Глава 20

Первые два дня Катрин практически не покидала свою комнату. Только немного перекусить и в уборную. Живот практически не болел, выделения были не слишком обильные. Похоже, её организм приходил в норму.

Рихтер предупредил, что если всё будет складываться хорошо, то она поправиться в ближайшее время. Но лекарство, которое принимала Шван, всё же делало своё дело. Ей становилось всё вокруг безразличным: её состояние, отношение Келлера, Клара, постоянно маячившая рядом и строящая из себя заботливую свекровь. Единственная мысль, которая не давала её свихнуться – это Ангела и её сын. Как они там? Всё ли у них хорошо?

Несмотря на видимую безопасность, Кацман ходил по лезвию ножа, помогая беглецам. И если ищейки рейха его вычислят, то не миновать беды. Пострадает не только Яков, но и все, кто в данный момент находился у него. Будет лучше, если Шмид в ближайшее время уедет. Деньги у неё есть, а значит она должна суметь уехать подальше из Берлина. А ещё лучше совсем покинуть Германию. Но куда и, самое главное, как? Время было не на их стороне, так как Гитлер победоносно завоёвывал рубеж за рубежом. Если бы только у Ангелы был Kennkarte серого цвета! Но где найти чистый бланк?

- Милая, я собираюсь пойти погулять, - Клара без стука вошла в комнату Катрин. В руках девушки была книга Ганса Фаллады* (Прим. Немецкий писатель 1893-1947) «Волк среди волков». Чтобы совсем не сойти с ума, Шван решила почитать. Конечно, она могла бы попросить мать Келлера что-нибудь из классиков, но незадолго до приезда фон Гинсбурга в книжном магазине она увидела книгу этого современного писателя, удивившись, что тому удалось опубликоваться.  В книге главный герой, сторонник Гитлера и участвующий в подготовке путча 1923 года на его стороне показан отщепенцем и негодяем, развратником и эгоистом. – О боже, что ты читаешь, Катрин?! Дай сюда эту книжку. Тебе нельзя напрягаться.

Шван успела запрятать книгу под подушку и вымученно улыбнулась.

- Просто мне нечем заняться… мама, - пробормотала девушка. – Вы идите, погуляйте. А я обещаю больше не читать. К тому же мне жутко хочется спать, - блондинка наигранно зевнула, прикрыв рот ладошкой.

Женщина недовольно покачала головой.

- Надеюсь, что это не лекарство так действует. Раньше я не замечала за тобой такой вялости. Я расспрошу доктора Рихтера о его действии. Может, тебе стоит попить что-то другое.

И фон Гинсбург покинула спальню. Катрин упала на подушки и прикрыла глаза. Было бы хорошо, если Клара избавит её от брома. Но надежды были небольшими. Келлеру выгодно держать её на сильных успокоительных.

Клара ушла, и Катрин слышала, как та закрыла дверь на дополнительный ключ. Это значило, что она не сможет самостоятельно выйти на улицу. Но она всё ещё могла позвонить Мюллеру и узнать, остались ли у него негативы.

Поговорив с Хансом, Катрин с улыбкой положила трубку. Разговор с мужчиной поднял блондинке настроение. Теперь нужно было просто суметь покинуть квартиру и встретиться с мужчиной и … Лили. Шван показалось это хорошим знаком, что те познакомились.

Это стоило отметить. Наверное, ей не повредит чутка алкоголя. В баре Келлера стояла початая бутылка «Егермейстера». Катрин улыбнулась.

Клара ушла, Келлер неизвестно, придёт ли на обед. Катрин приоткрыла окно в своей комнате и залпом выпила стопку.  Приятное тепло разлилось по телу. В пачке ещё оставалось несколько сигарет, и девушка прикурила. Закрыв глаза, она блаженно улыбнулась. Уверенность в то, что всё будет хорошо, тёплой волной разливалась по телу. Она сможет. Они смогут. Неважно как, каким способом, но она будет с Ангелой.

Когда вернулась Клара, бутылка с ликёром благополучно уже была на своём месте, в комнате не ощущался запах сигарет, а Шван, как и обычно в последнее время лежала в кровати, прикрыв глаза и казалось, дремала. Она знала, что женщина заглянула в её комнату и ни сказав ни слова, удалилась.

Нужно затуманить им мозги. Показать, что она «хорошая девочка». Главное – Кларе. Чтобы она начала ей разрешать гулять одной.

Уже ближе к вечеру Катрин поняла, что фон Гинсбург пошла на кухню готовить ужин.

Там и застал их Келлер, когда пришёл со службы. Может ему это и показалось странным, но мужчина промолчал, лишь поцеловал женщин. После ужина Катрин сказалась на слабость и ушла в свою комнату.

В обед следующего дня в квартире фон Гинсбургов раздался звонок телефона. Клара взяла трубку, а через пару минут заглянула к Катрин в комнату с улыбкой и сообщила, что к ней в гости сегодня зайдёт Лили.

Женщины выпили чаю, Лили беззаботно болтала. Похвасталась перед Кларой, что тоже скоро выходит замуж. И не просто за кого-нибудь, а за самого директора НАПОЛАС! Женщина искренне порадовалась за девушку.

Ах, если бы она знала, что это за свадьба! Она бы точно грохнулась в обморок.

