Касаясь централизованного управления при азиатском способе производства, К.Маркс выделяет три ведомства (отрасли) управления: 1) финансовое. 2) военное; 3) ведомство общественных работ.(4) Возможно, существовали и другие ведомства, но очевидно, что эти три ведомства должны быть основными для любого деспотического централизованного управления. К. Маркс особо выделяет функции организации общественных работ, которые в условиях азиатских стран, в силу их климатических и прочих условий, играют очень важную роль. Так как действительным собственником средств производства (и сельскохозяйственного, и промышленного производства, которые в азиатской форме сочетаются), является единое начало, т.е. государство, то и результаты труда членов общины присваиваются государством. Для выражения этой связи Л.В. Васильев, на наш взгляд, удачно использует понятие власть-собственность. "Суть феномена власти-собственности сводится к тому, что в условиях формирования надобщинных политических образований, протогосударств, владение и распоряжение ресурсами нерасчлененного коллектива становится функцией ставших над общинами субъектов властей, вождей и их окружения. Коллективная собственность общины трансформируется в верховную государственную собственность как функцию власти. Власть и собственность слиты воедино...".(5) Здесь необходимый продукт ограничен и идет, в основном, на обеспечение существования работника и его семьи. Это разновидность рабочего фонда. Результаты труда воплощаются также и в прибавочном продукте. Некоторая часть этого прибавочного продукта направлена на создание условий воспроизводства и обмен. Основная же его часть в виде дани поступает в распоряжение "отчасти действительного деспота, отчасти воображаемого племенного существа, бога."(6) Таким образом, в общине все его члены были поставлены в одинаковые условия по отношению к средствам производства, кроме этого единого начала и деспота, которые в силу своего монопольного положения и осуществляли действительное присвоение результатов этих средств производства. Поэтому в общине нет сильной классовой дифференциации. Выделялись два класса - класс производителей и господствующий класс в лице единого начала и деспота, которые и присваивали большую часть прибавочного продукта. Продукт в этом обществе является носителем прибавочного продукта, но он в своей массе не является стоимостью. Здесь отсутствует эта общественная связь. В общинах отсутствует частная собственность, они функционируют как обособленные образования и замкнутые системы. Экономической целью является производство потребительной стоимости для воспроизводства индивида в его ограниченности. Последнее означает, что человек при этом способе производства не становится самостоятельным по отношению к общине, т.е. он не свободен. В такой системе общественных отношений не могло быть свободного и полного развития индивида. Это развитие будет всегда иметь ограниченный характер, определяемый принадлежностью к данной общине. Несмотря на это, человек в этой системе выступает как цель производства, так как производство обеспечивает существование человека.

Человек, трудящийся в условиях азиатского способа производства, в силу неразвитости материальных средств производства является главной, незаменимой производительной силой. В целом азиатская форма собственности отличалась устойчивостью по той причине, что сами производительные силы в результате соединения промышленности и сельского хозяйства, города и деревни, оказались очень устойчивыми. Можно считать, что в данном случае длительное время форма собственности соответствовала уровню развития производительных сил. В качестве первой производительной силы выступает сама община.

Таким образом, налицо все стороны способа производства (взаимодействие производительных сил, производственных отношений и политической надстройки), который определяется азиатским. Поэтому не случайно, что среди других способов производства К. Маркс однозначно выделяет и азиатский.(7) Однако термин "азиатский", как правильно разъясняет Р.М. Нуреев, "никогда не имел строго регионального значения и применялся для обозначения универсальной стадии развития человечества. Маркс и Энгельс считали ее распространенной не только в древнем и средневековом Востоке (Индия, Турция, Персия, Китай и т.д.), но и в государствах Африки (Египет), Америки (Мексика, Перу), Европы (этруски и др.) на определенном этапе их развития. Поэтому термин "азиатский" является своего рода иррациональной категорией: обозначая часть, он в то же время характеризует целое."(8) Отличительными чертами этого способа производства можно считать следующие: 1) господство общественной собственности и отсутствие частной собственности; отдельные члены общины являются совладельцами средств производства; 2) эксплуатация человека государством в лице центральной власти и деспота, 3) централизованное управление общественными работами; 4) общинная система хозяйствования и жизнедеятельности; 5) застойность в развитии производительных сил; целью производства является производство потребительной стоимости и человека; 6) деспотизм как форма власти.

Основные черты азиатского способа производства были присущи не только таким его классическим странам, как Индия и Китай, но и России, в которой господствовала общинная форма хозяйствования и общинная форма собственности. В работах К. Маркса и Ф. Энгельса этой форме придавалось особое значение с точки зрения социалистических и коммунистических перспектив. Вопрос об общинном укладе и собственности в России изучался К. Марксом и Ф. Энгельсом с течение двадцати лет. Ему были посвящены статья Ф. Энгельса "О социальном вопросе в России" (1875 г.), совместное с Марксом предисловие ко второму русскому изданию "Манифеста" (1882 г.)..Во всех указанных работах придается исключительное значение русской общине при переходе к социализму. Однако во всех случаях это связывается с пролетарской победой в странах Западной Европы, которые могли бы в этом случае помочь России поднять производительные силы до необходимого уровня развития. В русской общине классики видели зародыш будущего общества, основанный на общественной собственности. И с этой точки зрения, несомненно, особый интерес представляют рассуждения Энгельса о русской общине: "В то время как в Западной Европе капиталистическое общество распадается и неустранимые противоречия его собственного развития грозят ему гибелью, в это самое время в России около половины всей обрабатываемой земли находится еще, как общая собственность, в руках крестьянских общин.".(9) Таким образом, еще в конце XIX века русская община продолжала существовать почти в своем первозданном виде, однако, за сотни лет она не смогла выработать "из самой себя высшую форму общей собственности".(10) Ф.Энгельс далее подчеркивает, что все формы общины "имеют с будущим социалистическим обществом только то общее, что известные вещи, средства производства, находятся в общей собственности и в общем пользовании известных групп. Однако это общее свойство не делает низшую общественную форму способной создавать из себя самой будущее социалистическое общество, этот последний продукт капиталистического общества, порождаемый им самим.".(11) Итак, общинная собственность, сама по себе являясь зародышевой формой социалистической общественной собственности, т.е. основой социализма, не могла создать из самой себя эту форму. При этом было два пути ее развития. Либо общинная форма собственности должна выла существовать до социалистической революции на Западе, чтобы последний мог помочь поднять ее до уровня социалистической, либо эта общинная собственность должна была перейти в другую форму, а именно перейти во владение отдельных людей, т.е. превратиться в парцельную собственность. И тогда Россия должна была пройти длительный путь капиталистического развития. Впрочем, Энгельс и в конце XIX века считал, что "Россия ни на основе общины, ни на основе капитализма не может достичь социалистического переустройства общества.".(12) России еще длительное время пребывала во власти докапиталистических, азиатских экономических и политических форм.