В центре шторма стоял Каллен. Он красными пальцами стряхивал лед, покрывающий ее. Ее холодная магия покусывала его кожу, и он ругался себе под нос каждый раз, когда один кусочек инея, который он снимал, заменялся новым.

— Что ты делаешь? — пробормотала Эйра.

— Ты не сможешь дышать, если будешь продолжать покрывать себя льдом. — Его руки были на ее щеках, соскабливая иней, пока его покрытые волдырями от холода пальцы, не коснулись кожи. — Ты сумасшедшая, ты что, пытаешься покончить с собой? — крикнул он ей в лицо, перекрывая вой ветра, хлещущего по ней.

— Нет… холод меня не убьет. — Он не убил ее, когда она была ребенком, и не убьет сейчас. Он был частью ее жизни. Он был единственным, что, как она знала, она могла считать реальным.

— А-ну, перестань вести себя так, будто пытаешься проверить эту теорию!

Эйра тихо вздохнула и попыталась взять свою магию под контроль. Лед медленно превратился в пар. Руки Каллена упали с ее лица. Вокруг них образовался круг слякоти из-за мороза и ветра.

— Мать Небесная, ты действительно сущее наказание, — пробормотал он.

— Знаю, — прошептала она.

— Неудивительно, что Маркус всегда беспокоится о тебе.

Она поморщилась.

— Знаю.

— Ты слишком могущественна для своего же блага.

— Знаю.

Руки Каллена вернулись к ее лицу. Он схватил ее за обе щеки и с силой притянул ее лицо к своему.

— Что? — огрызнулась Эйра.

— Просто хочу убедиться, что это действительно ты. Потому что Эйра, которую я знаю больше, чем кого-либо, упряма, решительна и не боится возражать или ставить кого-то на место. Ты сейчас чуть больше, чем мокрая тряпка.

— Оставь меня в покое. — Она отвела взгляд в сторону. Его дыхание согревало ее щеки. Он рисковал снова заставить ее чувствовать. И если бы она могла чувствовать, слезы полились бы снова, тогда весь цикл заново будет ломать ее тело.

— Нет, Маркус сказал мне проверить как ты, так что я здесь. Ты тяжело перенесла испытание, и он волнуется. Я не вернусь с пустыми руками.

— Где он? — осмелилась спросить Эйра.

— С Фрицем, я полагаю. Он сам собирался навестить тебя, но министр перехватил нас по дороге.

Эйра тихо рассмеялась. Если он был с Фрицем, то скоро к ним присоединятся Реона с Херроном. Маркус, без сомнения, узнает правду к своему большому облегчению. Ее миссия сделать так, чтобы он почувствовал, что ему больше никогда не придется заботиться о ней из-за ее успехов в испытаниях… увенчалась впечатляющим успехом. Просто не так, как она ожидала.

И все из-за дурацкого трезубца, который она даже не собиралась создавать. Это была вина тех дневников. Дрожь пронзила ее.

Кто писал эти дневники?

— Ты можешь идти. Скоро ему станет все равно, — пробормотала Эйра.

— Что?

— Маркусу скоро станет все равно, что со мной случится.

— Остановись, — твердо сказал Каллен, возвращая ее внимание к нему нежным движением своих рук. Они все еще были у нее на лице. Почему он все еще удерживает ее? Неужели он не понимает, что держит в руках воплощение невезения? — Я не позволю тебе плохо отзываться о себе или Маркусе. Он любит тебя больше всего на свете. А ты, ты… — Каллен замолчал, его потеря слов была более красноречивой, чем все, что могло последовать за этим.

— Ты ревнуешь, — прошептала она. Глаза Каллена расширились. — Ты влюблен в моего брата?

— Нет, — фыркнул он. — Я завидую, что вы двое есть друг у друга, что у вас семья, которая заботится друг о друге, а не просто рассматривает ветви семейного древа как потенциальное разжигание огня амбиций. — Он с отвращением отпустил ее и встал.

— Они на самом деле меня не любят, — прошептала она, когда он повернулся к ней спиной. Каллен развернулся, но Эйра заговорила раньше, чем она могла остановить себя. — Моя семья — это ложь. Они не могут по-настоящему любить меня, потому что я не одна из них. — Эйра медленно покачала головой, слезы полились не на шутку. — Мои родители… не те же, что у Маркуса. Родители мне не родные. И они скрывали это от меня.

— Что ты хочешь этим сказать? — прошептал он.

— От меня отказались, бросили. Оставили умирать. И родители Маркуса взяли меня к себе, потому что боялись мою потенциальную мать. — Эйра закрыла лицо руками и снова свернулась в клубок.

Но прежде чем лед успел поглотить ее, руки Каллена обняли ее, и внезапно ее замерзший мир наполнился его мучительным теплом.