— Чертов смысл в том, что ты не можешь работать или дышать без надсмотра полицейских. Я не собираюсь рисковать, — он вытащил маленький пульт, похожий на брелок.

— Так, подожди, что?

Он вздохнул.

— А то, что я вообще не буду к нему прикасаться, — он поднес его к лодыжке Ким и нажал кнопку, удерживая его над браслетом, который она носила. — Имей в виду, что нет ничего надежного, но это чертовски близко к истине.

— Как это работает?

— Это похожая версия того, что ты носишь, — он коснулся нового устройства. — Только я могу его включать и выключать. В настоящее время этот брелок копирует программу с браслета на твоей ноге на этот. Пока он копирует, я подсунул вирус, который обманывает твое устройство, думая, что оно включено, но на самом деле выключено.

— Значит, я могу уйти, а они будут думать, что я дома, верно? — спросила она легкомысленно.

— Да, — ответил Клинт, закатывая глаза. Она его раздражала, и он не хотел оставаться здесь дольше, чем это было необходимо. Брелок трижды пикнул, и Клинт бросил его ей на колени.

— Вот. Держи это при себе. Это буквально ключ к твоей свободе. Нажми зеленую кнопку, и твой браслет на лодыжке выключится, а этот включится. Нажми еще раз, чтобы переключить его обратно. — Он встал, схватил рюкзак и закинул его за плечи.

— А если я нажму его по ошибке вдали от дома?

— Ты должна быть на расстоянии пятидесяти футов от этого нового браслета, так что будь осторожна, пока не окажешься хотя бы на таком расстоянии. Ах да, и не звони мне больше. Если тебя поймают, я тебя не знаю.

С этими словами он вышел и закрыл за собой дверь, прежде чем она успела задать еще один вопрос. Ким не волновал риск. Ей нужно было на время вырваться из крошечной квартирки — и увидеть Кейдена. Во-первых, ей нужно было добраться до аптеки, чтобы как-то замаскироваться. Ей придется попрощаться со своими белокурыми локонами, и она решила, что рыжий будет отлично смотреться на ней. Ким встала и нажала на кнопку брелка. Имитированный браслет засветился, а ее браслет на лодыжке отключился. Она сидела на диване, казалось несколько часов, ее сердце колотилось в груди, боясь, что дверь будет выбита. После еще одного часа хождения взад и вперед, высматривая в окне полицейские огни, она заметила, что солнце начало садиться. Ким отперла входную дверь, глубоко вздохнула и вышла в мир.

***

Кейден уже много лет не бывал в своей старой квартире, и она казалась ему знакомой и чужой одновременно. Полет в Нью-Йорк прошел нормально — он слушал музыку и спал, а мать смотрела в окно. Он ждал, что она заговорит о Лане и их разговоре, но этого так и не произошло. Он заставит ее говорить до конца недели, и что бы она ни сказала, он узнает правду. Когда он шел по верхнему этажу, ничего особенного не изменилось.

Квартира все еще казалась холодной и стерильной, слишком белой с хромированными светильниками. Белые мраморные полы и белоснежные детские стулья у окон от пола до потолка тоже были на месте. Все было таким же, вплоть до семейного портрета, висевшего над камином. Он был огромен. Винсент стоял позади Морин, которая сидела рядом с Джоэлем. Кейден стоял рядом с ним, а Паула сидела слева. Он вспомнил, как его заставляли стоять перед портретом и как он был зол в тот день.

Он хотел делать обычные вещи, которые делают другие мальчики — играть в видеоигры, бегать на улице, пачкаться, но он должен был сидеть и позировать на этот портрет. Обычные люди фотографировали, но не Морин Кэпшоу. Они были вынуждены сидеть за этой картиной месяцами. Глядя на отца и брата, он вспомнил, почему так и не вернулся. Это было слишком тяжело — как будто время остановилось. Он повернул налево по коридору и вошел в свою старую спальню. Он улыбнулся, глядя на плакаты Blink 182 на стенах, на ставшие уже древними игровые приставки, и вспомнил, какие соревнования они с Джоэлем проводили, играя в них.

