Дядя вручил биту одному из игроков. Девять молодых парней из его команды, одетые в ярко-красную форму, подняли руки и издали громкий крик. Френк стал подниматься к Хелен, пока его ребята натягивали перчатки и цепочкой выбегали на поле.

— Они собираются зарыть нас в землю, — сообщил он. — Ты выбрала чертовски трудный день. «Стабби» рвутся в лидеры.

На поле разминались команды «Стабби бар» и «Грилл». Зрителей на трибунах было около пяти или шести десятков. В противоположном конце стадиона на скамейки рассаживались команды, завершившие свой матч только что. Уже темнело, включились прожектора, и под их лучами трава на поле засветилась изумрудом. Дядя Френк хмуро следил за тем, как разминается его питчер.

— Отойди назад, — закричал он ему и махнул рукой одному из игроков, чтобы он передвинулся вперед. — Пиво?

Он достал две банки из переносного холодильника.

— Что принесло тебя сюда? Эй, слабый удар! — Он взглянул на нее рассеянно. — Что-нибудь не так? Ты видела отца? — И тут он подскочил. — Отличный удар!

Некоторое время дядя следил за происходящим на поле, затем повернулся к ней:

— Что-нибудь с отцом? Эй, эй, красавица, что случилось?

Она плакала, и он обнял ее за плечи.

— В чем дело, красавица?

— Он болен. На него напали. Не очень опасно, но, похоже, его болезнь прогрессирует.

— Они позволят ему выйти по болезни? — холодно спросил Френк.

Френк был старшим братом ее матери. Он ненавидел рэкетиров и был против женитьбы родителей Хелен. Он не разговаривал с отцом Хелен тридцать пять лет.

— Они сказали, что он притворяется. Я найму адвоката для этого дела. Он ведет себя так, как будто ему восемьдесят пять или что-то вроде этого.

— Если у него действительно такое состояние, ему, возможно, лучше быть там, чем дома.

— Там опасно находиться. Он не в состоянии защитить себя.

Они помолчали, глядя на поле. Наконец дядя Френк вздохнул:

— Я что-нибудь могу сделать?

Хелен покачала головой:

— Я только хотела тебе про это рассказать.

— А как это восприняла твоя мать?

— Она не знает. Я не скажу ей, чтобы с ней ничего не случилось. И ты тоже не говори.

— Вы еще в ссоре?

— Ты же знаешь, какие у нас отношения.

— Да.

Дядя Френк вытер ей глаза платком. Затем погладил ее колено. Она отдернула ногу.

— Как мать, так и дочь.

— Она твоя сестра!

— Красавица, ты думаешь выбираться из этого?

— Из чего? — холодно спросила Хелен.

— Я твой дядя, и не делай наивных глаз. Твои пустоголовые братья не могут даже вытрясти помидоры из банки без инструкции. Если твой отец действительно болен, все это ляжет на твои плечи.

— Рестораны — не такое уж и сложное предприятие.

— Я не говорю о ресторанах, — прервал он ее. — И не говорю об автобусной компании. Я говорю о... — Он оглянулся вокруг и понизил голос. — Ты знаешь, о чем я говорю. Выбирайся! Выбирайся из этого, пока не поздно!

Он взял ее за руки. Она отпрянула, но он сжал их снова и потянул, чтобы она глядела ему в лицо.

— Ты не мой ребенок, но ты — мой любимый ребенок. Знаешь об этом? С того времени, когда ты была вот такого роста.

Хелен помнила, что, когда она приходила с матерью к дяде Френку, чувствовала себя у него намного лучше, чем дома с ее непредсказуемым отцом. Дядя относился к ней как человек, которому судьба не подарила дочери. И хотя он слишком сильно сжимал ее плечи, она была рада, что пришла сюда.

— Я знал, чтобы ты придешь, — сказал он. — Ты увязаешь в этом все больше с каждым днем. И твой чертов отец позволил тебе это.

— Братьям нужна моя помощь.

— Брось ты своих братьев!

— У меня есть обязательства.

— Делай свою жизнь сама. Будь самостоятельным человеком, каким была, когда ходила в колледж.

— Здесь все по-другому.

— Я знаю, что не все так просто. Ты не возражаешь, если я тебе дам автомобиль?

Она улыбнулась: родители не разрешали ей оставаться в колледже на ночь, и ей приходилось каждый день ездить в Канарси. Когда дядя Френк узнал об этом, он подарил ей красный «фиат».

