— Тед! Ну за кого ты меня принимаешь?

— Ты молодая, красивая женщина. Будь у тебя выбор, ты бы, наверное, не вышла замуж за Барри. Может, ты со мной только потому, что одиночество — нелегкая штука? Ты пережила страшные времена, через такие испытания прошла! Как ты решилась быть со мной? Я ведь тоже не подарок.

— У нас все будет хорошо, Тед.

— И потом — ты могла бы учиться в университете, получить блестящее образование, — Тед будто не слышал ее, — а со мной — нелегкая жизнь на ранчо, ничего интересного, никакого общества. Почему ты выбираешь меня?

— Тед! Прекрати!

— Я уже никогда не смогу измениться, Корин. Характер — это судьба. Все определилось окончательно. Ничего не изменить, стать другим я не смогу. Лучше тебе узнать это сейчас, чем раскаиваться потом.

— И слышать ничего не хочу! Где же Даф? — (Щенок мирно спал в уголке.) — Тоже мне, сторожевой пес! — Корин улыбнулась.

— Малыш и не думал, какая опасность нависла над его хозяйкой, в какую передрягу она попала, — засмеялся Тед.

Корин смущенно отвернулась, оправила одежду, приложив на секунду руку к тому месту, где был шрам.

— Я сделал тебе больно? Прости, родная!

— Не волнуйся, Тед, уже не болит. Все в порядке. Знаешь, я хотела спросить тебя…

— Да? Спрашивай!

Корин закусила на секунду румяную губку, подняла на него глаза.

— Тед, скажи, так, как было сегодня, бывает только вначале? Когда на долю двоих выпадает такое счастье?

Тед нисколько не смутился. Напротив — он улыбался.

— Нет, конечно же, нет, моя девочка, — мягко ответил он, — секс — источник самых возвышенных, самых утонченных наслаждений, но надо, чтобы двое были настроены друг на друга, страстно желали один другого.

— О! — воскликнула Корин и тут же сжалась в комочек — как бы он не понял ее неправильно. — Два года, долгих два года я была так одинока!

— Да, — Тед нахмурился, — была, вот именно была. Но теперь все в прошлом. Только не думай, пожалуйста, что я — коварный донжуан, утонченный соблазнитель. Увидел, что девушке живется невесело, жизнь у нее унылая, безрадостная, и — пожалуйста! — явился, искатель легких побед, сообразил, что девочка все готова отдать за ласковое слово, за малейшее развлечение… Так, по-твоему?

Корин молчала, не находясь, что сказать. Тед оперся о стол, не сводя с Корин глаз.

— Скажи, близость с Барри была тебе неприятна?

Корин долго молчала — опять безжалостно ворошит самое больное!

— Он говорил такие вещи, — промолвила она бесцветным голосом, — вспомнить противно. Я готова была умереть, стоило ему прикоснуться ко мне. Конечно, он злился ужасно. Но терпеть прикосновения его потных ладоней… Он любил рассказывать о своих интрижках. Смаковал отвратительные подробности. — Корин отвернулась. — Боже! Что за пытка! Невообразимо!

Тед подошел к ней, положил ладони на плечи.

— Да-а, случаются в жизни печальные истории. Теперь-то мне все ясно! Он погладил ее по голове.

— Постарайся забыть об этом. В конце концов, когда ты выходила замуж за Барри, то была совсем неразумной девчонкой. Но душа твоя к нему не лежала. Теперь все позади, Время не остановишь, но время и лечит. Жизнь продолжается, Корин!

Прикрыв ладонями его руки, Корин снизу вверх посмотрела ему в глаза.

— Тед! А если я и в самом деле холодна, как весенний снег? Что, если Барри прав? Глаза Теда смеялись.

— Да нет же, Корри. Это не холодность, это — твой стиль. За сдержанностью кроется страсть. Сознайся, милая, не отступи я в решительный момент, ты ни за что не оттолкнула бы меня, что, разве не так?

Нежное личико Корин вспыхнуло ярким румянцем.

— Нет-нет, вовсе ты не холодная!

— Но мы… не были вместе!

