— Я думаю, что он хочет проверить, как обстоят дела, — сказал Варнер. — Он мог получить какую-нибудь информацию от своих людей.

И началось то, что заставило Варнера поволноваться. Полицейский из Комиссии по борьбе с распространением наркотиков бесшумно спустился с крыши по веревке и схватил водителя машины за горло одной рукой. В другой руке он держал пистолет, приставив его к виску водителя.

Водитель вынул из кармана ключ от гаража, и двадцать агентов проскользнули из фургона в гараж.

Казалось, операция прошла успешно. Но вдруг «бьюик» рванулся с места и понесся прямо на тех, кто стоял у двери, сбив полицейского, который не успел отпрыгнуть. Взвизгнув шинами, машина развернулась и помчалась по улице по направлению к Десятой авеню. Хоть Варнер и не участвовал в такого рода операциях, чтобы не раскрываться, он, распахнув дверь, бросился за машиной. Тот, кто был за рулем, был либо очень глуп, либо слишком много терял при задержании, если решился направить свою машину на полицейских.

Но перекресток был наполовину закрыт длинным автобусом. Полицейский, который блокировал выезд из улицы, не раздумывая, закрыл узкий проезд своей патрульной машиной. «Бьюик» врезался в нее, отскочил к стене и замер.

Тут же машина была окружена. Когда Варнер был на месте, из машины уже вытащили окровавленного человека в наручниках, и Варнер с изумлением узнал самого Нино Ветере. Это был человек, которому Цирилло поручал самые трудные дела. Он докладывал прямо Николасу, старшему сыну и вероятному наследнику дона Ричарда, главы клана.

Не веря своей удаче, полицейские стояли с открытыми ртами. Никто не ожидал увидеть одного из главарей мафии на этой улице. Не было ничего удивительного в том, что он пытался бежать. У Ветере были большие неприятности, он ждал суда по обвинению в рэкете. Теперь, после ареста в связи с продажей героина, он мог получить пожизненное тюремное заключение.

Его показания могли бы быть бесценными. Следом за ним в тюрьму мог попасть и Николас, и у старого дона Ричарда останется только младший сын для того, чтобы с его помощью управлять своим кланом.

Варнер подошел к полицейскому из ФБР, которого он хорошо знал.

— Вам нужно взять под охрану его семью. Иначе он не захочет с вами говорить.

— Мы уж позаботимся об этом, Джек. Полицейские едут туда.

— Отлично! А как насчет его подруги?

— Что?

— Его подруги. Обеспечить безопасность его жены и детей — это еще не все. Он не захочет давать показания, если Цирилло сможет добраться до дамы его сердца.

— Я и не знал, что у него таковая имеется.

Варнер записал ее имя и адрес в блокнот полицейского.

Но, черт побери, как Ветере оказался здесь, где происходила передача героина? Высшие бонзы в подобных случаях находятся за много миль от такого рода передач. Деньги приходят к ним через третьих лиц, и даже после этого они не касаются их своими руками.

Кто-то сделал так, чтобы в это время Ветере оказался здесь. И похоже, Варнер знал кто.

Тени домов с наступлением вечера стали длиннее. И хотя многие дома уже были скрыты наступившими сумерками, и уже зажглись фонари, верхние этажи полупостроенного небоскреба еще освещались солнцем.

На строительной площадке не осталось людей. Через ограду шум улицы почти не доносился. Свой обход начал ночной сторож. Его сопровождала немецкая овчарка. Когда овчарка узнала Джека Варнера, она отвернулась.

— Как вы полагаете, какая будет погода?

— По радио сказали, что скоро похолодает.

— Да? Не очень праздничным у нас будет День памяти. Дайте мне каску.

Варнер знал, что когда-то сторож был водителем грузовика и возил цемент. Старик видел его здесь часто и, вероятно, принимал его за менеджера или профсоюзного босса.

— Я воспользуюсь подъемником.

Хотя башня еще не была достроена, на нижних этажах уже велись отделочные работы. Выше дом еще не имел стен. С пятнадцатого по семнадцатый этаж были только железные конструкции. На железной балке на высоте тысячи футов его уже ждал человек.

