Глава 12

В тот момент, когда их губы соприкоснулись, вся осторожность была отброшена в сторону. Ее спина прижалась к стене, когда Каллен подался вперед, требуя ее рта со всем смелым упорством любовника. Глаза Эйры в шоке открылись, а затем она заставила их снова закрыться. Ее пальцы впились в его плечи, с удивлением обнаружив крепкие мышцы под всеми этими роскошными тканями, которые он носил в качестве доспехов для защиты от низших мира сего.

Низших вроде тебя, прошептал противный голос в глубине ее сознания.

Его рука прикоснулась к ее голове. Эйра не знала, когда он переместил руку с ее талии, но когда его пальцы запутались в ее волосах, она испугалась, что может издать звук, который ни при каких обстоятельствах, никогда не собиралась издавать. Особенно с Калленом.

Принц Ромулин откашлялся с тихим «гхм».

Каллен резко отстранился, в его глазах была паника. Паника, которая, как ей показалось, была настоящей, они еще не вышли сухими из воды. Слабый румянец на его щеках, несомненно, был притворством. Однако ее собственный румянец был самым, что не есть настоящим.

— Я, э-э… Мать Небесная, — застонал Каллен от смущения. — Простите нас, Ваше высочество. — Он низко поклонился.

— Всякое случается. — Принц ухмыльнулся, будто сам оказывался в подобных ситуациях в темных коридорах. — Но эта территория технически закрыта.

— Я знаю… я… мы…

— Я не стану доносить на вас страже за вторжение в королевское крыло. Не торопитесь, придите в себя и возвращайтесь ко двору. Хотя, на будущее, рекомендую найти другой укромный уголок для любых будущих побуждений, что невозможно игнорировать.

Пока двое мужчин разговаривали, внимание Эйры было приковано к Ферро. Его фиалковые глаза ярко сияли, как бы забавляясь, но лоб был нахмурен. Лицо эльфа выражало противоречие, словно он не мог решить, какую реакцию выбрать на это открытие.

Эйра прикусила губу, чтобы не сказать что-нибудь Ферро и не разрушить усилия Каллена. Она все еще чувствовала вкус губ Каллена, и по какой-то причине это только усилило ее желание уверить Ферро, что все не так, как кажется.

— Вы слишком великодушны, Ваше высочество. — Каллен снова поклонился.

Эйра пробормотала извинения и присела в реверансе. Когда она подняла глаза, то лишь мельком увидела Ферро, прежде чем он исчез за дверью.

Каллен вздохнул с облегчением.

— Это было близко.

— Он действительно сообщил бы о нас страже?

— Технически, он мог бы. Или он мог бы развернуть расследование и выяснить, что мы на самом деле делали, и отозвать наши булавки. Или просто отменил бы их, потому что проникновение в запретную зону бросает тень на участников отбора. — Каллен прижал палец к булавке на ее груди. — И я сомневался, что ты захочешь рискнуть ей.

— Нет.

— И все же я прошу прощения за поцелуй. — Каллен сделал большой шаг в сторону и направился обратно ко двору.

Эйра провела пальцами по волосам, убеждаясь, что прическа не пострадала. Это движение вернуло ей воспоминание о его пальцах в ее волосах. Она вздрогнула и едва удержалась, чтобы не сказать ему, чтобы он не извинялся. Прошло много времени с тех пор, как ее целовали… И ее никогда так не целовали.

— Все в порядке. Я понимаю.

Возвращая цепь на место, он остановился.

— Это же был не твой первый поцелуй, не так ли?

Эйра закатила глаза.

— Конечно, нет.

— О, хвала Матери, мне бы стало не по себе. Я знал, что ты неопытна, но…

— С чего ты взял, что я неопытна? — Эйра схватила его за локоть, останавливая.

— Ну, учитывая, как ты была увлечена Адамом… и он сказал… — Его глаза бегали, глядя куда угодно, только не на нее.

Эйра дернула его, привлекая все внимание к себе.

— Послушай, я даже не думаю, что Адам уловил… он был первым мужчиной, которого я полюбила. — Слова были как разбитое стекло. Они резали горло и мешали продолжать говорить, но что-то в том, что бы наконец-то высказаться, ощущалось приятно. Чувство, которое давно пора было высвободить. Возможно, она смогла произнести эти слова только потому, что они с Каленном пересекли черту, сделав его ближе, чем кого-либо другого за долгое время, даже если эта черта была пересечена действием и ничем больше. — Я не желала его плотским образом. Если бы я хотела такого удовлетворения, я бы нашла его где-нибудь еще или отдалась ему.

Каллен уставился на нее с тем, что Эйра могла описать только как болезненное очарование.

— Я не хрупкая. Я не в неведении о том, как устроен мир. Мне было больно в тот день не потому, что у меня никогда не было мужчины, или не потому, что он заботился о ком-то другом… мне было больно, потому что он насмехался надо мной и моими чувствами. Чувствами, которые я лелеяла. Он посмел заставить меня никогда больше не хотеть чувствовать, — закончила Эйра.

Каллен уставился на нее. Она молча ждала его суждения в течение мучительной минуты. Когда стало ясно, что ему больше нечего сказать, Эйра с радостью оставила его и двор позади.

