- И она не сочла нужным посоветоваться об этом с Гарионом? - догадалась Польгара.

Бренд кивнул.

- Когда это обнаружилось, он пришел в ярость. Спору нет, Сенедра, конечно, превысила свои полномочия, но Гарион публично отменил ее указ.

- О боги всемогущие! - сказала Польгара. - Так вот, значит, из-за чего они оба дулись. Я ни от того, ни от другого не могла добиться прямого ответа.

- Им, наверно, стыдно было в этом признаться, - ответил Бренд. - Они оба публично оскорбили друг друга, и ни одному не хватило мудрости простить и забыть. Они продолжали пререкаться до тех пор, пока все окончательно не испортили. Временами мне хотелось их обоих хорошенько встряхнуть или отшлепать.

- Интересная мысль! - рассмеялась она. - Почему же ты не написал мне и не сообщил, что у них неурядицы?

- Бельгарион запретил мне, - беспомощно ответил сенешаль.

- Иногда ради блага государства просто необходимо не слушаться подобных приказаний.

- Прости, Польгара, но я на это не способен.

- Да, да, я знаю. - Она повернулась к Эрранду, который внимательно изучал изящную статуэтку из дутого стекла, изображавшую маленькую трясогузку, сидящую на распускающейся веточке. - Не трогай ее, пожалуйста, Эрранд, - предупредила она. - Она очень хрупкая и очень дорогая. Итак, - снова обратилась она к Бренду, - надеюсь, что все глупости и недоразумения позади. По-моему, в Ривском королевстве снова воцарился мир.

- Я очень на это надеюсь, - произнес Бренд с усталой улыбкой. - Мне так хочется, чтобы в королевской детской появился жилец.

- На это потребуется еще какое-то время.

- Это приобретает все большую важность, Польгара, - серьезно сказал он. - Мы все немного волнуемся из-за того, что у престола нет наследника. Не только я один. И Анхег, и Родар, и Хо-Хэг мне об этом писали. Вся Алория затаив дыхание ждет, когда у Сенедры появятся дети.

- Но ей всего лишь девятнадцать лет, Бренд.

- У большинства алориек к этому возрасту уже по два ребенка.

- Сенедра не алорийка. Она даже не чистокровная толнедрийка. Она происходит из дриад, а у дриад есть свои особенности в том, что касается наступления зрелости.

- Алорийцам все это будет нелегко объяснить, - ответил Бренд. - У Ривского трона должен быть наследник. Королевская династия должна продолжаться.

- Дай им немного времени, Бренд, - миролюбиво произнесла Польгара. - Они еще успеют. Главное, что они снова спят в одной спальне.

День или два спустя, когда солнечные блики скользили по водной глади Моря Ветров и легкий ветерок нагонял белую пену на гребни зелёных волн, в Ривскую гавань, осторожно лавируя между двух скалистых мысов, с двух сторон обнимавших ее, вошел огромный черекский военный корабль. Фигура капитана тоже была отнюдь не щуплой. У штурвала стоял Бэрак, граф Трелхеймский, его рыжая борода развевалась по ветру, а взгляд глубоко посаженных глаз был напряжен и сосредоточен, поскольку он вел корабль через коварные водовороты вдоль одного из мысов к каменному причалу. Не успели его матросы отдать швартовы, как Бэрак уже спешил по длинной гранитной лестнице наверх к цитадели.

Бельгарат и Эрранд стояли на парапете у стен крепости и видели, как прибыл корабль Бэрака. Поэтому, когда великан приблизился к тяжелым воротам, они уже вышли ему навстречу.

- Что ты здесь делаешь, Бельгарат? - спросил его Бэрак. - Я думал, ты в Долине.

Бельгарат пожал плечами.

- Да вот, приехали погостить.

Бэрак поглядел на Эрранда.

- Здравствуй, малыш, - сказал он. - А Польгара и Дарник тоже здесь?

- Да, - ответил Эрранд. - Они все в Тронном зале смотрят на Бельгариона.

- А что он делает?

- Его величество вершит судьбы государства, - коротко сказал Бельгарат. - Мы видели, как ты вошел в гавань.

- Не правда ли, впечатляющее зрелище? - гордо спросил Бэрак.

- Твой корабль передвигается, как беременный кит, Бэрак, - бросил ему Бельгарат. - Ты, видимо, еще не понял, что самое большое - это не обязательно самое хорошее.

Лицо Бэрака приняло выражение оскорбленной невинности.

- Я же не высмеиваю то, что находится в твоей собственности, Бельгарат.

