– Где он?

Шериф выступил вперед и указал пальцем на задержанного. – Вы пьяны, шериф! Тот был крас] крепок, силен… Где он? Его зовут Хурх Кастильо. Я требую, чтобы его задержи арестовали и запрятали за решетку. тому же он украл у меня кольцо с руб ном1 Ну ищите же его, шериф!

Дама топнула каблучком белой туфли золотой пряжкой. Шериф перевел взгляд на задержанного.

– А ты кто?

– Попутчик. Жеребец этой мумии согласился подбросить меня до Лос-Анджелеса. Я просил его не гнать слишком быстро, и он выполнил мою просьбу. Нас н гнали, а потом у нас лопнуло колесо. Мексиканец упорхнул, а я остался!

– Какой еще жеребец! – взбесила дама.

– Ваш, мадам. Любовь такого жеребца дорого стоит, а вы хотите вернуть оплату. Это месть за его свободолюбие. Свобода мустангов не измеряется деньгам она стоит дороже рубинов и машин. Женщины с вашим опытом обычно знают «это»!

– Что он себе позволяет? Ублюдок! Мерзавец! Арестуйте его! – Он уже арестован, мэм! – спокойно ответил шериф и кивнул сержанту.

Бродягу повели в подвал, где размещались две камеры. Там было сыро и темно. Но он так устал, что не замечал недостатков. В последствии сержант принес мешки с соломой, но арестант уже спал.

Шерифу понадобилось немало времени, чтобы избавиться от экстравагантной миллионерши. Но отдохнуть ему так и не дали.

В участок заявился человек с очень уверенными манерами. Он был высок, полон, носил старомодный котелок, длинный плащ и галстук-бабочку. У него было умное лицо, влажные черные глаза и небольшая бородка.

Он окинул помещение сочувственным взглядом и приказал:

– Эй, толстячок, укажи-ка мне на дверь, где прозябает твой начальник. Я хочу потолковать с ним о его плачевном будущем.

Сержант вышел из-за стойки и направился к кабинету шерифа. Его стук напоминал мышиный скреб. Пришелец в котелке подвинул сержанта в сторону и легонько толкнул дверь ногой. Шериф прикладывал мокрое полотенце к голове.

Зачем же ты себя до этого доводишь Говард! – громогласно заявил адвокат, занимая своим весом основное пространств полицейской конуры. Оставаясь с отвисшей губой, сержант прикрыл за вошедшим дверь.

Шериф поднялся с кресла и покачал больной головой.

– Чертовщина какая-то! Что творите. на белом свете. Самый высокооплачиваемый и квалифицированный адвокат тихоокеанского побережья, чья консультация стоит моего годового жалования, спешить среди ночи за полсотни миль вытаскивать из каталажки бродягу. Нонсенс! Идиотизм.

– В том, что ты получаешь нищенское жалование, Говард, виноват не Санта-Клаус, а твоя алчность. Мог бы мирно возглавлять отдел по борьбе с наркотиками, но ты решил, что продавать их выгоднее, чем бороться с реализацией этого зелья. Результат налицо! Что касается моего клиента, то он – миллионер со странностями.

– Это ты перегибаешь палку. Генри Выправка у твоего клиента на миллион не тянет. Пятнадцать лет в полиции меня чему-то, да научили.

Генри Флейшер смог сделать только один шаг и уперся в стол шерифа. Испробовав на прочность стул с протертым сидением, адвокат сел на видавший виды предмет мебели и, убедившись, что тот под ним не развалится, продолжил:

– Время позднее, Говард. Я понимаю, что тебе льстит быть здесь хозяином и видеть меня в роли просителя. Но я уверен, что у тебя нет ничего серьезного на моего клиента?

– Ха! Старая лиса! Ну ты хитрец. Генри! Если бы ты был в этом уверен, ты не поехал бы сюда, а подозвал меня к телефону. Ты, как никто другой, знаешь свое влияние, и копы с тобой считаются. Но ты не стал со мной говорить. Ты приехал? Значит, твой парень любит отмачивать фокусы?

– Неужели тебе не хочется спать, Говард?

Шериф закурил сигару и забросил ноги на стол. Только теперь он заметил, что забыл надеть ботинки, а ходил в тапочках.