***

Она была готова к тому, что ее брат прокомментирует то, как все закончилось с Калленом, но он промолчал. Ни тогда, когда она рассказала ему все, что увидела при дворе, ни в последующие дни.

Либо Каллен сам все рассказал Маркусу и тот поклялся ему молчать, либо Каллен сохранил их встречу и все, что она сказала в тайне исключительно между ними. Эйра не знала, что ей нравится меньше. Мысль о том, что Маркус примет сторону Каллена, а не ее, и будет хранить свои секреты, проверяя, все ли с ней в порядке. Или мысль о том, что Каллен, возможно, способен уважать ее… что он может быть лучше, чем она о нем думала. И если все было так, это открывало возможность того, что она ошибалась в нем и в других отношениях.

Эти мысли о том, что Каллен был порядочным, несомненно, родились из затянувшегося тумана поцелуя. Это был хороший поцелуй. Лучший, что у нее был. Более чувственные переживания Эйры ограничивались несколькими летними исследованиями с одним из красивых молодых моряков, которые входили и выходили из порта. Ничего серьезного… но несколько хороших ночей в компании, о которых стоило время от времени повспоминать.

Поэтому Эйра постаралась выбросить из головы весь тот день. Она сосредоточилась на своей работе и учебе. Она проводила время с Элис, тихо деля пространство в их собственных уголках. Время пролетело быстро, настала ночь перед вторым испытанием, когда записка оказалась на ее подушке после ужина.

Она появилась так же таинственно, как и предыдущая. Никаких признаков ее отправителя. Как и раньше, она была без подписи, но печать говорила ей о том, от кого она. Тот же изящный почерк гласил:

Встретимся в нашей гостиной.

Нашей гостиной. По какой-то причине ее глаза продолжали цепляться за эти слова, пока Эйра ждала подходящего момента, чтобы выскользнуть из Башни и пройти через дворец. На самом деле она была не «их», это была случайная гостиная, которую Ферро нашел или получил за время, проведенное во дворце.

Но она должна была признать, что после их первой ночи там, это место заняло особое место в ее сознании. Тогда оно казалось более волшебным, чем Башня… И вот сейчас Эйра стояла в дверях, уставившись в затылок Ферро.

— Проходи, — сказал он со своим мягким акцентом.

— Как вы узнали, что это я? — спросила Эйра, закрывая за собой дверь.

— Твое сердцебиение. — Ферро оторвался от книги, которую читал, пока она обходила кресла.

— Мое… сердцебиение?

— Да, в нем есть трепет, присущий только тебе. Я думаю, что заметил бы его где угодно. — Он указал на место, которое она занимала в прошлый раз. Эйра села.

— Если вы можете слышать его с другого конца комнаты, тогда…

— Я заметил, как ты ускользнула со двора… и я услышал тебя до того, как мы с принцем Ромулином достигли конца коридора. — Ферро не стеснялся в выражениях. Это было то, чего она ожидала бы от высокопоставленного лица, но это не помешало Эйре внутренне съежиться. Она быстро поклялась разобраться с ситуацией без обиняков.

— Насчет этого…

— Я бы не стал судить кого-то за поцелуй в укромном уголке. — Ферро усмехнулся. Его глаза блестели при свете костра, очерченные оранжевым, как пурпурный закат перед наступлением ночи. — Однако всю неделю я обдумывал это. Кажется, я не могу избавиться от этого образа.

— Почему? — У Эйры перехватило горло. Он думал о ней всю неделю… точнее, о том, как она целовалась с Калленом. Что это значит?

— Потому что ты не производишь на меня впечатления девушки, которая прячется по углам, чтобы украсть поцелуи.

— Какой девушкой я вам кажусь? — осмелилась спросить она.

— Целеустремленной. Девушкой, которая не побоялась бы поцеловать в открытую, кого бы она ни выбрала. — Ферро положил книгу на стол между ними и откинулся на спинку кресла. Эйра заметила название рукописи — «История Хрустальных пещер». Ферро продолжил, едва она смогла отметить его выбор темы. — Что привело меня к размышлениям, и я думаю, что нашел ответ на свой вопрос о том, почему Эйра сбежала в тот момент, когда двор отвлекся на мое появление.

— Какой именно?

— Ты решила посмотреть, что будет на следующем испытании. — Губы Ферро скривились в усмешке, когда Эйра почувствовала, как ее охватывает паника. — И я думаю, ты заглянула в старый зал, который выходит окнами на тренировочную площадку.

Ее желудок скрутило от съеденного ужина, превратив его в желчь, которая угрожала вырваться наружу. Она знала, что жульничество было ужасной идеей, и все равно сделала это. Но ему не обязательно было знать, что она уже рассказала Маркусу о своих находках. Она могла взять вину на себя, и у Маркуса все равно осталось бы преимущество. Он взял бы ее в качестве своего рода пажа или помощника в Меру. Она могла спасти ситуацию.

Эйра встала, стаскивая булавку с груди, и протянула ее Ферро. Он перевел взгляд с подношения на ее лицо.

— И что, по-твоему, я должен с ней делать? — Он приподнял брови.