— Поверь, это ничего не меняет. Я и так тебя вижу насквозь. Но если бы… — Тед поймал ее взгляд. — Корин! Секс — самое возвышенное переживание, он дарит такую радость, такое неземное блаженство… Я все понимаю, вначале ты будешь сопротивляться, отталкивать меня, — взгляд Теда проникал ей прямо в душу, даря нежность, тепло и ласку, — но это будет только вначале…

Корин, затаив дыхание, ловила каждое его слово.

— Я вижу, ты не совсем понимаешь меня, так? Удивительно! Для женщины, побывавшей замужем, ты на редкость, просто поразительно наивна. — И он не спеша, ясно и четко объяснил ей, что такое соитие. — Ты так мало знаешь о себе, о своем теле. И некого было расспросить, ты ведь росла без матери. Господи! Это ужасно — у тебя осталось лишь ощущение физической нечистоплотности, глубокое разочарование. Как я хочу переубедить тебя, внушить, что любовь помогает выразить чувства и отношения, которые не облечешь в слова и монологи. Вот что такое сексуальность…

— Скажи, Тед, у тебя уже был кто-то, кого ты любил и с кем был близок? Тед, помолчав, вздохнул.

— Да нет. Ну, были у меня, конечно, женщины, красивые женщины, но дальше мимолетных увлечений, ни к чему не обязывающих связей дело не заходило. Я всегда был разборчив, но… как бы тебе сказать, это не была предельная избирательность любви. И еще я убежден: если у меня будет когда-нибудь ребенок, то он родится только от любимой женщины, а те, с которыми я встречался… я не любил их.

— И никогда никого не полюбишь, да, Тед? Ты ведь только и твердишь об этом.

Прищурив насмешливые глаза, Тед пристально изучал ее лицо.

— А тебе наверняка захочется снова выйти замуж, иметь семью, ну как же — ведь надо быть «как все». И потом — ты не из тех женщин, кто решается растить ребенка одна.

Ребенок… Ей хотелось иметь ребенка только от одного человека в мире — от Теда, но как сказать ему об этом?

— Я никогда больше не выйду замуж, и детей у меня не будет.

— Корин, но ведь не все мужчины такие, как Барри.

— Так-то оно так, но скажи на милость — как узнать, каким мужем окажется новый избранник? Нет, ты ответь мне серьезно — как определить, каков он на самом деле? Какой у него характер?

— Серьезно? Уехать на полгода вдвоем на необитаемый остров, а потом решать — выходить за него замуж или нет. И вообще — все неурядицы и ссоры, выяснения отношений происходят только первые десять лет, а потом все налаживается, уверяю тебя. Ну а если серьезно: надо любить по-настоящему, а вот как сохранить чувство — этим секретом владеют немногие.

— Да-а, Тед… Только мужчины и женщины почему-то по-разному понимают слово «любовь». Нас вы призываете надевать «пояса верности», даже если отлучаетесь ненадолго из дому, а сами в глубине души мечтаете о гаремах! Что, не так? Да ты на себя посмотри! Меняешь партнерш как перчатки! Все светские хроники полны твоими фотографиями — и каждый раз с новой красоткой!

— О чем же им еще писать? Перемывать кости и сплетничать! Иначе их никто читать не станет.

— Верно! К тому же тебе бояться нечего — ты же холостяк!

Тед во все глаза смотрел на Корин.

— Интересно, что еще скажешь?

— Что скажу — то скажу: тебе все трын-трава, но женатому не к лицу шляться… По крайней мере я так считаю. А вот Барри… он был другого мнения.

— Барри не любил тебя. Это ясно как день.

— Но Барри был моим хозяином, — парировала Корин, — он не уставал твердить, что купил меня за немалые деньги.. Одно знаю твердо — до конца своих дней я буду благодарна Барри за то, что он оказался в трудную минуту рядом, помог Отцу, помог мне.

— Лучше не вспоминать об этом! — Тед встал, отошел к окну. Ведь сам он не протянул тогда руку помощи Корин. Да если бы и попытался, Барри тут же влез бы, перессорил их. Ну и ревнивый же он был, этот Барри! Тед только сейчас это понял. Стоило Барри подметить, как Тед относится к Корин, — он сразу же загорелся к ней страстью, возможно, просто чтобы насолить Теду. Впрочем, Тед его и всерьез-то не воспринимал — какой он ему соперник, этот Барри? Лгунишка бессовестный, вот он кто! Врал, бессовестно врал, хотел поссорить его с Корин. А он, Тед, ни о чем не подозревал.