Было без десяти минут пять часов вечера, когда Пол Дрейк появился с отчетом в кабинете Перри Мейсона.

– Отсюда Фрэнк Марли проследовал прямо к многоквартирному дому «Балкан» на авеню Виндсторм. Он долго звонил в квартиру некой Хейлз Тумс, пока не удостоверился, что ее нет дома. Затем он отправился в гавань. Мои ребята не выпускают его из виду. Фамилия Тумс тебе что-нибудь говорит?

– Пока нет, – ответил Мейсон. – Выясни, кто это такая. Может, медсестра.

– Ладно. Есть еще новости. Полиция нашла орудие убийства.

– Они уверены, что это именно орудия убийства?

– Да. Пули точно совпадают.

– Где они его обнаружили?

– Вот это очен любопытно. Именно там, где, как утверждает Андерс, он его выбросил.

– Что ты хочешь сказать?

– Автострада в том месте примерно на восемь-десять футов поднимается над уровнем окружающей местности. По обеим сторонам автострады проложены канавы для стока воды.

– Знаю, – кивнул Мейсон. – Так как же они, все-таки, обнаружили револьвер и где они его обнаружили?

– Андерс стоял на автостраде и закинул его как можно дальше, вернее, пытался закинуть. Очевидно, револьвер ударился об один из столбов высокого напряжения и отлетел в канаву. Вскоре прошел дождь, канавы наполнились водой. После сильных дождей вода поднимается в них на два, а то и три фута. Сегодня утром она спала. Туда какая-то газета послала фотокорреспондента, чтобы сфотографировать твои следы. Он и заметил револьвер, торчащий из воды. Это «Кольт» тридцать восьмого калибра. Полиция провела с ним эксперимент. Пуля, использованная в этом эксперименте, имела те же отличительные характеристики, что и пуля, послужившая причиной смерти. Они обе вылетели из одного ствола.

– Что говорит Андерс?

– Не знаю, – ответил Дрейк. – Да, в общем, какая разница, что он говорит? Таким образом, он оказался в очень неприятном положении.

– Номер оружия?

– Наверное, принадлежит Андерсу. Послушай, Перри, я только что получил эту информацию. Мой приятель, газетный репортер, позвонил мне.

– Тогда они, наверное, отпустят Мэй Фарр. Я подготовил Хабэас Корпус.

– Им она нужна, как свидетельница, – заметил Дрейк.

– Им бы, конечно, не хотелось ее отпускать. Ты понимаешь, ее можно представить в обеих ролях. Они повесят убийство на Андерса, ему придется как-то оправдывать свои действия и пытаться смягчить вину. Он, наверняка, постарается ее вовлечь. Она важнее защите, чем обвинению. Пол, я попрошу тебя заняться этой Тумс, попытайся выяснить о ней все, что только возможно. Пусть кто-то постоянно сидит на «хвосте» у Марли, не забывай об Эверселе – вдруг еще что-то удастся раскопать. А что с миссис Вентворт? Как я предполагаю, полиция ею уже занималась?

– Думаю, да. Она отправилась в контору окружного прокурора вскоре после полудня и провела там около часа. Насколько я понял, она не падает духом. Она заявила, что случившееся ужасно, ей, естественно, очень жаль его, но она и Вентворт уже давно живут раздельно, она не собирается притворяться, что они продолжали оставаться друзьями, у них были очень серьезные разногласия по вопросам собственности, но, несомненно, его смерть – шок для нее. Мой приятель из газеты передал мне несколько фотографий. Среди них есть и Хуанита Вентворт. Она выходит из машины перед зданием суда.

– Почему именно такая фотография? – поинтересовался Мейсон.

– Понимаешь, Перри, репортерам обычно дают указания фотографировать дамочек определенным образом – чтобы они показывали ножку, – объяснил Дрейк. – Это не очень-то подходящая поза для вдовы. Плохой вкус. Так что ее засняли, когда ножка показывается естественно – когда вдова выходит из машины.

– Понятно. А что она еще сказала? У окружного прокурора ее спрашивали о деталях или только об основных моментах?

– Я не знаю сути разговора, Перри.

Из приемной открылась дверь и в кабинет вошла Делла Стрит. Дрейк замолчал и оценивающим взглядом осмотрел секретаршу Мейсона.

– В приемной ждет Мэй Фарр, – объявила Делла.

Мейсон кивнул детективу в сторону двери, ведущей в общий коридор.

– Сматывайся, Пол. Я хочу очень подробно обсудить с ней кое-какие вопросы. Все, что она говорит адвокату – конфиденциальная информация, если только ее не слышит третье лицо, например, ты. В таком случае сообщение уже не является конфиденциальным, и мы все можем оказаться в неприятном положении. Продолжай работу по этому делу и постарайся раскопать все, что можно.

– Постараюсь. А ты, Перри, поторопись с Мэй Фарр.

– Что ты хочешь этим сказать? – не понял адвокат.

– Ее выпустили, но предчувствие мне подсказывает, что ненадолго.

– Почему, Пол?

– По тому, как складываются обстоятельства. Я пошел, Перри.

– Пока, – сказал Мейсон и кивнул Делле.

Секретарша отправилась в приемную и практически сразу же вернулась с Мэй Фарр. Посетительница вошла в кабинет адвоката с высоко поднятой головой и вызывающей улыбкой на губах.

– Привет, – поздоровалась она. – Мы разговариваем или нет?

– Почему нет? – не понял адвокат. – Садитесь. Закуривайте.

– Я вам нужна? – спросила Делла Стрит.

Мейсон покачал головой.

– И, Делла, проследи, пожалуйста, чтобы нас не беспокоили.

– Я закрываю контору, – объявила секретарша и закрыла дверь в приемную.

– Так почему бы нам не поговорить? – обратился Мейсон к Мэй Фарр.

– Боюсь, что я поставила вас в неприятное положение.

– Ничего страшного. Я привык попадать во всякие истории. Что вы сказали полиции?

– Ничего.

– Совсем ничего?

– Совсем ничего.

– Они зачитали вам заявление Андерса?

– Вначале они сами пытались мне пересказать, что он сообщил – с собственными домыслами, но потом дали прочитать то, что он подписал. Это довольно сильно отличалось от того, что они говорили.

– А вы им совсем ничего не сказали?

– Нет. Я объяснила, что с трудом зарабатываю себе на жизнь и должна думать о своей репутации, поэтому не собираюсь делать каких-либо заявлений.

– Что они ответили?

– Что я завязну еще глубже, если стану придерживаться подобной позиции. Я ответила, что это меня устраивает. Они вручили мне повестку. Я должна предстать перед Большим Жюри. Они утверждают, что тогда мне все равно придется говорить. Придется или нет?