в черный костюм от Ральфа Лорена и подходящие туфли, рост мужчины составлял примерно пять футов и одиннадцать дюймов (ок. 180 см — прим. ред.). Модно подстриженные волосы были уложены в аккуратную прическу. Вампир обладал приятными чертами и светящимися умом глазами. Дункан сделал жест охраннику, тот открыл боковые двери и пригласил Руна пройти внутрь.

— Я сам только что приехал, — приветствовал гостя мужчина и протянул руку.

Рун пожал ее. Вампирская хватка была сильной и прохладной.

— Я собирался выйти наружу, чтобы удостовериться, что не перепутал адрес. Что тут творится?

Дункан повернулся обратно к лифтам. Рун уменьшил шаг, приспосабливаясь к походке мужчины меньшего, чем у него, роста.

— Бюро иммиграции Ночных созданий располагается на первых трех этажах здания. — ответил ему Дункан, — Сюда люди обращаются за визами, чтобы стать Вампирами.

Его прервали крики со стороны одной из стеклянных стоек.

— Не говорите мне, что нам нужно ждать еще четыре долбаных месяца! У моего отца четвертая стадия рака — у него нет этих четырех месяцев!

Рун взглянул на кричавшего мужчину, затем вновь на Дункана, который слегка сморщился от этой сцены. Они подошли к лифту, где Вампир нажал на верхнюю кнопку на панели — пятьдесят пятый этаж. Когда оба ступили в кабину, Дункан продолжил:

— По вполне понятным причинам, процесс получения визы может быть эмоциональным, именно поэтому в фойе так много охраны.

Когда двери лифта уже закрывались, Страж увидел двоих охранников, направлявшихся в сторону перепалки.

— Просто из любопытства, — спросил Рун, — что происходит с заявками на визу от неизлечимо больных людей? Тот парень в состоянии ускорить рассмотрение дела своего отца?

— Скорее всего, нет, — ответил Дункан. — Всегда есть печальные случаи, и слишком много отчаявшихся, умирающих людей.

— Чувак, — покачал головой Рун. — Ох.

Вампир взглянул на Вера.

— Не хочу показаться черствым, но, для сравнения, в 2009-м году США приняли приблизительно четырнадцать миллионов заявок на получение Грин-карты. А североамериканская вотчина Ночных созданий только в этом году получила около десяти миллионов заявок. Наш процесс отбора должен быть не только более строгим, чем у федерального правительства, но и количество выданных виз у нас может быть куда меньше, чем два с половиной миллиона Грин-карт, которые предоставляют Соединенные Штаты.

— Вот дерьмо, — выдохнул Рун.

— Мы — единственная территория, которая сама должна регулировать свое население, — сказал Дункан. — У долгоживущих Древних рас низкая рождаемость. Даже у человеческих ведьм природа регулирует количество рожденных с проблеском Силы, и не все они могут изучать искусство управления ей. Вампиризм — опасное инфекционное заболевание, не только физически, но и в социальном плане. Раньше заразиться им было прерогативой богатых, красивых, могущественных, — или иных, по какой-то причине завладевших вниманием Вампиров. Но мы не можем больше позволить себе быть настолько прихотливыми в отборе. Я был соавтором первого процесса подачи виз в начале 1990-х. С тех пор он обновляется и улучшается каждые десять лет. Кроме того, мы координируемся с Центром по контролю за заболеваниями в Атланте, чтобы выработать общее количество заявок, которые можем утвердить.

— Ты только что выкинул все самое интересное из вампирских фильмов, — сказал Рун. — Сколько заявок вы утвердили в прошлом году?

— Две тысячи.

Страж присвистнул.

— Цифра просто микроскопическая.

— Да, — отозвался Дункан. — Вот почему рассмотрение заявок на визы никогда не ускоряется.

— Что нужно сделать, чтобы ускорить рассмотрение? — спросил Рун из любопытства.

