— И это ещё не все. Когда я понял, чего они хотят, я напомнил им, что вы более опытный врач и что сначала следовало бы обратиться к вам. Похоже, оба были этим фактом сильно раздосадованы. Старый Уитби, который вообще сильно нервничал, даже пришёл в ярость и наговорил мне кучу всякой чепухи. Что касается иностранца, то Гидеон напомнил, что я гость в доме, и потому он считает совершенно бестактным мой отказ в такой простой просьбе. Это была чертовская наглость… И вообще, вся эта ситуация очень щекотливая… Но я все-таки решил, что вы поддержите меня, и поэтому…

Он внезапно замолчал.

— Вы подписали бумагу? — быстро спросил Аббершоу, Прендерби покачал головой.

— Нет. Мне даже не дали осмотреть тело.

— Что? — поразился Аббершоу. — Вы отказались?

— Ещё бы, — Прендерби начал злиться. — Лекарь все время находился между мною и кроватью, а когда я хотел приподнять простыню, Гидеон нарочито встал на моем пути. Тогда я вспылил и ушёл.

Майкл с выражением виноватого взглянул на Джорджа.

— Вы знаете, — произнёс он, — я ведь всего несколько месяцев назад сдал выпускные экзамены и никогда не подписывал ещё свидетельства для кремации. Мне не очень-то хотелось начинать свою карьеру с такого сомнительного дела.

— Правильно, вы все сделали правильно, — подбодрил молодого доктора Джордж. — Интересно, что они сейчас предпринимают?

Прендерби усмехнулся.

— Возможно, вы это скоро узнаете, — сухо сказал он. — По-моему, они с минуты на минуту придут к вам. Первоначально они хотели для своей цели использовать меня, считая, что с молодым специалистом легко будет справиться. Но, потерпев неудачу, они теперь попробуют уговорить вас, так как их дело не терпит отлагательства. Поэтому-то я зашёл, чтобы предупредить вас.

— Все правильно, — искренне ответил Аббершоу. — Я очень благодарен вам, так как ситуация действительно очень щепетильная. А это похоже на сердечный приступ?

Прендерби пожал плечами.

— Мой дорогой друг, я не знаю. Я даже не видел лица. Если это действительно сердечный приступ, почему же они не дали мне обследовать полковника? Все это более, чем подозрительно. Джордж, вы думаете, нам следует что-то предпринять?

— Нет. Не сейчас. — Лицо Аббершоу мгновенно изменилось. Губы были твёрдо и решительно сжаты, взгляд сосредоточен и полон решимости. В один миг он превратился в человека, уверенного в себе и способного разобраться в самой невероятной и загадочной истории. — Слушайте, — сказал Джордж, — если вы только что от них, то сюда они могут прийти в любой момент. Вам лучше исчезнуть, чтобы нас не застали вместе. Не нужно поднимать шума, впутывать сюда женщин, и прочее. Кроме того, в практическом плане мы ничего не сможем сделать. Но как только я доберусь до города, сразу найду старину Дэдвуда из Скотленд-Ярда, и тогда во всем можно будет разобраться без шума. Итак, если они вынудят меня подписать свидетельство, я подпишу. Если возникнет необходимость, могу и потом возбудить следствие. Вряд ли они успеют кремировать тело, прежде чем мы доберёмся до них. Рано утром я поеду в город.

— Это дело, — сказал Прендерби с энтузиазмом. — Если вы не против, я позже зайду к вам, узнать, как развиваются события. Привет.

Он замолчал и, прежде чем покинуть комнату, прислушался. Со стороны коридора донёсся шум.

— Кто-то идёт сюда по коридору, — сообщил Прендерби. — Послушайте! Если вам все равно, давайте продолжим этот театр. Я заберусь в эту штуку.

С этими словами он проскользнул в огромный гардероб и закрыл за собой резную дверцу как раз в тот момент, когда шаги в коридоре затихли и кто-то постучал в дверь.

Открыв её, Аббершоу увидел доктора Уитби. Он выглядел растерянным. Жидкие седые волосы слиплись и свисали на лоб, руки заметно подёргивались.

— Доктор Аббершоу, — начал он, — извините, что беспокою вас так поздно, но не могли бы вы помочь нам?

— Конечно. В чем дело? — Джордж был само радушие, и его собеседник тотчас же воодушевился.

