— Я знаю, знаю, — попытался он успокоить ее. — Но ты должна рассказать нам, что произошло. Кто на вас напал?

Сенаторы провели совещание в рекордно короткий срок.

— Солярис находится под властью закона. Городская стража, вы арестуете эту девушку и возьмете ее под стражу. Вокруг нее слишком много подозрений, чтобы позволить ей оставаться на свободе.

— На нас напали, — настаивала Эйра.

— Правдоподобно звучит, — ответил Йемир. — Мы посмотрим, найдутся ли доказательства.

— Я ничего не сделала! — Эйра закричала на Йемира. Все шло так, как сказал Каллен. Но это каким-то образом усугублялось тем, что его отец возлагал вину на нее. Дыхание Эйры стало прерывистым. Она вернулась в тот зал Сената, когда ей едва исполнилось пятнадцать, ожидая суда, ожидая своей судьбы.

— Тогда тебе нечего бояться. Стража, задержите ее.

— Нет! Я не позволю вам прикасаться к ней! — Гвен рванула вперед и взмахнула мечом.

— Тетя, не надо. — Эйра не собиралась больше видеть, как ее семья страдает из-за их близости к ней. — Я пойду добровольно.

Каллен, наконец, заговорил.

— Отведите ее в подземелье дворца.

— Что? — Взгляд Гвен был убийственным. — Вы не отведете ее туда. Я видела камеры и…

— Все в порядке, — попыталась успокоить Эйра. Достаточно людей, которых я люблю, пострадали из-за меня сегодня, — хотела сказать она. — Дай мне пойти. — Я больше не буду проклятием для твоей семьи.

— Видите? — приободрился Йемир. — Мой сын говорит разумные вещи. Заприте ее там, где происходит худшее в Солярисе. Если она говорит правду, она будет поддерживать свою историю. Если нет… достаточно времени, чтобы сломить самого сильного из мужчин.

Эйра встретилась взглядом с карими глазами Каллена. Они сияли медом в утреннем свете, обманчиво сладко. Он сказал, что поможет ей, но в тот момент, когда появился его отец, он бросил ее в темницу. Каллену пришлось встать на сторону своей семьи. Она знала это. И все же, каким-то образом, это все еще умудрялось жалить. Как у нее остались места, которые можно было ранить?

— Мы поможем тебе, — поклялась Гвен.

— Мы доберемся до правды. — Фриц подошел к своей младшей сестре, обнял ее, чтобы удержать Гвен, когда стражники приблизились к Эйре.

— Присмотрите за Маркусом, — умоляла Эйра, когда холодные, покрытые сталью руки обхватили ее запястья, заламывая их за спину. Кандалы были тяжелыми… ужасно знакомый вес. Еще больше рук схватили ее за руки, больше таща, чем толкая, в направлении входа во дворец. — Проследите, чтобы Маркус прошел Обряд Заката! Несмотря ни на что, проводите его как следует!

Земля уходила у нее из-под ног, когда они тащили ее прочь. Было ли это то, что чувствовал Маркус, когда она несла его всю дорогу сюда? Беспомощность, чтобы что-нибудь сделать? Дрейфовал ли мир вокруг него? Менялся?

Ее внимание снова сосредоточилось на нем. Фриц и Гвен опустились на колени рядом с ним. Нет… он ничего не чувствовал.

Потому что он давно ушел.

— Прощай, брат, — прошептала она.

Последнее, что увидела Эйра, было холодное тело Маркуса, которое оплакивали ее тетя и дядя. Они присмотрят за ним. А она…

Ей на голову набросили мешок. Чья-то рука сорвала булавку с ее груди. Эйру затолкали на повозку, а сверху набросили еще кусок брезента. Она вдохнула затхлый запах, кашляя от пыли. Они не хотели, чтобы массы видели, как участника тащат по городу, такое должно быть скрыто. Они попытаются обвинить ее в убийствах, но пока Эйра дышит, она не позволит этому случиться.

Потому что, чтобы они с ней ни делали, пока в ней оставались силы, она держала руку сжатой в кулак. Ферро все еще оставался ее пленником, и, возможно, последним ее козырем.