- В моей собственности ничего не находится, Бэрак. Что привело тебя в Риву?

- Меня послал Анхег. Гарион еще долго будет занят?

- Сейчас выясним.

Король Ривский завершил официальные утренние приемы и, сопровождаемый Сенедрой, Польгарой и Дарником, шел по темному глухому коридору, соединявшему Тронный зал с королевскими покоями.

- Бэрак! - воскликнул Гарион и поспешил навстречу своему старому другу, увидев его у дверей своей комнаты.

Бэрак неловко покосился на него и отвесил церемонный поклон.

- Что все это значит? - спросил его ошеломленный Гарион.

- Ты еще не успел снять корону, Гарион, - напомнила ему Польгара, - и королевскую мантию. Ты в них очень торжественно выглядишь.

- Ах да, - смущенно сказал Гарион, - я и забыл. Давайте войдем. - Он отворил дверь и провел их в расположенную за ней комнату.

С широкой улыбкой Бэрак заключил Польгару в крепкие медвежьи объятия.

- Бэрак, - задыхаясь, произнесла она, - с тобой будет гораздо приятнее близко общаться, если не будешь забывать мыть бороду всякий раз после того, как поешь копченой рыбы.

- Я съел только одну штучку, - попытался оправдаться он.

- Этого достаточно.

Обернувшись, он положил свои тяжелые руки на плечи Сенедре и громко чмокнул ее в щеку.

Маленькая королева, рассмеявшись, вовремя успела подхватить корону, чтобы та не соскользнула с ее головы.

- Ты права, Польгара, - сказала она, - душок действительно не из приятных.

- Гарион, - жалобно произнес Бэрак, - я умираю, пить хочу.

- А что, все бочонки с элем на твоем корабле пересохли? - спросила его Польгара.

- На борту "Морской птицы" не пьют, - ответил Бэрак.

- Как?!

- Я хочу, чтобы мои матросы были трезвыми.

- Поразительно, - прошептала она.

- Это дело принципа, - торжественно провозгласил Бэрак.

- Да, трезвые мозги им действительно нужны, - согласился Бельгарат. - Иначе на этой посудине далеко не уплывешь.

Бэрак бросил на него обиженный взгляд.

Гарион послал за элем, с явным облегчением снял корону и мантию и пригласил всех присесть.

После того как Бэрак более или менее утолил жажду, лицо его приняло серьезное выражение. Он взглянул на Гариона.

- Анхег послал меня предупредить тебя, что мы опять начали получать известия о Медвежьем культе.

- Я думал, что с ним было покончено при Тул-Марду, - сказал Дарник.

- Перебили приверженцев Гродега, - возразил ему Бэрак. - К сожалению, Гродег - это еще не весь культ.

- Я тебя не совсем понимаю, - сказал Дарник.

- Все это довольно запутанно. Видишь ли, Медвежий культ существовал всегда. Это неотъемлемая часть религиозной жизни в наиболее отдаленных местах Черека, Драснии и Алгарии. Но время от времени кто-нибудь, чьи амбиции перевешивают здравый смысл, вроде Гродега, берет все в свои руки и пытается установить культ в городах. Но все дело в том, что в городах Медвежий культ не действует.

Дарник нахмурил брови, стараясь уловить суть этих неожиданных вестей.

- Горожане живут открыто, встречаются с разными людьми, узнают новые идеи, - объяснил Бэрак. - А в глухой деревне целые поколения могут прожить, не столкнувшись ни с одной свежей мыслью. Медвежий культ отрицает новые идеи, поэтому он, естественно, привлекает тех, кто живет в сельской местности.

- Не все новые идеи обязательно хороши, - напыщенно возразил Дарник, выдавая свое собственное деревенское происхождение.

- Безусловно, - согласился Бэрак, - но старые тоже не всегда обязательно хороши, а в основе Медвежьего культа уже на протяжении нескольких тысячелетий лежит одна и та же идея. Перед уходом богов Белар сказал алорийцам, что они должны повести королевства Запада на борьбу с людьми Торака. В этом-то слове "повести" и заключены все беды. К сожалению, его можно понять по-разному. Приверженцы Медвежьего культа всегда полагали, что их первым шагом по выполнению указания Белара должна стать военная кампания с целью подчинить Алории все остальные западные королевства. Верный сторонник Медвежьего культа не думает о борьбе с ангараканцами, потому что его внимание сосредоточено на задаче покорения Сендарии, Арендии, Толнедры, Найса и Марадора.