Кровавая семерка на стене была обведена, а не перечеркнута стрелкой. Леви провел по поверхности рукой, но ничего необычного не обнаружил. Он всмотрелся в метку, затем скривился и приложил к ней обтянутую в перчатку ладонь.

Стена поддалась и сдвинулась, открывая деревянную створку. Мартина и Рохан удивленно вскрикнули.

Леви попробовал дернуть за ручку — заперто. Он не хотел рисковать и стрелять в замок, но времени возвращаться, чтобы обыскать трупы, тоже не было, поэтому Абрамс несколько раз ударил кулаком по двери, проверяя ее на прочность.

— Отойдите, — сказал он, удовлетворившись результатом.

Мартина и Рохан встали по обе стороны от него и нацелили оружие на дверь. Леви оттолкнулся и со всей мощью врезался в дверь, налегая своим весом. Створка задрожала на петлях.

За ней раздались испуганные крики.

— Там что, люди? — удивилась Мартина.

Леви не ответил. Он снова ударил, на этот раз сильнее. Дверь зловеще заскрипела и треснула. Еще один сокрушительный удар — и преграда подалась. С бешено колотящимся сердцем Леви распахнул дверь.

В тесной, слабо освещенной комнате раздались всхлипывания и рыдания. Детектив уставился на сбившихся в кучу перепуганных, покрытых синяками детей, не менее десятка. Их запястья и лодыжки были скованы цепями.

— Боже. — Мартина спрятала пистолет в кобуру, протолкнулась мимо детектива и присела на корточки. Она пыталась успокоить детей и уверить, что перед ними офицер полиции.

Леви не двигался, просто не мог. Рохан опустил пистолет.

— Ты знал, что здесь есть пленные. Ты знал еще до того, как вошел сюда. Откуда?

— Я не знал, что это дети, — в ступоре произнес Леви. — По тому, как «Семерка» изуродовал тела, понял, что убитые — работорговцы.

— Как?

Леви стиснул зубы.

— Именно так поступил бы с ними и я.

***

Несколько часов спустя Леви сидел за рулем своей машины. Но вместо того, чтобы вставить ключи в замок зажигания, он швырнул их на центральную консоль, откинулся на спинку кресла и закрыл лицо ладонями.

Спасенные дети находились в безопасности, в больнице, под временным наблюдением Опеки и Службы помощи семье и детям. Рохан уехал в местное отделение ФБР, чтобы помочь сопоставить личности детей с заявлениями о пропаже. Место преступления полностью опечатано, все улики собраны и пронумерованы, пять тел перевезены в офис коронера для первоочередного вскрытия.

Леви достал из кармана звонивший мобильник. Он не узнал номер, но догадывался, кто это.

— Ты никогда не звонил мне на сотовый, — сказал Абрамс вместо приветствия.

— Сегодня я сделал многое из того, чем не занимался раньше, — ответил «Семерка пик».

— Что произошло? — Пока убийца говорил, Леви провел пальцем по экрану телефона и запустил запись разговора. Он загрузил приложение несколько месяцев назад в ожидании именно этого события.

— Я разозлился.

— Да, я заметил.

— Ты не понимаешь. — Последовала долгая пауза. — Во время убийства я редко испытываю гнев.

— А что ты чувствуешь?

— Умиротворение. Радость. Удовлетворение. Словно все встает на свои места. Именно так, как и должно.

В желудке Леви все перевернулось, но он не ел почти десять часов, лишь поэтому его не стошнило.

— Ты искромсал этих мужчин.

— Знаю. Я не специально. Просто... Мне не стало лучше после их смерти. Они легко отделались. Слабое наказание за все, что они сотворили. Я пришел в ярость и потерял контроль.

— Ты отрезал одному пальцы!

— Он был уже мертв. — Сейчас в электронном голосе послышалась резкость. — Все они. Я бы никогда не стал мучить таким способом живого человека.

— Приятно знать о твоих принципах, — пробормотал Леви.

— Ты расстроен. Я знаю, что оставил беспорядок, наверное, было не слишком приятно входить туда. Прости.

— Ты извиняешься за потерю контроля и устроенную резню. Но не жалеешь, что убил этих мужчин?

— Разумеется, нет. С чего бы? Не существует ничего священнее доверия ребенка к взрослому и предательства более подлого, чем его эксплуатация. Ты можешь назвать преступление страшнее продажи детей в секс-рабство?

— Не знаю. — Леви ударился затылком о подголовник. — Геноцид? Ну, и все.

— Тогда как ты можешь возражать против подобной казни? В мире стало спокойнее без этих людей.

— Возможно, это и правда. Но суть в другом. Ты не имеешь никакого права решать, кому жить, а кому умереть. Никто не должен обладать такой властью. Что в тебе особенного, раз ты решил стать судьей, присяжными и палачом для всех нас?

— Я не особенный, — ответил маньяк. — Многие могут заниматься тем же, возможно, даже лучше. Но в отличие от других, я выбрал действие, а не пустую болтовню.

Леви закрыл глаза.

— Ты сумасшедший.

— Вообще-то, нет. Но мне кажется, ты и сам это знаешь. Именно поэтому так боишься меня.

Леви невесело хохотнул.

— Возможно, ты не сумасшедший в том смысле, что осознаешь и контролируешь свои действия. Но если ты убиваешь и испытываешь при этом радость, тогда с тобой точно что-то не так.

— Я бы поспорил. Со всеми что-то не так.

Нет. Леви не станет дискутировать о морали и природе человека с серийным убийцей, который только что изрезал пятерых мужчин и размазал их кровь по всему складу.

— Ты знал, что там были дети, — сказал он.

— Да.

— Но не помог им.

— Я не мог сделать это напрямую. Они бы меня увидели.

— И поэтому ты просто оставил их там?

— Я знал, что ты их найдешь.

Леви скривился.

— Откуда ты вообще узнал, что склад использовался работорговцами? Я проверял — не было и намека в сводках местной или национальной служб безопасности. И через наше управление и офис прокурора такая информация тоже не проходила.

«Семерка» долго молчал, Леви даже проверил, не прервался ли вызов.

— Ты в курсе, что люди могут просить помощи?

— В каком смысле?

— Они рассказывают мне о несправедливости, от которой пострадали. По большей части это ерунда, просто идиоты, жаждущие мелкой расправы, но иногда я получаю ценную информацию.

Леви выпрямился.

— Как люди связываются с тобой, если никто ничего о тебе не знает? 8-800-СЕРИЙНЫЙ-УБИЙЦА?

Жуткий цифровой смешок проскрипел в трубке.

— Не выдумывай. Они пользуются сайтом.

— Каким сайтом? — по спине Леви пробежал холодок.

— Серьезно? У вас на мое имя не стоит оповещение в настройках Google?

— А у тебя?

— Естественно. Детектив, на дворе информационный век.

— Боже мой, — пробормотал Леви.

— Я не создавал сайт и не имею над ним никакого контроля, но иногда весьма интересно его почитать. Источник информации о детях оказался надежным, поэтому я взялся за дело. Рано или поздно вы выясните, что сегодня я казнил членов «Славянского братства». Тот склад — лишь крошечное звено их людского трафика.

То, что эта новость даже не взволновала Леви, свидетельствовало о том, в каком безумии он живет последние месяцы.

— Ты сказал, что источник надежный. Ты его знаешь?

— Да. — Самодовольство маньяка отчетливо слышалось даже сквозь оцифровку. — Я уже имел дело с ним раньше. Его зовут Эдди Меркадо — правая рука главаря «Шершней».