Но и отряду Бреговского, позывные «Дядька Черномор», по подводному звуковому каналу приходит сигнал, похожий на голос кита. Это не привет от кита, а приказ от контр-адмирала. Старлей на глубине готовится к бою со своими боевыми белухами и другой морской живностью. С ним те, кто соединился в северной общине и имеет общее гиперборейское прошлое, кто не приемлет наглых пришельцев с их богами наживы. Или те, кто ему доверяет. Легкое похлопывание перед боем – он товарищей по плавникам, они его по спине: «мы – вместе».
А из торпедных аппаратов АПЛ Северного Флота «Княгиня Ольга» выныривают бойцы спецназа, относящегося к 420-му морскому разведывательному пункту. В их крови плавают респироботы, что запасают и переносят на порядок больше кислорода, чем обычные красные тельца. Их легкие переведены на жидкостное дыхание, использующее перфторуглероды. Гидроакустический комплекс стал биоорганическим имплантом в их гайморовых и лобных пазухах. Их несут экзоскелеты-трансформеры «Протей-3М» с гидрометными движителями. В общем, у Бреговского нашлось немало «подражателей».
«Лобстеры» Альянса, идущие тремя просторными клиньями в сторону подводной части Новой Арктиды, обнаружены гидроакустическими донными антеннами Северного Флота. И вскоре оглушены пузырями ионизированного газа, всплывающими с глубины, где сработали платформы РЭБ. Способности вражеского роя к быстрой коммуникации и групповым действиям оказались нарушены, чем воспользовались российские НПА. Поначалу различимые лишь как легкие блики, несколько мгновений спустя они накатывают на врага с норд-оста, ревя кавитационными полостями.
Серповидные гидрореактивные машины, врезавшись на скорости 500 километров в час в уже посыпавшийся боевой ордер «лобстеров», мгновенно расчленили его. Битва распалась на разрозненные «собачьи бои», в которых скорострельная подводная автоматика, в чем русские всегда были сильны, показала свое преимущество.
Рой, деградировав от боевого построения к обычному скопищу, где в роли предводителя может выступить совсем любой, метался по случайным курсам. А затем в роли лидера оказался «лобстер», к которому на корпус сел крохотный автономный аппарат Северного Флота типа «Минога». Малютка резво добурился до системной шины и ввел в процессор дрона код ошибки, сбросивший исполняемый бинарник на инструкцию «срочное возвращение». Изрядно прореженный, но ещё многочисленный рой «лобстеров» рванул обратно к материнской АПЛ и вскоре густо облепил «маму», хватая друг друга клешнями и лупя хвостами. Эта куча-мала фактически свела к нулю функциональность гидроакустического комплекса подлодки.
Роя дронов как будто и не было, однако на фронте вражеской атаки остались элитные подводные бойцы – кальмаролюди. С ними вступили в ближний бой пловцы спецназа СФ, похожие на тритонов в своих «протеях». Хеклер-коховские пистолеты оказались слабоваты против русских автоматов АДС, да и в рукопашной кальмаромонстры не преуспели против подводного самбо спецназовцев, так что, оставляя оторванные щупальца и пузырьки голубоватой крови, ушли на большие глубины, где их с большим нетерпением ожидала северная община старлея Бреговского.
Там на вражеских подводных бойцов, и сбоку, и сверху нападали белухи, снабженные инструментами электрического поражения противника. Вспышка, конвульсии, парализованные тела врагов опускаются к далекому дну, можно б сказать, что «тая во мраке пучины», если бы не далеко видящая гидролокация.
Но вот зажигательным боеприпасом прожжен экзоскелет Бреговского; он едва успел выскочить из горящей фиолетовым пламенем конструкции и сразу попал в объятия трех кальмаробойцов. Их щупальца обхватили старлея, примотали к телу его руку с оружием, стали душить, их «тёрки» мигом содрали кожу с его лба и затылка. В одном из противников Бреговский узнал доктора Хартманна, те же глаза-пуговицы. Не погиб тот вместе с командным судном, а, загодя превратив себя в кальмарочеловека, смог благополучно уплыть. Невзирая на оглушающую боль, схватил его старлей за радулу – хотел, вырвав её с корнем, хоть одну ещё нелюдь утащить с собой на тот свет.