– Ну, вот! – подтвердил Флейшер. – Тебя же из постели вытащили.– Первый раз за последние три года. Эта сумасшедшая угасшая звезда Бельма Прайс собственной персоной прискакала сюда за убежавшим мальчиком, который нашел в ее трусиках слишком много седых волос. Но от машины не отказался. Потом ты. Звезда недосягаемой величины! Генри, я выписываю «Юридический вестник» ради того, чтобы читать твои речи в суде. Все прокуроры мира рядом с тобой выглядят безмозглыми дебилами. Заклинаю тебя всеми святыми, если ты мне скажешь, зачем тебе нужен этот псих, я отпущу его без вопросов.

– А у тебя есть основания держать его?

Шериф достал из кармана чек на предъявителя на сумму в двадцать шесть тысяч долларов.

– Вот что он носит в грязной, вонючей армейской куртке.

Флейшер свернул чек и положил в свой карман. Шериф хотел открыть рот, но адвокат поднял руку.

– Я скажу тебе кое-что, Говард, и ты оставишь нас в покое. Это парень заработал эти деньги. За всю жизнь он не украл ни цента. Этого парня зовут Даг Коттон. В Голивуде он имел вес не меньше той красотки, которую ты только что выпроводил. За ним держится слава самого необузданного фантазера всех времен и народов. Двенадцать сценариев, двенадцать грандиозных детективов на экране, двенадцать номинаций на «Оскар» за лучший сценарий года, но есть такие рычаги, которые мешали получению заветной статуэтки. Это он перекрыл кислород не менее знаменитому Ли Джонсону, который вынужден издавать книги, а не экранизировать свои проекты. Ни одного провала! У Коттона нет конкурентов! Кстати, он и как актер неплохо себя проявил. Иногда снимался в небольших ролях в собственных фильмах.

– То-то мне физиономия его показалась знакомой! – шериф откинулся назад и спинка кресла издала угрожающий скрип. – Но дело здесь не в ролях, Генри. Зрительная память у меня еще не до конца пропита! Его рожу я видел в газетах. Так это он написал сценарий «Дурная кровь» о своей жене и показал изнанку ее жизни.!

– Но он не только этот сценарий написал…

– Не виляй хвостом, лис. Мы же здесь вдвоем. Может я уже не тот волк, и мне вырвали клыки, но ушки я держу на макушке. Газеты обвиняли Коттоыа в убийстве собственной жены.

– Это было недоразумение, и убийца был найден.

– Да. Но ее папаша возглавляет «Парамаунт» – одну из ведущих студий. Он это дело замял, и газеты опубликовали, что миссис…, не помню ее имени, умерла от сердечного приступа. Дело покрылось мраком. Но тут… И ты хочешь сказать, что этот Коттон порядочный парень. Откуда у него деньги? Двадцать шесть грандов! Или кто-то, обронил этот чек в его шляпу в «Заливе нищих»?

– Скорее всего так и было. Коттон сам себе навредил. Его тесть Эрнст Блейк, один из пятерки самых влиятельных людей Голливуда, решил замять дело об убийстве его дочери. Взбалмошная алкоголичка, ни на что не способная и никому не нужная. Она многим попортила кровь. Но после ее смерти Коттон получил наследство. Кругленькую сумму. И что этот идиот делает? Он вкладывает это наследство в фильм, который рассказывает правду о его жене. Покойница в гробу перевернулась! На свои же собственные деньги она объявила всему свету, что она несносная тварь! Фильм получился великолепный, но его тут же сняли с проката. Блейк приложил все усилия! Коттон стал его врагом номер один, и все ворота киностудий перед ним закрылись. Когда он фантазировал и врал, он был нужен всем, как только он посмел сказать правду, его вышвырнули, как котенка.

– Да. Правда опасная вещь! Хуже королевской кобры! И что же теперь?

– Он выступает как независимый продюсер и пишет свои истории под псевдонимом. Теперь Ли Джонсон занял кресло короля Голливуда в сценарном цехе.

– Я помню этот фильм. Мне удалось его посмотреть. В роли главного героя был Керри Грант. Да, а потом фильм куда-то исчез. Круто закручено. Но девка выглядела стопроцентной стервой!

– У Коттона хватило ума не отходить от полицейских протоколов, а то Блейк засудил бы его за клевету.

– Так вот, шериф Говард Хастон, Коттон сочиняет новые истории и продает их мне. У него хватает денег. И я уверен, что этот чек ему выдали со слезами на глазах. Он заработал их. Сейчас у него с удовольствием покупают его фантазии. Но он не теряет надежды вернуть свое имя в лучшую десятку сценаристов. В конце концов, Блейк не вечен. Ему уже за семьдесят!