Они жили на тридцатом этаже здания Leviathan, так что вид оттуда открывался изумительный. Он хотел бы, чтобы Лана была с ним, чтобы увидеть это. Она благополучно прибыла во Флориду, и они поговорили после того, как приземлился его собственный самолет. Распаковав вещи, он собирался позвонить ей до того, как займется делами с Кирком об отеле «Спенс». Паула тоже решила воспользоваться случаем и уехать домой в Калифорнию. Он был уверен, что она скучает по Гарретту, проведя так много времени с ним и Ланой. Они были благодарны, но у нее был муж, и, в конце концов, ей пришлось вернуться к своей собственной жизни.

Кейден открыл шкаф и фыркнул на свой старый гардероб. На него смотрели огромные разноцветные дутые куртки и рваные джинсы девяностых годов. В углу лежал его старый скейтборд с наклейками NWA, Nirvana и Lost Boys. Он не посмел бы сейчас заняться этим. Легкий стук в дверь прервал его ностальгию, затем она распахнулась, и в комнату просунулась голова Морин.

— Ты голоден? Я могу попросить Рошель приготовить что-нибудь? — спросила она. Рошель была домоправительницей его матери. Она прекрасно справлялась с обслуживанием большой квартиры в одиночку, что в последнее время случалось часто.

— Нет, я в порядке. Я могу выйти и взять что-нибудь, если понадобится, — ответил он.

— Хорошо, — сказала она и повернулась, чтобы уйти.

— Мама, — позвал он.

— Да? — спросила она, глядя на него.

— Мы поговорим о том разговоре, который состоялся у вас с Ланой. Она не сказала мне, о чем вы говорили, но ты скажешь, — невозмутимо произнес он.

— Понятно, — ответила Морин и закрыла за собой дверь.

Проходя по фарфорово-мраморным полам в свою огромную гостиную, она огляделась вокруг и на мгновение задержала дыхание. Вот оно. Она потеряет все, как только ужасная правда, наконец, выйдет наружу. В данный момент у нее не было ничего, кроме Хитклифа, и отношения с ним тоже были непростыми.

Все устали от нее, и она не могла их винить. Если бы они знали, что она сделала, она бы потеряла их всех много лет назад. Морин должна была решить, какую часть настоящей правды она сможет контролировать, как только проболтается. Она вошла в свою комнату на другом конце пентхауса и закрыла дверь, которую когда-то делила со своим любимым Винсентом.

Когда она посмотрела на кровать, то все еще видела его лежащим там — холодный как лед, со слабой улыбкой на губах, его голова была повернута к окну. Она часто думала о том, какими были его последние мысли, когда он уходил в неизвестность. Мысль о том, что он покончил с собой, чтобы избавиться от хаоса, который она создала, и ее бесконечной паутины лжи, была той, с которой ей приходилось жить каждый день.

Морин лишь жалела, что Ким провела здесь ночь и была тем утром, но ее возможности сохранить тайну были ограничены. Теперь она заплатит самую высокую цену за то, что доверилась ей, и ей придется смириться с потерей всего этого. Это убьет ее, но все равно лучше, чем сказать Кейдену правду. Правда в том, что Винсент не был его настоящим отцом.

Это был судья Томас Хартвелл, и его жена Ребекка ненавидела ее по праву, когда узнала о романе и о ребенке в результате. Стук в дверь прервал ход ее мыслей, она встала и схватила пальто с туалетного столика. Без сомнения, это Рошель, пришла узнать, нужно ли ей чего-нибудь до конца вечера.

Ее мысли продолжали нестись, пока она медленно шла к двери спальни. Как она вообще могла все это объяснить? Морин повернулась и уставилась на кровать «Кинг Сайз», гадая, не убьет ли ее то же самое надвигающееся горе. Она знала, что на ее лице не будет улыбки, когда это случится. За исключением, может быть, ее детей, когда они узнают, насколько ужасным человеком она была на самом деле — и это будет скоро.