— Секунду, — говорю я. Она кусает губу, и я молюсь, чтобы она не начала смеяться над тем, как дрогнул мой голос.

— Кай… — Ее тон призывает меня взглянуть на нее. Я поднимаю глаза. — Это же я.

Это же Анна. Черт, не работает. Ей не нужно притворство, только искренность. Я опускаю руку и позволяю трогать себя. А сам смотрю на ее лицо, пока она знакомится с моим телом.

— Тебе нравится? — шепчет она, в ее голосе проскальзывает страсть.

Она замедляет движения и это истинная пытка. Хотя после прошлого раунда — это честно.

Я закрываю глаза и напрягаю все мышцы.

— Да, милая. Черт. Продолжай.

Божественно.

Я уговариваю ее принять душ под открытым небом и обещаю тщательно следить, не объявятся ли шептуны, но пару раз в процессе, когда кое-чьи руки начинают своевольничать, я немного отвлекаюсь от поставленной задачи. И я бы рад сказать, что они принадлежат мне, но спешу сообщить — владелица сих шаловливых ручек — Анна. Ну не может эта девушка держать руки при себе, когда я рядом.

А потом я заворачиваю ее в огромное полотенце и завожу внутрь, чтобы накормить ягодами, сыром и крекерами.

Она падает от хохота, когда я включаю плейлист Марны и во все горло подпеваю припеву "You Don’t Know You’re Beautiful".

— Господи! — сквозь смех выдавливает она. — Ты звучишь прямо как они, да еще и знаешь все слова!

— Может потому, что от этой песни нет спасения?

Мы дружно смеемся, но тут я краем глаза замечаю в ее вещах ножны с рукоятью.

Я знаю, что Анна готова, но внутри все равно поднимается неподвластный разуму страх. Оторвав глаза от меча, я подхожу к окну и смотрю на темное небо. Если Меч Справедливости отвергнет Анну — это будет только на моей совести.

— Эй, — мягко произносит Анна, привлекая мое внимание. Она, как и я, стоит в полотенце по другую сторону от кровати. — Скоро полночь. Наш праздник скоро завершится.

Мне хочется сказать, что еще не поздно передумать. Что я пойму, если она хочет сохранить невинность, но затем она соблазнительно шепчет:

— Иди ко мне, — и я понимаю, что она твердо решила.

Я медленно иду к своей стороне кровати и хватаюсь за голову. У нее влажные волосы и на щеках проступает румянец. Как же мне повезло — это лучший день в моей жизни.

В следующий миг, я моргнуть не успеваю, как Анна развязывает полотенце и позволяет ему соскользнуть на пол. Под моим взглядом грудь ее вздымается все быстрее. Затем она забирается на постель и крадется ко мне подобно кошке. А я замираю в полном шоке.

К моменту, когда она добирается до меня и встает на колени, я прихожу в себя и вздрагиваю.

— Тебе страшно? — мурлычет она. — Давно не было? Может, ты растерял навыки? — Она склоняет голову к плечу, на лице растягивается дерзкая ухмылка.

Тут до меня доходит, что она сказала.

Слишком страшно трахнуть ее? Я слов подобрать не могу для достойного ответа. Да я даже звука издать не способен. Неожиданно она выдаст финт — щипает меня за сосок.

— Ай! — я перехватываю ее запястье, плохая киска. Так и напрашивается на наказание.

С меня резко сдергивают полотенце, являя то, как сильно я оценил ее шалость, дополненную сорванным полотенцем. В ее глазах озорные искорки. Ничего, теперь моя очередь.

Я подхватываю ее под ноги и за спину и за мгновение ока укладываю на спину. Прижимаюсь к ней сверху и по довольной улыбке понимаю, что именно этого она и добивалась.

— Ты победила, — говорю я.

Она не торжествует. Лишь обнимает ладонями мое лицо и обводит пальчиками щеки и подбородок. Я прижимаюсь своим лбом к ее.

— Все хорошо, Кай. Мы любим друг друга.

Я закрываю глаза. Достаточно ли нашей любви, чтобы перекрыть мое прошлое? Оно всегда будет рядом, грязным болотом пятнать мои мысли. Неужели Анна не чувствует этого? Но похоже, что она абсолютно уверена в своих действиях. И не важно, меч или нет, но это как минимум защитит ее от моего отца.

— Ради тебя я готов на все, — говорю я.

— Просто люби меня. — Она гладит меня по щеке.

Столько всего я не осмеливался сказать ей. Столько всего должен был произнести вслух. Она внимательно смотрит на меня.

— Ты должна знать, с тобой все иначе, — наконец говорю я. — Я никогда не испытывал ничего подобного. — Я пытаюсь вдохнуть поглубже. — Я не просто люблю тебя, Анна. Я обожаю тебя.

Она целует меня, ладонями лаская мои руки и плечи, затем снова обнимает лицо и заглядывает в глаза.

— Не закрывай глаза, — шепчу. Я пойму по взгляду, если ей будет больно.

Она кивает и шепчет в ответ:

— Хорошо.

— Если понадобится остановиться…

— Кай. Я не хрустальная.

— Точно. — Она сильная, я знаю. А еще я знаю, как подарить ей самый лучший первый раз. Я перемещаюсь ниже и устраиваюсь у нее между ног. Она не сопротивляется. Я смотрю, как с ее губ срывается тихий стон, когда касаюсь своими бедрами ее, проверяя, готова ли она.

Но мне кажется, что я еще не все сказал — мне просто необходимо показать ей, насколько важен этот момент для меня, я впервые за восемь лет опускаю все барьеры и открываю Анне свою ауру. Я дрожу от такого обнажения и ощущаю, как крепко обнимает меня Анна. Я хочу, чтобы она увидела мою любовь, как однажды увидел я.

— Ох… — шепчет она. — Невероятно.

Я мотаю головой. Это слою применимо лишь к одному в этом мире:

— Это ты невероятна.

Она обхватывает меня ногами и я толкаюсь бедрами вперед.

Мы выгибаемся, еще немного, Анна задыхается. Обнимает руками меня за пояс и прижимает к себе.

Я двигаюсь медленно. Очень медленно.

Господи Боже. Убийственно медленно.

Она закрывает глаза и я замираю. Она открывает их и кивает.

— Все хорошо.

Я снова двигаюсь, медленно, стиснув зубы, глядя ей в глаза. Еще немного, игнорируя поганый инстинкт забыть о нежностях. У нее закатываются глаза и с губ срывается всхлип, но она быстро встречается со мной взглядом и произносит:

— Не останавливайся.

Я борюсь за каждый вздох. Медленно и постепенно.

Вот и все. Я прижимаюсь пахом к ее бедрам, и мы оба надсадно дышим. Она издаст хриплый радостный возглас, на который я усмехаюсь. Моя жена.

Я целую ее. Одна ее рука перемещается мне на спину, другая в волосы. Я начинаю неспешные, ритмичные, скользящие движения. Анна разрывает поцелуй, пытаясь глотнуть воздуха, который тут же со стоном выдыхает.

— О Боже, Кай!

Все, через что нам пришлось пройти, вело именно к этому мигу.

Впервые в своей жизни я занимаюсь любовью, любовью, которой наполнено мое сердце. И пускай я никогда не был близок к общественным стандартам, но сейчас, впервые в жизни, я почувствовал себя настоящим мужчиной. Мужчиной Анны. Ее любимым. Мужем. Союзником и другом.

Навеки.