Маруся испугалась. Она даже не успела понять, что именно произошло — просто очень скрутило живот и казалось, будто внутри каждый орган сжался и дрожит. Дрожит так сильно, что эта дрожь передается всему телу, а голова так и вовсе перестала работать и в ней нет ни одной мысли. Возможно, если бы голова включилась, Маруся вернулась бы в дом, позвонила папе, отменила вечеринку, попросила… хотя, что тут можно попросить? Усилить охрану? Но зная о возможных последствиях, становилось понятно, что охрана никого ни от чего не спасет, а что тогда? Да и вообще, возможно, это чья-то глупая шутка, или розыгрыш, или даже не так — возможно, профессор сошел с ума и ему искренне кажется, что Маруся в опасности, а на самом деле это всего лишь приступ его, профессорской, паранойи. В общем, если бы у Маруси работал мозг, она могла бы обдумать миллион разных версий, но мозг тоже сжался и теперь просто передавал какой-то невнятный звон прямо в уши, а еще казалось, будто он вертится там, внутри головы, как карусель, и от этого было трудно устоять на ногах, поэтому Маруся просто рухнула на диван внутри автомобиля и улыбнулась.

Ну конечно, улыбнулась — надо было как-то разрядить атмосферу, потому что подруги выглядели тоже не ахти как. Катя, казалось, стала сиять еще больше — она почувствовала себя в центре каких-то необычных событий, которые могут превратиться в шоу, могут быть опасными и для нее тоже, могут закрутить ее в невероятное приключение — знала бы она, как на самом деле это скучно, неинтересно и неприятно. А вот Света, наоборот, еще сильнее помрачнела и на ее лице читалось смятение — видимо, Света, в отличие от Кати, ни в какие приключения попадать не хотела и в данный момент пыталась решить, стоит ли ей вообще садиться в машину и ехать на вечеринку с потенциально опасной Марусей.

– Идиотская шутка, – равнодушно сказала Маруся, пододвигаясь на диване, словно уступая место для Светы, – садись.

– Чья шутка?

Маруся пожала плечами.

– Понятия не имею. Дураков много.

– Тебе до этого угрожали? – с любопытством спросила Катя.

– Слушайте, кто-то хочет сорвать вечеринку, это понятно…

– А вдруг…

– Что, вдруг?

– Ну ладно… – Света огляделась по сторонам и осторожно забралась в машину.

– Подвинься! – следом за Светой в машину пролезла Катя.

– Какие-нибудь завистники или еще кто-то… мало ли, кто меня не любит.

– Тебя никто не любит, – успокоила Марусю Катя, взяв ее за руку и преданно посмотрев в глаза.

– Скажи мне, почему я тебя терплю?

– Потому что на моем фоне ты выглядишь хоть немного лучше.

– На твоем фоне даже вирус Эбола выглядит лучше, – не удержалась Света.

Автомобиль плавно тронулся с места и, набирая скорость, выехал на шоссе. Вскоре они уже приближались к набережной, и менять что-либо не представлялось возможным. А очень хотелось вернуться домой, закрыться на все замки, залезть в кровать и спрятаться с головой под одеяло.

– Посмотрите сюда!

– Маруся!

– Улыбнитесь, пожалуйста!

– Можно несколько слов?

Вспышки фотокамер, люди, очень много людей, знакомые и незнакомые, охрана, друзья, пресса, зеваки — кажется, будто весь город разделился на две части и одна часть уже веселится на острове, а вторая стоит тут, у парома, и пытается увидеть, услышать, ухватить немного этого веселья для себя.

– Привет, ты меня помнишь?

– Маруся, посмотрите сюда!

– С кем вы пришли?

– Приедет ли ваш отец?

– Пару слов! Всего пару слов!

– Мы с вами встречались в прошлом месяце, я из журнала…

Катя справа, Света слева. Обе позируют. Маруся тоже, это происходит автоматом. Главное -улыбаться и кивать. Люди любят, чтобы на них обращали внимание, чтобы хотя бы делали вид, что их слушают, делали вид, что помнят, хотя, конечно, не помнят — но не жалко.

– Вы знаете, во сколько обошелся этот праздник?

– Нет, это подарок.

– Посетит ли вечеринку Андрей Гумилёв?

– Да, конечно.

– Правда ли, что вас поздравил президент?

– Нет.

– Что вам подарили?

– Завтра выложу список.

– Вы будете петь?

– Если напьюсь.

Катя так громко рассмеялась, что на мгновение отвлекла на себя внимание фотокамер.

– Как ваш отец относится к тому, что вы употребляете алкоголь?