За глупыми, ни к чему не обязывающими разговорами прошёл час, пока Клара не сказала, что она оставит девочек и сходит в гости к подруге. Когда за женщиной закрылась дверь, Катрин закрыла глаза и выдохнула:

- Как же я от всего этого устала…

- Хочешь, помогу тебе немного расслабиться? – Лили повернула лицо блондинки к себе и коснулась её губ поцелуем. Шван открыла глаза и улыбнувшись, ответила на поцелуй.

- Мне противопоказаны постельные утехи минимум месяц, дорогая. К тому же, у меня ещё кровотечение после выкидыша, - но её рука всё же непроизвольно легла на грудь подруги. – Но думаю, что оно должно закончиться завтра-послезавтра. Доктор сказал, что максимум – неделя.

- Не страшно, Катрин. Я подожду, - в губы блондинке прошептала Лили.

- Но тебе же можно? – губы Шван скользнули по щеке, поцеловали висок и схватили мочку уха. Как же приятно было ощущать рядом с собой женское тело! Девушка медленно начала расстёгивать пуговицы на блузке Штейн и в тоже время выправлять её из юбки. Когда губы блондинки коснулись выемки между грудями, Лили тихонько застонала:

- Катрин…

- Пойдём в спальню, - предложила Шван и, взяв девушку за руку, заставила встать с дивана.

Они лежали в кровати, и блондинка перебирала волосы на голове Лили.

- Мне как-то нужно уговорить фон Гинсбурга разрешить мне остаться в Берлине. Я не хочу ехать в Дахау вместе с ним.

- Почему? – девушка приподнялась на локте и посмотрела в глаза Катрин. И та знала, что ей ответить. Ей была неприятна та игра, которую она затеяла, но если у неё получится, то Ангела будет спасена и сможет уехать.

- Из-за тебя, конечно, - улыбнулась Шван.

Лили легонько поцеловала Катрин.

- Так сошлись на здоровье, дурочка. Концлагерь – это не для тебя. Из Мюнхена ходит поезд, твой будущий муженёк сможет тебя навещать.

Шван поняла, что Лили права. Нужно подготовить для этого почву и поговорить с Кларой.

Блондинка положила руку на живот Лили и скользнула ниже, чувствуя, что та снова готова к её ласкам. Она прикоснулась к её клитору и прошептала:

- А ещё… Лили, мне неудобно тебя просить, но… - Шван на время убрала руку, - мне нужен паспорт. Серый паспорт. Я не знаю, сможешь ли ты…

- Ты так беспокоишься из-за этой еврейки, Шван. Я буду ревновать! - промурлыкала Лили. Какое-то время они просто целовались. Катрин не хватало пальчиков Лили внутри себя, но кровотечение ещё не прошло, поэтому приходилось довольствоваться только лёгкими ласками. – Катрин… - тут девушка отстранилась от Шван и посмотрев ей в глаза, улыбнулась, - я знаю, что у отца в кабинете есть чистые паспорта. У меня есть подозрение, что он занимается подделкой документов. Многие евреи отдали бы все свои деньги, лишь бы заполучить паспорт арийца.

- Так ты…? – это была удача. Штейн кивнула и снова поцеловала блондинку.

- Паспорт я тебе достану, а вот с печатями, увы.

- Это я беру на себя, - Катрин склонилась над Лили и начала покрывать поцелуями её тело. Штейн слегка надавила на голову блондинки и поняв намёк, девушка спустилась ниже и начала ласкать лоно подруги своим язычком.

Уже уходя, Лили вдруг достала из сумочки небольшой конверт.

- Будь осторожнее, - девушка поцеловала Шван в губы.

В конверте оказалось несколько снимков из «Эльдорадо», на которых был Келлер и, как показалось Шван – она увидела на одном из снимков Лохмера. Вот это было совсем здорово!

- Спасибо тебе, - Катрин погладила щеку подруги.  

- Выздоравливай быстрее, я тебя хочу, - Штейн положила ладонь на ягодицу блондинки и притянув к себе поцеловала уже более откровенно.

Вечером в комнату Катрин ввалился пьяный фон Гинсбург. Прямо в сапогах он залез на кровать и склонился над девушкой.

- Келлер?

Его ладонь опустилась на шею Шван и чуть сжала. Внутри блондинки всё похолодело. Неужели мужчина собирается нарушить предписания доктора? Девушка напряглась, чем вызвала смех своего «жениха».

- Скажи мне, где Шмид?

- Я… я не знаю, - пробормотала Катрин. – Правда.

- Я знаю, что ты лжёшь мне, лапуля.  Я сообщил о ней в полицию и, если… когда её поймают, она не отделается виселицей. Так что скажи мне, где жидовка и я обещаю, что её смерть будет лёгкой и быстрой.

- Да сдалась она тебе! – воскликнула Катрин. – Её нет в Берлине, так забудь! Всё!

- Так значит она покинула Берлин, говоришь? – фон Гинсбург чуть сильнее сжал горло девушки, а коленом раздвинул её ноги. – Говори, где она!

Лицо Катрин начало краснеть, воздух не поступал в лёгкие. Мужчина чуть ослабил хватку.

- Я бы на её месте тоже сбежала, - еле слышно прохрипела девушка.  

Келлер замахнулся и отвесил пощёчину.

- Поверь, если я узнаю, где она… Я самолично буду пытать её! Никто не имеет права трахать мою жену!

- Я ещё не твоя жена.

- Это временно. Рихтер выписал мне справку, что ты здорова. Думаю, что мне разрешат жениться совсем скоро. И мы поедем в Дахау, где я покажу, что ждёт твою девку! 

Глаза Катрин распахнулись. Она не должна. Она не может ехать в концлагерь!