Синий седан вильнул к обочине и сбавил скорость, следуя за девочкой-подростком, которая шла беспечной походкой по тротуару. Ранец подпрыгивал за ее спиной в такт шагам, узкая майка обтягивала ее уже обрисовывавшуюся грудь.

– Эй! Малышка! – донеслось из автомобиля. – Хочешь покататься?

Девочка гордо вскинула голову и ответила ледяным тоном:

– Нет, спасибо. Отец не разрешает мне разговаривать на улице с незнакомыми людьми.

Она сказала «отец», а не «папа», отметил мужчина. И тяжело вздохнул.

– Ну, не ломайся! У меня машина забита всякими сладостями. Ты, должно быть, устала после школы? Садись, подвезу, – продолжал он.

Девочка остановилась.

– А какие сладости? – поинтересовалась она.

– Садись в машину – увидишь.

– Наверное, какие-нибудь невкусные, – с подозрением в голосе произнесла она.

– Клянусь тебе, вкусные. Твои любимые.

Девочка подошла ближе к машине и заглянула в салон через опущенное стекло дверцы. Глаза ее округлились от восторга, когда она увидела множество разных шоколадок, разложенных на переднем сиденье. Отбросив сомнения, она открыла дверцу и плюхнулась на сиденье рядом с водителем. В тот же миг машина рванула с места и тут же затерялась в нескончаемом потоке городского транспорта.

Выбрав свою самую любимую шоколадку, девочка собралась было попробовать ее, но в этот момент мужчина взял ее за руку.

– Если ты съешь шоколадку, это будет означать, что мы помирились, – произнес он твердым тоном.

Девочка сощурила глаза, что-то обдумывая.

– А ты разрешишь мне с Конни вдвоем пойти в парк? – спросила она.

– Нет. Без взрослых – нет. И потом, эта Конни была задержана за воровство в магазине. Ее отпустили только тогда, когда ее мама заплатила за нее солидный штраф. И предупредили, что в следующий раз ей так просто не отделаться. Я бы не хотел, чтобы ты дружила с такой девочкой. Она может совершить еще какой-нибудь проступок, а тебя возьмут как соучастницу. Помнишь поговорку? Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Кроме того, я просто не хочу, чтобы вы гуляли по парку одни. Кругом полно всяких маньяков.

– Конни сама не знала, как у нее в кармане оказалась эта губная помада. Конни говорит, что, может быть, помада случайно соскользнула ей в карман, когда она стояла рядом с полками в секции косметики. Или, может быть, Энджи подбросила помаду ей в карман, чтобы напакостить. Они в тот день были в ссоре, – сказала девочка, держа наготове шоколадку у рта.

Мужчина недоверчиво хмыкнул.

– Неужели я, по-твоему, настолько глуп, чтобы поверить этой чепухе?

– Многие из нашего класса воруют в магазинах, но просто не попадались, – не унималась девочка.

– Так, – строго произнес мужчина, – если ты пойдешь в парк одна или с подругами, но без меня или без кого-либо из взрослых, то месяц по воскресеньям будешь сидеть дома в наказание за самовольство. Это в том случае, если все обойдется и тебя не похитят.

– Папа! Только не начинай снова, – взмолилась девочка.

Джейсон Джон Энгл строго посмотрел на дочь.

– Слушай, Мора, то, что я угощаю тебя шоколадом, не означает, что я изменил свое решение относительно парка. Я, таким образом всего-навсего хочу смягчить отказ. Мне следовало просто запретить тебе ходить в парк одной. Я виноват, что накричал на тебя, и вот прошу у тебя прощения. Но относительно парка мое решение неизменно. Повторяю, я в субботу свободен и могу пойти погулять с тобой и с кем-нибудь из твоих подруг. Что в этом плохого? Почему ты так сопротивляешься?

– Потому что все девчонки давным-давно гуляют одни, – ответила Мора.

– Мало ли что еще они делают.

Мора недовольно надула губы, но тут она вспомнила про шоколадку, откусила от нее кусочек и заметно оживилась.

– Значит, помирились? – уточнил Джейсон, когда Мора, как рыбка, заглотнула наживку – шоколадку.

Ее челюсти на мгновение перестали двигаться. Но затем она кивнула. Джейсон удовлетворенно улыбнулся.