— Они посадили его в тюрьму. Я должна ехать домой. Мама была...

— Твоя мать — которую я люблю — такая же испорченная, как и он. Ей следовало бы сказать тебе, чтобы ты никогда не появлялась дома. Отправляйся в колледж. Будь личностью.

— Поздно.

— Это никогда не поздно.

Хелен попыталась заглянуть ему в глаза. Он был умен и понимал, что она работает не только для братьев и матери. Знает он, что она скрывает за своими словами об ответственности?

Хелен хотела продолжать свою игру, но дядя решил сменить тему:

— Послушай, что ты думаешь о моем питчере? Хорошо смотрится?

— Он великолепен.

Она заметила его еще перед началом игры, он был высок и смугл, с телом пловца. Она подумала о том, что любой парень, с которым ей предстоит встретиться, не должен будет знать о ее реальной жизни.

— Ему тридцать лет, разведен. Она была пустышка. Красивые парни женятся на пустышках, когда молоды и не знают жизни. У него ребенок, прекрасный мальчик, которого ты обязательно полюбишь.

Хелен не могла отвести от него взгляда. Он выглядел, как Адонис. Каждый раз, бросая мяч, он поджимал губы, и это движение ей нравилось, оно напоминало поцелуй. Дядя Френк лукаво взглянул на нее и снова сменил тему:

— Я говорил, что твоя двоюродная сестра собирается стать дантистом?

— Сколько времени она уже учится в колледже?

— Дольше, чем Энрико Ферми.

— Мои поздравления.

— Поздравления? У меня теперь нет детей, которые продолжат мой бизнес... Но этот парень... Я подумываю сделать его своим партнером.

— А кто будет заботиться о его ребенке?

— Его мать. Настоящая итальянка. Отличная семья. Но будет лучше, если он войдет в мою семью. Разреши, я вас познакомлю.

— Френк...

— Он отличный муж для любой итальянской девушки. Суровый, когда это нужно, но нежный котенок внутри. Что скажешь?

— Он в Вестпорте, а мой бизнес в Бруклине.

— Ты можешь сделать так. Продаешь свои предприятия. Продаешь автобусы. Все остальное передаешь братьям. Переезжаешь сюда, покупаешь новые предприятия и живешь в моем доме с этим парнем.

Ей показалось забавным, как легко он себе это представлял.

— А как насчет моей матери?

— Коннектикут — это не Гонконг. Всего час езды — ты будешь наносить визиты. Кроме того, вы сделаете несколько мальчиков, и твоя мама примчится, как ракета.

— Френк, о чем мы говорим? Я с ним даже не знакома.

— Я тебя ему представлю. Если он тебе не понравится, то я знаю других. Отличные ребята.

— Ладно. А как ты поживаешь?

— Сейчас я совсем один. Недавно вышел посмотреть на звезды, услышал шум в кустах. Вызвал полицию, они вытащили... енота. Вместо пистолета он помахал мне хвостом. Полицейские долго смеялись. Я угостил их кофе. Такая у меня жизнь. Измени свою жизнь, Хелен. Она будет лучше, чем у твоих родителей. И намного веселей.

— У меня веселая жизнь.

— Да? Рассказывай! Если этот питчер окажется у тебя в постели, тебе будет много веселей, чем заниматься тайными делишками.

Она улыбнулась и поддразнила его:

— Ну, если постель, тогда это очень заманчиво.

— На что, ты думаешь, я хочу направить свою семью?

— Ты живешь совсем в другом мире.

— Этот мир лучше. Видишь этих парней, которые играют? Они окончили среднюю школу. Они женаты на своих подружках.

— То же самое делают парни в Канарси. Верно?

— Но ты не можешь делать это в Канарси. Там все знают, кто ты на самом деле. Здесь ты можешь начать новую жизнь, — он кивнул на команду бейсболистов, которые, сидя на скамейках, слушали, как их инструктирует Стабби. — Посмотри на этих парней. Посмотри на их девушек. Они моложе, чем ты, а у них уже прелестные дети.

Он подпрыгнул:

— Эй! Отлично! Посмотри на того игрока.

Команда Стабби стала выходить на поле, а команда Френка поплелась к трибунам. Первый из них, подойдя к скамейке, поцеловал симпатичную девушку и сгреб в охапку двухлетнего ребенка.