– Он об этом не знает.

– Правда ли, что вы делали операцию по увеличению груди?

– О, господи! Мне шестнадцать лет!

– Это правда?

– Нет!

– Но у вас заметно изменилось тело.

– Я взрослею!

– А нос?

– Это мой нос.

– У вас есть друг?

– Да… Нет.

– Пишут про ваш роман с сыном президента.

– Не читала.

– Это правда?

– Прочитаю — узнаю.

– Посмотрите сюда, пожалуйста!

Маруся обернулась на голос и приобняла своих подруг. Они улыбнулись в камеру, хотя было непонятно, в какую именно камеру смотреть. Также было непонятно, кто именно тебя об этом просит — толпа слишком плотная.

– И где они нашли у тебя грудь, – весело прошептала Катя, не поворачивая головы.

Вот же стерва!

Как бы случайно Маруся наступила ей на ногу, и Катя состроила мучительную гримасу. Отлично, будет над чем посмеяться, рассматривая фотографии в светской хронике!

Оценив шутку, Света злорадно рассмеялась, пряча лицо в ладони. Но Кате это смешным не показалось и, недолго думая, она дернула Свету за хвост, так что Света запрокинула голову и неприлично громко взвыла. Понимая, что дело пахнет дракой, Маруся отпрыгнула в сторону, но споткнулась на каблуках и повисла на Кате! Пыщ-пыщ-пыщ! Вспышки, кадры.

Маруся на Кате.

Света пихает Катю в бок.

Катя и Маруся падают.

Света стоит, согнувшись пополам и схватившись за живот от смеха — ее хвост развалился и волосы торчат во все стороны.

Катя с перекошенным от злости лицом.

Маруся, закусившая губу от боли — подвернула ногу.

Охрана, которая бросается на помощь.

Прекрасно! Сейчас это наблюдают сто человек, а через минуту будут наблюдать миллионы — не стереть, не вырезать, не удалить… и никакие деньги и связи тут не помогут.

Теперь главное смеяться. Если смеяться, то все будут смеяться вместе с тобой, а не над тобой. Первый урок публичной персоны — никакого пафоса в дурацкой ситуации. И они засмеялись. Все трое сидели на полу и хохотали, позируя камерам, высовывая языки и размахивая в воздухе слетевшими туфельками. Конечно, чуть позже, когда вечеринка закончится, Света впадет в депрессию, а Катя вообще, наверное, покончит с собой, но сейчас все, не сговариваясь, продолжали свое цирковое выступление.

– Я, кажется, сломала ногу, – заскулила Маруся.

– Жалко, что не шею, – прошипела Катя.

– Шею я сломаю тебе, – хладнокровно пообещала Света.

Сильные руки охранников помогли им подняться. Крепкие парни окружили девчонок плотной стеной и позволили покинуть место позора незаметно.

– Отличное начало, я считаю…

– Я порвала платье…

– Ты знаешь того беленького?

– Мне срочно нужен туалет!

– Как же я вас всех ненавижу!

Катя, Света и Маруся – лучшие подруги. Катя красивая, Света умная, а Маруся просто Маруся. Они постоянно вместе и постоянно ссорятся. Сейчас они разойдутся по разным углам и постараются больше никогда не встречаться. Обычно это «никогда» никогда не длится более часа…

Папа появился ровно в тот момент, когда Маруся прыгнула в аквариум. Аквариум был огромный, прозрачный, подсвеченный ярким белым светом изнутри. Прыгнуть в него можно было с мостика, хотя «можно» не совсем подходящее слово, потому что никому, кроме специально приглашенных пловцов, прыгать туда не разрешалось. Пловцы, участники одного из самых красивых шоу в мире, молодые парни и девушки в облегающих костюмах, покрытых зеркальными чешуйками, сидели на бортиках аквариума и отдыхали. Их выступление уже закончилось и оно было настолько потрясающим и вдохновляющим, что каждому, кто видел, как эти тонкие и гибкие фигуры, словно рыбки, извиваясь, плавали под водой, распадаясь и встречаясь, переплетаясь телами и собираясь в фантастические узоры, конечно, сразу же хотелось окунуться в аквариум и влиться в их стаю. К этому времени Маруся сделала всего пару глотков шампанского, но этого оказалось достаточно. Атмосфера, создавшаяся на острове, была настолько пьянящей, что никакого дополнительного допинга было уже не нужно. Все словно сошли с ума от красоты и счастья, заряжая друг друга улыбками и энергией, которую, казалось, можно было увидеть невооруженным глазом.