— Думаю, вы знаете, — продолжал Уитби, что я являюсь личным врачом полковника Кумба. Он инвалид уже несколько лет, осмелюсь доложить вам. Дело в том, что случилось несчастье. Мы знали, что оно вот-вот произойдёт, но это не умаляет нашего горя. Этим вечером приступ у полковника оказался роковым.

Реакция Аббершоу была верхом театрального мастерства: он застыл с поднятыми в изумлении бровями и открытым ртом.

— Боже мой! Какое горе! — воскликнул он с напыщенностью, которая придаёт молодым людям такой глупый вид. — Какое горе, — повторил Джордж уже с новой интонацией, словно какая-то другая мысль внезапно пришла ему в голову. — Значит, конец вечеринке.

Доктор Уитби раздумывал.

— Ну, — промолвил наконец он, — мы думаем, что нет.

— Не конец? — воскликнул Аббершоу, изумление его было настолько сильным, что доктор поспешил объяснить.

— Покойный был очень эксцентричной личностью, — сообщил он. — Его последней волей, высказанной перед самой кончиной, было желание, чтобы вечер продолжался.

— Небольшое испытание для всех, — прокомментировал Аббершоу.

— Именно так. Вот почему я пришёл к вам. Полковник всегда настаивал на том, чтобы его немедленно кремировали после смерти. Поэтому заранее были сделаны все приготовления. Остались только формальности со свидетельством. Не могли бы вы оказать такую любезность и подписать его?

Он замолчал в нерешительности. Но Аббершоу с готовностью ответил:

— Сэр, все, что в моих силах. Пойдёмте сейчас прямо туда.

Последние следы нервозности исчезли с лица Уитби, и вздох облегчения вырвался у него, когда они с Аббершоу шли по коридору к комнате полковника.

Комната эта оказалась большой, старомодно обставленной, с высокими потолками и плохим освещением. Одна стена была обшита деревом, другая задрапирована тяжёлыми занавесями, старыми и пыльными. Совсем не такой представлялась Джорджу спальня ветерана-воина.

Огромная кровать занимала весь дальний угол, и на ней лежало что-то неподвижное, накрытое простыней. На маленьком столике возле камина было видно перо, чернила и бланк медицинского свидетельства; рядом стоял Джесс Гидеон. На фоне полированного дерева его изящная рука казалась вырезанной из слоновой кости.

Аббершоу решил, что укрепить свои подозрения или, наоборот, рассеять их можно только действуя внезапно. Поэтому, приняв официальный вид, он двинулся по комнате, потирая руки.

— Сердечный приступ? — спросил Джордж. — Возможно, лишние эмоции, тяжёлая еда, все что угодно. Какое горе, какое горе. Ещё и гости в доме.

Он прохаживался по комнате, постепенно придвигаясь к кровати.

— А сейчас посмотрим, — вдруг сказал он. — Простая формальность, конечно…

Двигаясь необычайно быстро, Джордж подошёл к кровати и отбросил край простыни с лица покойного. Реакция на эти действия была мгновенной, но запоздавшей. Уитби схватил Аббершоу за руку и оттащил его от кровати, а из тёмного угла бесшумно выступила фигура, которую Джордж вначале и не заметил. Он сразу же узнал Доулиша, человека, похожего на Бетховена. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, но во всем облике, несомненно, читалась угроза, и Джордж как-то естественно-интуитивно понял, что сейчас он непосредственно столкнулся с той реальной враждебной силой, которая до этого момента как-то неопределённо, в виде предчувствия, присутствовала в этом особняке и беспокоила его.

Как бы то ни было, в следующее же мгновение Джордж снова овладел ситуацией. Он обратился к Уитби извиняющимся тоном, нарочито подчёркивающим его простоту и неопытность.

— Чистая формальность, — повторил он. — Я все-таки хотел бы увидеть тело. Мы иногда небрежны, как мне кажется, в подобного рода делах. В конце концов, кремация есть кремация. Я не из тех, кто настаивает на тщательном осмотре, но я просто хочу убедиться, что это труп.

Он проговорил это настолько спокойно, даже посмеиваясь, одновременно глядя на лицо человека на кровати, что напряжённая обстановка в комнате разрядилась. Медлительный Доулиш снова занял своё место в углу. К Гидеону вернулась его учтивость, а у доктора Уитби, стоящего рядом с Аббершоу, исчезла насторожённость.