— Мы не можем позволить этому сайту и дальше работать бесконтрольно, — сказал Вен.

— Я попробую выяснить, кто за этим стоит, — сказала Кармен. — Но ничего не обещаю.

— Даже если удастся уничтожить этот ресурс, на его месте обязательно появится новый, — донесся с галерки голос Гиббса.

Все оглянулись на него.

— Слушайте, я понимаю, никому не нравится поднимать эту тему, — продолжил он, — но многие симпатизируют «Семерке пик».

— Включая тебя? — многозначительно спросил Леви.

— Да, включая меня, — огрызнулся в ответ Гиббс. — Я никогда этого не скрывал. Вчера я ездил на вызов, где мужик избил жену и детей... Мне удалось арестовать его за нападение на офицера, но он выйдет под залог, а жена не станет выдвигать обвинений против него. Он вернется домой и снова возьмется за старое, потому что никто не может ему помешать.

Мартина поднялась с закономерным негодованием.

— Надеюсь, мне послышалось, или ты потворствуешь действиям убийцы?

— Конечно нет. Я понимаю, что «Семерка пик» — психопат. Для него это скорее игра, а не какая-то конкретная миссия, иначе он не испытывал бы столько удовольствия от публичной демонстрации убийства своих жертв, да еще и отрезая трупам языки. Все, что я пытаюсь тут сказать, — мы попусту потратим время, надеясь переломить общественное мнение. Пока «Семерка» выбирает в жертвы таких подонков, его действия буду оправдывать.

Тихий согласный шепот раздался в зале. Гиббс прав, даже если донес свою точку зрения отвратительным образом.

Вен присоединился к Рохану за трибуной.

— Так, давайте сосредоточимся. Ривера, раскопай все об этом сайте. Мы позже решим, что делать с найденной информацией — если такая вообще будет. Валькур, Абрамс, вы занимаетесь Эдди Меркадо. Выясните, что ему известно о «Семерке пик». Бертон, ты отвечаешь за лабораторию, как только они что-то найдут — сразу докладывай мне.

Совещание закончилось через несколько минут. Леви поднялся вместе с остальными, но Рохан его остановил.

— Детектив Абрамс, уделите мне минутку?

Леви с тоской посмотрел на Мартину. Та ободряюще сжала его плечо и вышла из конференц-зала.

Когда в зале никого не осталось, Абрамс скрестил на груди руки.

— Это как-то связанно с вашей уверенностью, что я «Семерка пик»?

Рохан моргнул.

— Вам говорили, насколько вы грубы?

— Нет, впервые слышу, — сухо ответил Леви.

— Я не считаю вас «Семеркой пик».

— Конечно...

— Это правда. — Рохан вскинул руку. — Когда меня только назначили на это дело, вы были первым в моем списке подозреваемых.

Леви впился ногтями в свои бицепсы.

— Посмотрите на это с моей стороны. Умный, организованный серийный убийца, очевидно, имеющий связи и знающий всю систему правоохранительных органов, разделывается исключительно с преступниками и зациклен на одном конкретном детективе без видимой причины. И эта одержимость — взаимная. Мне казалось, что вы играете в этой постановке за обе стороны. — Рохан пожал плечами. — Я провел расследование и узнал о нападении, которое вы пережили в Нью-Джерси, что лишь подтверждало мои выводы.

«Ты не имел никакого права», — хотел выкрикнуть Леви, но сдержался. Рохан имел все полномочия копаться в прошлом Абрамса, если подозревал его в совершении убийств.

— Почему вы передумали?

— Вы слишком злой, чтобы быть «Семеркой».

Детектив напрягся.

— Вы отлично это скрывали... до недавнего времени. Я разговаривал с вашими коллегами, и все твердят одно и то же: вам доверяют, вами восхищаются, вы отличный полицейский, хороший человек. Впрочем, всегда холодный, отстраненный и замкнутый.

С каждым словом Рохан подходил ближе, но Леви не сдвинулся с места.

— Но время от времени вы выходите из себя впечатляющим образом, и тогда ваш идеальный ледяной фасад дает огромную трещину. — Рохан сверлил Леви пристальным взглядом. — Вы вовсе не холодны. Вся ваша сдержанность — видимость... Которую в последнее время все сложнее и сложнее поддерживать. Почему?

— Полагаю, это риторический вопрос, — напряженно ответил Леви. — Да, мне тяжело сдерживаться с тех пор, как активизировался «Семерка пик». Я полгода гоняюсь за маньяком, который сделал из меня личного посредника для связи с общественностью. А в этом мало приятного.

— Но началось ли это с появлением «Семерки пик»? Или, может, на несколько недель раньше?

Теперь Леви отступил на шаг.

— Намекаете на мое участие в перестрелке?

— Именно тогда ваше поведение начало меняться? — Рохан склонил голову. — Что вы испытали, убив Дейла Слейтера? Не после, а во время выстрела?

Леви забыл, как дышать.

— Не ваше дело.

— Возможно. — Рохан внезапно развернулся и пошел к трибуне, чтобы отключить ноутбук от проектора и собрать вещи. — Я не считаю вас «Семеркой пик», детектив Абрамс. Но уверен, что маньяк видит в вас родственную душу. На вас напали всего в паре метров от места, где вы чувствовали себя в безопасности, и полиция ничего не предприняла для поиска преступников. Этот случай изменил всю вашу жизнь. «Семерка пик» явно об этом знает и сочувствует вам. И я подозреваю, что он надеется однажды вырастить в вас союзника.

Рохан закинул сумку на плечо и направился к двери. Но притормозил возле Леви.

— Но дело в том, что вы никогда не сможете стать таким убийцей, как «Семерка», — тихо сказал он. — Я знаю вас всего несколько дней, но вижу всю ярость, которую вы подавляете. Если вы потеряете над ней контроль, то превратитесь в монстра, которого не удовлетворит просто перерезанное горло. Вы будете терзать тела и разрывать их на куски. Именно поэтому я считаю, что вы не «Семерка пик».

Специальный агент вышел из зала. А Леви, потрясенный до глубины души, остался стоять в одиночестве, бессмысленно вглядываясь в пустоту.