Дункан покачал головой.

— Личная просьба от Джулиана или Карлинг может немного помочь, или указ Трибунала Древних. Честно говоря, не многим это удается. И теперь кандидаты должны доказать, что они имеют не только прочное финансовое обеспечение и планы на будущее — например, что они способны будут иметь оплачиваемую работу — но также они должны пройти психологическое обследование. Еще кандидат должен представить документ, удостоверяющий, что есть Вампир, желающий принять его, — иными словами, обеспечить стабильность, дисциплину и обучение в течение первых пяти лет после обращения. Вот почему бомльшая часть из десяти миллионов заявок попадает в мусорную корзину. Образно говоря, конечно. Сегодня процесс подачи заявок осуществляется через интернет. Мы разработали сложную программу, которая автоматически отклоняет заявки, которые не были заполнены должным образом или не выполнены все исходные требования документа.

— То есть, по твоим словам, для того чтобы стать Вампиром, ты должен доказать что у тебя есть деньги, или ты заработаешь денег, и ты должен уметь пользоваться компьютером, что вышибает добрую часть жителей страны, живущую по ту сторону растущей цифровой пропасти. Мне жаль тебя разочаровывать, но думаю, что вы, возможно, возвращаетесь к тому положению, когда Вампиризм являлся прерогативой богатых, красивых и могущественных, — сказал Рун.

Дункан рассмеялся. Они прибыли на пятьдесят пятый этаж. Когда двери кабины открылись, мужчины ступили в корпоративную роскошь. Напротив лифта блестящими тонкими золотыми буквами на темной мраморной стене было написано «Тёрнер & Брэбёрн», Адвокатское Бюро.

Дункан повел его быстрым шагом через со вкусом оформленный холл к угловому офису. Рун с любопытством осматривался пока шел за Вампиром. В Бюро сейчас начиналось своеобразное рабочее пятничное утро.

— Система не идеальна, — согласился Дункан. — Первичная задача Ночных созданий — попытаться исключить нищих, сумасшедших кровососущих бессмертных, которые будут свободно бродить по улицам и представлять собой угрозу для нормального платежеспособного общества. Но вот в чем фишка.

Дункан сделал паузу и остановился, чтобы открыть двойные двери. Вежливым жестом он пригласил Руна войти первым. Вер вошел в кабинет площадью всего-то ничего, — около тысячи квадратных футов (около 93 кв. м — прим. ред.). Металлические ставни на окнах обеих стен были распахнуты, являя вид на весь залив, включая мосты — он сверкал потрясающим светом. Солнце уже село, оставив лишь багровое сияние на темнеющем горизонте океана.

Рун повернулся обратно к Дункану, который закрывал двери.

— Все, о чем я сейчас рассказал, — официальная часть работы Ночных созданий. Этого требует Федеральный Закон, который следит за ее исполнением, но это как война правительства против наркотиков, или, что хуже, с эпидемией ВИЧ. Как можно регулировать что-то, что может быть равно биению сердца, пылкому моменту, обмену кровью? — произнес Дункан.

— Догадываюсь, что знаю ответ на этот вопрос, — сказал Рун. — Никак.

— Точно, — вздохнул Дункан. — Конечно, никак. Мы можем устанавливать правила, выдавать визы, и работать над последствиями, но все еще остаются нелегалы, сумасшедшие и не зарегистрированные Вампиры. Разве можем мы знать, что делает Вампир в вотчине Веров в Нью-Йорке, или на территории Демонов в Хьюстоне? Конечно, нет, так же, как и ты не имеешь понятия, что может делать отдельный Вер в Чикаго. Наша полиция работает очень эффективно и здесь, в нашей вотчине, мы можем сдерживать то, что становится известным публике, но на этом все. К тому же, многие старые Вампиры возмущаются новыми ограничениями, и они все еще следуют старым традициям регулирования своей родословной — путем скрытности, господства и насилия.