Глава 3

Прогуливание Ей пришлось рассказать отцу. Другого пути не было.

Морана увидела, как впереди открываются металлические ворота особняка, сам дом вырисовывается совершенно белым на фоне серого облачного неба, скрывая покрывающие его слои красного. Независимо от того, сколько раз ее отец красил дом, она знала о крови, которая оставалась забрызганной под пальто, знала об ужасах, которые таила под ними первозданная белизна. Она выросла в этом доме, как и ее отец, и его отец до него. Дом принадлежал их семье на протяжении трех поколений, и каждый владелец добавлял что-то еще к разрастающейся собственности.

Ее семья была первой в организованном бизнесе. Порт Теней тогда был известен как город доков. Расположенный прямо на западном побережье страны, связанный с международными водами через море и локально через реку, которая делит ее пополам, Порт Теней был и остается одним из горячих точек для торговли. Ее предки увидели, какую прибыль можно получить, и сделали город своим, медленно расширяясь с годами на весь регион.

Этот жилой дом, в котором она жила, изначально был всего одним зданием. Ее покойный дед, а затем и отец, расширили его до огромного особняка, который завязывал узел в ее животе. Особенно дополнительное крыло, добавленное ее отцом, где он занимался «деликатными» делами. Она никогда не осмеливалась заходить в данное крыло без крайней необходимости. Как сегодня.

Сглотнув, она медленно подъехала к подъездной дорожке, наблюдая, как проплывает пышная зеленая трава на лужайках, наблюдая за окном своей спальни на втором этаже. У нее был целый люкс с собственной спальней и небольшим кабинетом, в котором она работала, собственной гардеробной, все там своё собственное. Как всегда она любила.

Морана ни в чем не нуждалась, по крайней мере, в материальном плане. Если бы ей был нужен новый компьютер, она бы купила его в считанные часы. Если бы она захотела новое платье, у нее оказалась бы целая подборка. Раньше она думала, что это знак привязанности ее отца — давать ей все, что она хотела. Довольно рано в ее жизни это понятие исправили.

Он держал ее на верхнем этаже над своим, чтобы следить за ее движениями. Ее желания исполнялись сразу, поэтому она не выходила на улицу, чтобы исполнять их сама. Она перестала желать того момента, когда поняла, и взяла свой путь в свои собственные руки. По крайней мере, столько, сколько могла.

Морана задалась вопросом, когда остановилась перед домом, в котором находились двое охранников, каково было бы иметь мать, пока она росла. Был бы дом тогда лучшим местом для неё?

Ее мать оставила отца и эту жизнь через несколько лет после рождения Мораны. Брак Алисы и Габриэля Виталио заключен по одной причине: не по любви, а по бизнесу.

Отец Алисы был сомнительным бизнесменом, работавшим с Габриэлем, и они заключили пожизненную сделку браком по расчету. Ее мать пыталась приспособиться к этой жизни, этому миру. У нее действительно было всё, о чем могла мечтать любая женщина. Но в конце концов, после почти двух лет попыток, она решила уйти. Судя по тому, что слышала Морана, она пыталась забрать ее с собой, но ее отец топнул ногой и поставил ультиматум — либо уходишь сейчас, либо не уходишь никогда и остаёшься здесь. Но Морана не знала, насколько правдивы эти истории.

Она мало что помнила из своего детства. Морана больше не знала, где ее мать. Она пыталась выследить её более одного раза без ведома отца. Это не дало результатов. Ее мать явно не хотела, чтобы ее нашли, и после замужества с Габриэлем Виталио она не могла винить ее.

Ее отец никогда не пытался оградить ее, защитить или обмануть ложным чувством безопасности. Поскольку она все понимала, она знала все ужасные и кровавые вещи, которые можно было знать об их мире, вещи, которые отцы должны скрывать от своих дочерей.

По иронии судьбы, она восхищалась и ненавидела этого в нем. Именно по этой причине она знала, что он расценит коды как предательство и убьет ее за это. Это было бы его формой милосердия по отношению к дочери. Он выбрал бы эксперта, который убьет ее, и попросил бы сделать это безболезненно. В конце концов, это пример измены Габриэлю Виталио, боссу Порта Теней.

Припарковав машину в свободное место, Морана вышла на звук грома в небе, и посмотрела на арочный дверной проем над низкой лестницей, ведущей внутрь дома. Один из множества головорезов ее отца стоял у двери, и она вздохнула, игнорируя их, как и большую часть своей жизни, и вошла внутрь. За исключением нескольких сотрудников, она никогда не разговаривала с мужчинами своего отца, не говоря уже о дружелюбии. Они проигнорировали ее, и она ответила на просьбу.

Внутри дом был оформлен со вкусом: фойе ведет к лестнице наверх, а коридор слева к другому крылу. Морана на секунду закрыла глаза, осознавая, что движется к своей верной смерти, но знала, что должна это сделать. Если держать отца в неведении, это может стоить гораздо больше жизней, невинных жизней. Благодаря своим связям и знаниям она могла бы восстановить коды и уничтожить их.

