«Старик! В свои тридцать пять, а все туда же!», - он тогда победоносно улыбнулся, чувствуя свое явное превосходство.

Этот разговор произошел у них месяц тому назад, а потом дядю Арно съели. Он наблюдал за жутким зрелищем со стороны и ничего не смог поделать! Куда ему было тягаться со своим слабеньким луком против группы из восьми кровожадных «диких», вооруженных «длинными ножами»: охотничьими лезвиями, привязанными проволокой к древкам.

- «Дикие» они умные и хитрые. Будь с ними всегда начеку и близко не приближайся, - напутствовал его когда-то сосед. – И терять им нечего. Живут только сегодняшним днем, ни кола, ни двора у них нет.

Мишель начал периодически терять сознание от обезвоживания. В его воспаленном мозгу возникли видения, как будто его выковыривают из убежища и несут связанного на костер, а оттуда прямиком в ненасытные желудки афров. Ему изредка чудилась какая-то возня наверху. Там, где проходила граница его жилища с внешним миром. Это была та же самая возня, заставившая его на два дня остаться дома без воды.

«Гермозатвор никому снаружи не открыть», - успокаивал он свой возбужденный мозг, но кошмарные видения не прекращались.

Изнемогая от жажды, собрав всю свою волю в кулак, Мишель крутил штурвал металлического люка. Еще немного и его остывшее в норке тело обожжет пятидесяти градусный полуденный зной, а сильный ветер с мелким песком выполнят омолаживающую процедуру, отшелушив с лица старую кожу.

Чисто автоматически он надел на голову куфию-шемаг, плотно укутав лицо и поправил горнолыжные очки с мутными пластиковыми стеклами, побитыми песком. В этой ситуации наилучшим вариантом выглядел бы защитный шлем, но жара сводила на нет все его преимущества: мозг под ним просто вскипал.

Мишель откинул крышку люка и выбрался наружу. Почему он сначала не осмотрелся?!

Вокруг открытого люка стояли они – афры.

«Это конец!»

Сознание приготовилось было окончательно отключиться, но тут Мишель заметил, что все они как-то странно одеты: длинные рубашки-платья белоснежного цвета, на головах красно-белые платки, удерживаемые на месте при помощи черных ободов. На открытых ветру смуглых лицах с аккуратно подстриженными бородками ярко горели дружелюбные глаза. Немного в стороне стояла еще одна небольшая группа людей, с головы до пят закутанных в платья-плащи черного цвета. По элегантным силуэтам в них легко угадывались женщины.

Нет, это были явно не афры.

«Бедуины. Ведь это бедуины – странники пустыни! - только сейчас он увидел, что возле каждого из них стоит верблюд. – Как же далеко они забрались от своего дома!»

- На. Пей. Плохо сделал, мы починили, - сказал ему по-французски старший и протянул алюминиевую кружку, до краев наполненную живительной влагой.

Он кивнул в сторону нехитрого устройства для сбора влаги. Все четыре зажима сейчас надежно удерживали пленку.

Сочувственно улыбнулся, видя как жадно пьет воду Мишель, и дружелюбно предложил:

- Хочешь, пойдем с нами на Север. Скоро сюда придут большие пески.

Одна из фигур в черном отделилась от группы и медленно двинулась к нему.

«Нет, этого просто не может быть!»