Но из глубины появилось три гринды, никогда не относившиеся к северной общине. «Мы вместе, брат», – Бреговский понял их без всякого адаптера. И три беспомощно извивающихся кальмаробойца утащены в глубину, в том числе и доктор Хартманн – наконец Фортуна повернулась задом к маститому экспериментатору. Гринды очень любят кальмаров – за вкусную плоть, и так хватают кальмаромонстров, поперек и с резким встряхиванием, что те не успевают применить свое оружие.
А по бортам кораблей Альянса, где с неделю как налипли чуть розоватым холодцом искусственные гребневики, уже расплылись бурые кляксы, и словно язвами покрылись лопасти винтов. «Усатые кораблики», что получили от Роснанотеха дополнительную хромосому, сделанную при помощи генома железобактерии, стали пожирателями железа. И своими склизкими едкими телами вызывают быстротечную питтинговую и межкристаллитную коррозию. Чтобы дело спорилось, в каждой техноклетке имеется органелла, занимающаяся сверлением корабельного корпуса маленькой дрелью со сверлом из ионов-активаторов. Она является усовершенствованным потомком стрекательной нити и подпитывается за счет взрывного окисления металла.
Время диверсии «усатых корабликов» было подобрано правильно. Гладкий металл корпуса, несколько дней как побуревший и местами потрескавшийся, сейчас покрылся мрачно-зелеными искорками и вдруг раскрылся огромными цветками – сразу на трех эсминцах типа «Арли Берк». Системы контроля зафиксировали поступление в отсеки забортной воды, автоматически включились помпы, аварийные команды ринулись заделывать течи в бортах. Но никаких помп и человеческих сил не хватало на устранение быстро растущих словно живых повреждений. Борта кораблей ниже ватерлинии распадались, как пораженные плесенью картофелины, гребные валы лишались винтов и лишь зря буравили воду, ломались как крекеры рули.
Набирая море двумя, тремя, а то и сразу всеми отсеками, кренились корветы, фрегаты, эсминцы, противолодочные корабли. Тут уж не до боя, а как-нибудь, рыская, выбраться из передряги. Однако те корабли, что пока сохранили плавучесть, готовы выпустить стаю «огненных драконов» – гиперзвуковые крылатые ракеты «Файр Дрэгон», а катапульты авианосца способны поднять в воздух эскадрильи истребителей-бомбардировщиков направлением на Новую Арктиду. Отсутствие русского флота убеждало интервентов в неизбежной успешности ракетно-бомбовых атак. Адмирал Маккойн, командующий АУГ, с радостным возбуждением, прошедшим по телу от горла до копчика, отдал приказ.
Но уже через несколько секунд нервно замигали экраны в информационных центрах системы «Эгида-12», расположенных на кораблях Альянса. Замерцали отметки от целей, запрыгали их координаты. Операторам осталось только испуганно пялиться на ту круговерть, которую затеяли недавно ещё беззащитные стационарные цели на экранах. Расторопная техническая служба докладывала на мостик о бестолковой работе корабельных радаров, отчего командиры кораблей были вынуждены отменить пуски ракет по заданным объектам. Это сработали огромные пузыри с аэрозолем, вышедшие с глубинных платформ Северного Флота – едва достигнув поверхности, сдетонировали из-за нанокристаллических затравок. Взрывы, породившие облака замагниченной плазмы, ослепили системы радиолокации и связи всей АУГ.
Вспыхивали один за другим пузыри аэрозоля, проводя красочную иллюминацию, заодно рубили по проводящим средам мощными электромагнитными импульсами. Наведенные токи спалили электрические цепи автоматизированных систем навигации и управления машинным отделением, обессилив капитанский мостик. Поразили нервные клетки у вражеских моряков, отчего с ними вдруг заговорили призраки и духи моря. Заставили сработать взрыватели ракет и бомб, уже подвешенных на пилоны палубных самолетов. По полетной палубе авианосца прошла сокрушительная огненная волна.
С огромными то ли пробоинами, то ли промоинами в бортах корабли Альянса дрейфовали, пытаясь выровнять крен приемом воды в балластные цистерны. Меж тем с норд-веста шел шторм – поднялся глубинный горизонт холодных вод, сдвинутый очнувшейся вдруг тектоникой хребта Гаккеля (потом экологами будет долго муссироваться тема о подводно-подземном ядерном взрыве).