Медленно она направилась к той части дома, которую редко посещала. Сосредоточившись на том, чтобы дыхание было ровным, а голова ясной, она сжимала ладони в кулаки рядом с собой. Что бы ни случилось, она не станет умолять. Она не стала бы просить ни о жизни, ни о кодах, ни о чем-то еще.

Она позволила своим мыслям пробежаться по встрече, которая только что состоялась в городе. Снова бросив своих телохранителей, она отправилась в город, чтобы встретиться с однокурсником по колледжу, очень умным человеком, за советом, надеясь, что он сможет помочь ей отследить код. После недели попыток, пока ее глаза не загорелись, а пальцы не заболели, это было ее последним средством.

Итак, она смутно объяснила парню проблему, надеясь на какое-то чудесное решение, которое ускользнуло от нее. Никакого чудо не было. Из-за самой природы кодов она заметила, что получить их будет невозможно, если она не окажется на расстоянии пятидесяти футов. А это было невозможно, потому что А. у нее не было кодов, а Б. она не знала, где они. Джексон думал, что они из Наряда. И поскольку мафиози из Наряда обратились к ней за помощью, она была почти уверена, что у них тоже этого нет.

Или, может, у них есть.

Может, это было у Тристана Кейна.

Что, если у него были коды и он по какой-то причине держал их при себе? Она видела, как он соврал, не моргнув глазом своему кровному брату, и видела, как он пытался ее напугать. Что, если бы он действительно нанял Джексона и ложно подставил себя? Что она вообще знала об этом мужчине, чтобы поверить ему на слово? Судя по тому, что она видела и слышала, он был не тем, кем казался, кроме мудака.

Чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась Морана, что с ним что-то не так. Вся его угроза для нее была по одной причине и только по одной причине, он пытался отдалить ее, и она дала ему именно то, что он хотел. Но вопрос состоял в том, почему? Почему он оставил ее незамеченной с вечеринки? Почему позже нашел ее с Данте только для того, чтобы солгать ему и убить Джексона? Почему он угрожал ей, если совсем не хотел ее помощи? Каков был его план?

Что он задумал? И не дай бог, если у него были коды, зачем делать вид, что их нет? Зачем отправлять ее и его собственную семью в погоню за дикими гусями? Что коды вообще могут значить для него?

И, адвокат дьявола, если у него не было кодов, тогда зачем заставить уходить ее, если она была его лучшим шансом найти их?

Какого черта он хотел?

Черт возьми, этот человек оказался книгой с чистыми страницами, написанными невидимыми чернилами, и она понятия не имела, как ее прочитать. Так много информации, так много ответов в книге, и все, что она получила, было разочарованием.

Вздохнув, Морана покачала головой, убирая раздражающего мужчину, который был номером один в ее списке убийств, если она действительно проживет достаточно долго, чтобы убить его. Но прямо сейчас у нее не было роскоши сосредоточиться на нем или его ужасающей ненависти к ней.

Ей необходимо сосредоточиться на других вещах.

Например постучать в дверь отца.

— Просто покончим с этим, — пробормотала она себе под нос, призывая своё мужество. — Ты не трусиха. Ты гений, создавшая нечто столь же удивительное и устрашающее. Просто признайся.

Снаружи грохотал гром, словно небеса смеялись над ее счетом. Ее ладони вспотели, когда она подняла руку, но остановилась, услышав голоса внутри.

— Она знает?

Она узнала голос с акцентом правой руки своего отца, Томаша.

— Нет, — ответил глубокий баритон ее отца. — И никогда не узнает.

О ком они говорили?

— Это ради защиты твоей дочери, насколько я понимаю...

Ее отец прервал все, что собирался сказать Томаш.

— Меня беспокоит не ее защита, а наша.

Итак, они говорили о ней. Но чего она никогда не должна была узнать?

— Что ты имеешь в виду? — Томаш озвучил свой вопрос.

После долгой паузы отец снова заговорил.

— Она опасна, но понятия не имеет, насколько. Будет лучше, если мы сохраним это между нами.

Томас, должно быть, дал какое-то согласие, потому что следующее, что она помнила — это то, как открылась дверь. Томас увидел ее поднятую руку, готовую к удару, и кивнул ей. Его короткое, коренастое тело без слов отошло от нее, двигаясь с грацией, которая, как она видела, была смертельной.

Морана обернулась и увидела, что ее отец разговаривает с кем-то по телефону, его высокая фигура двигается перед окном. Его черные волосы, оттенок ее собственных прядей (а также причина, по которой она изначально начала красить свои), были выделены единственной полосой серого над его широким лбом, что каким-то образом добавило тяжести его лицу, чтобы люди воспринимали его более серьезно. Его борода была подстрижена по-французски и ухожена, как всегда, и только мелкие морщинки у глаз указывали на его старение. Издалека он выглядел не старше своих тридцати.