– Да, кстати. Я хочу, чтобы ты, возвращаясь из школы, шла по противоположной стороне улицы. Безопаснее идти навстречу движению, чтобы тебя не могли преследовать на машине так, как только что сделал я, – сказал Джейсон.

– Но, папа, если ко мне захотят пристать, то сделают это так или иначе, и неважно, по какой стороне... – начала было Мора опровергать железную логику своего отца, однако он не дал ей договорить.

– Пожалуйста, сделай, как я тебе говорю. Хорошо? – ласково произнес он.

Мора, дожевывая шоколадку, согласно кивнула.

Тем временем они свернули на свою улицу и подъехали к дому. Мора удивленно вскрикнула:

– Смотри! Кажется у нас появились новые соседи!

– Да. Похоже, – согласился Джейсон. – Этот дом долго стоял пустым. Хорошо, если рядом кто-то будет жить.

– Может, у них даже есть дети моего возраста, – с надеждой в голосе проговорила Мора.

– Возможно, тебе повезет, – улыбнулся Джейсон, открывая дверцу седана и выходя из машины.

– О-о, – разочарованно протянула Мора. – Они переносят детскую коляску. Значит, подруг не предвидится.

– Не обязательно. Может быть, у младенца есть старшая сестра. А если нет, то ты можешь подрабатывать в качестве приходящей няни, – попытался взбодрить ее Джейсон. – Подростки всегда рады подработать.

– Да, от денег я бы не отказалась, – мечтательно проговорила Мора. – У Энни О’Коннор из моего класса такая умопомрачительная блузка. Стоит тридцать восемь долларов. Ты же никогда не дашь мне столько на блузку? А если я половину заработаю – добавишь?

Они вошли в дом.

– Только не съедай сразу все шоколадки. Растяни удовольствие хотя бы на два-три дня. И потом, скоро обед, – сказал Джейсон. Он уже чувствовал себя виноватым в том, что позволил дочери наброситься на сладкое до обеда.

– Хорошо, пап.

– И давай приготовь салат.

– Ладно.

– А я тем временем приготовлю что-нибудь еще.

– Годится.

Джейсон вздохнул и направился в ванную. Слава Богу, что Мора снова стала со мной разговаривать. Если, конечно, это можно назвать разговором, подумал он, намыливая руки.

Кэтрин Мари Николсон тяжело вздохнула.

– В следующий раз, когда соберусь переезжать, надо будет упаковать вещи по-другому, – пробормотала она, с трудом передвигая тяжеленные ящики.

– В следующий раз, когда вознамеришься переезжать, надо будет предупредить меня хотя бы за неделю об этом, чтобы мы могли согласовать твой переезд с моими планами на день, – заметила Моника, сестра Кэтрин.

– Ну ладно, не ворчи. Хочешь, я посижу с Эми в субботу, а вы с Доналдом сможете заняться, чем пожелаете? – предложила Кэтрин. Она налила в стакан воды и предложила Монике.

– Спасибо, – произнесла та, беря стакан. – Ты так любишь детей. Почему бы тебе не завести своих? Как, кстати, у тебя дела с Джералдом?

– Никак, – вздохнула Кэтрин.

– Что случилось? – насторожилась Моника.

– Понимаешь, накануне свадьбы я вдруг обнаруживаю, что он изменяет мне с Кэролин Нили. Ну, ты помнишь ее. Она не виновата. Она даже и не знала, что Джералд помолвлен со мной. Он ей ничего не сказал. Вот негодяй! Естественно, я порвала с ним.

– Ну и подонок, – сочувственно покачала головой Моника.

– Должна сказать тебе, что у меня возникла отличная идея. Я хочу получить ребенка, но совершенно другим путем, – проговорила Кэтрин.

– Как же еще? – недоуменно вскинула брови Моника.

– Помоги-ка мне протереть полку. Я буду разбирать ящики.

Моника принялась за дело.

– Тебе пора решить этот вопрос, дорогуша, – нравоучительным тоном произнесла она, сунув голову в шкафчик, который протирала. – Ты – прирожденная мать. Тебе нравится возиться с Эми. Нравится возиться с детскими вещичками у себя в магазине. Тебе остается только завести собственных детей. И дело с концом. – Моника высунулась из шкафчика, чтобы намочить губку. – Ну, оказался Джералд мерзавцем. Да их полно, других-то. Тебе только двадцать семь лет! Время еще есть. Ищи.