Балка была прикреплена к двум колоннам, и один ее край уходил в воздух. Человек стоял на самом краю. Кристофер Таггарт повернулся, его лицо было наполовину освещено солнцем.

— Иди сюда.

По телу Варнера пробежала дрожь. Он посмотрел вниз и тут же об этом пожалел. Они были так высоко, что внизу было трудно различить человеческие фигуры.

— А вы не хотите встретить меня на полпути, мистер Таггарт?

— Боишься?

— Я думаю, для такой встречи надо было захватить крылья.

Таггарт рассмеялся и двинулся к нему. Его широкие плечи и пружинистая походка напоминали походку боксера.

— Не двигайся.

Таггарт похлопал Варнера по груди, по карманам и обнаружил у него за поясом диктофон. Варнер делал то же самое во время встреч со своими информаторами.

— Почему ты, черт побери, не боишься высоты?

— Когда наш отец нанял нас, мы были совсем молодыми и боялись до ужаса. Но еще больше мы боялись, что он снимет ремень и выпорет, если мы не станем такими же, как и остальные.

— Мой старик тоже выбивал из меня дурь ремнем, — сказал Варнер. — До семнадцати лет, пока я не вырос достаточно, чтобы суметь подвесить ему фонарь под глаз... Я не возражал бы все же, чтобы мы встретились в каком-нибудь другом месте.

— В другом месте! Где полиция рассовала повсюду подслушивающие устройства?

— Ты знаешь, о чем я говорю.

Таггарт отступил и взглянул Варнеру в лицо:

— Я думаю, это самое подходящее место во всем Нью-Йорке, детектив Варнер. А теперь говори.

— Весь этот день я был со следователями, раскалывающими Нино Ветере. Нино сказал, что он сделает важные признания, но в обмен на то, что мы возьмем под охрану его семью. ОБКР[1] обещала ему это сделать. Но ему сказали: «Этого недостаточно. Нам нужно от тебя больше. Дай нам парня, который управляет делами Цирилло. Нам нужен Николас Цирилло». И в конце концов Нино Ветере сказал: «Хорошо, помогите мне выбраться из этого дела, и я расскажу вам все о деятельности Николаса».

Варнер взглянул на Таггарта — как он прореагирует на его слова. Таггарт смотрел как бы сквозь него.

— Я уже слышал это по радио. Я могу догадаться об остальном.

«Тогда догадайся», — подумал Варнер, продолжая внимательно следить за реакцией своего собеседника.

— Никто не знает, откуда пришли наркотики. Предполагалось, что с Сицилии. Но мне сказали мои люди среди продавцов, что та партия была продана во Флориде. Похоже, что кто-то доставил новую партию и дал ее Цирилло, изобразив дело так, что это те наркотики, за которые Цирилло заплатил. Кто, черт побери, способен дать за просто так героин на пять миллионов долларов?

— Кто еще может знать об этом? — нетерпеливо спросил Таггарт. — Этим занимаются не только Ветере и Николас Цирилло. Может, это Риззоло?

У Таггарта были свои интересы, связанные с семейством Риззоло, о которых Варнер не мог и помыслить. Это было небольшое семейство — самое маленькое из нью-йоркских криминальных группировок. В ней было не больше сотни членов и около четырех сотен исполнителей, но эта группировка была самой сплоченной и очень независимой. Она откололась от семейства Цирилло, и когда тот попытался вернуть их обратно, разгорелась настоящая война, которую назвали «войной Риззоло». Она была такой кровавой, что в конце концов Цирилло отступили и перестали вмешиваться в их дела.

— Полиция пыталась проверить Риззоло, навестив ряд их квартир, но ничего там не нашла. Не нашла ни одного листка бумаги. Не было даже телефонных аппаратов. Но у нас все же есть кое-какая информация от некоторых продавцов. Риззоло недавно похитили большую партию героина в Колумбии.

Глядя на заходящее солнце, Таггарт спросил:

— А вы знаете, кто руководит семейством Риззоло?

Варнер пожал плечами:

— Может быть, то, что вы предполагали, верно. Их настоящий босс, должно быть, — сестра. Эдди и Френк — довольно примитивные парни. Как вы говорили, с тех пор как посадили дона Эдди, кто-то действительно превосходно управляет делами семейства Риззоло.