Одеяние кызлар-аги состояло из нижней сорочки травчатого шелка с широким, обернутым вокруг талии кушаком. Сверху, обычно почти полностью закрывая нижнюю сорочку, надевался халат из зеленой, синей или красной материи с длинными, почти до земли рукавами. Халат отделывали соболем или другим ценным мехом. На голове кызлар-ага носил, слегка сдвинув на затылок, огромный тюрбан с конусообразной тульей.

Здесь, вероятно, следует упомянуть о коллекции кукол, выставленной сейчас в галереях церкви Святой Ирины в Первом дворе Сераля. В этом представляющем несомненный интерес собрании представлены костюмы различных должностных лиц Османской империи. Коллекция была изготовлена по приказу Абдул-Меджида (1839–1861). Нет сомнения, что тогда костюмы на всех куклах полностью соответствовали подлинным. Но с тех пор собрание неоднократно перевозилось с места на место, и, когда в 1914 году оно наконец вернулось в церковь Святой Ирины, многие куклы были повреждены, одеты не в свои костюмы, некоторые одежды изорваны до такой степени, что не подлежали ремонту, а большая часть пояснительных надписей безнадежно перепутана. Даже кукла кызлар-аги оказалась совершенно неправильно одетой. У меня есть рисунок, где она изображена в настоящем костюме черного евнуха, который полностью соответствует приведенному выше описанию, за исключением того, что рукава не такие длинные. В путеводителе 1924 года доктор Мамбури говорит, что все куклы коллекции были поделены на тридцать одну группу; в наши дни любые попытки разыскать все фигурки или правильно, в соответствии с первоначальным планом, сгруппировать их безнадежны. Конечно, коллекция остро нуждается в реставрации — ведь, как написал Мюррей, «нигде больше посетитель не сможет получить такое яркое представление о необычной жизни старой Турции, после реформ Махмуда II навсегда ушедшей в небытие».

Скорее всего, кызлар-ага был невероятно богатым человеком и редко оставлял пост по собственной инициативе. Тем не менее такое тоже бывало, и в таких случаях его отправляли в Египет. Некоторые главные черные евнухи приобретали собственность в Египте с единственной целью: чтобы, удалившись от дел, провести остаток жизни среди восточной роскоши. Покупка собственности в Египте не вызывала недовольства султана — ведь он сам являлся наследником имущества кызлар-аги и знал, что со временем все отойдет империи. При выходе в отставку кызлар-аге выдавалась большая пенсия.

Балтаджи, неграм и женщинам, работавшим в Серале по найму, жалованье выдавал секретарь кызлар-аги; он также занимался учетом получаемых мечетями доходов и других денежных поступлений, шедших на пополнение казны его хозяина. И все же, несмотря на столь высокое положение и важность занимаемой им должности, главный черный евнух был жестоким, невежественным и корыстолюбивым человеком; передача ему таких широких властных полномочий сыграла заметную роль в приближении конца и в окончательном упадке Оттоманской империи.

За кызлар-агой следующей по значимости была должность хазынедар-аги, главного казначея, который часто наследовал пост кызлар-аги. В его ведении находилась финансовая сторона жизни гарема и балтаджи. Каждый квартал он предоставлял соответствующий отчет казначею оды. Хазынедар-ага имел ранг паши с тремя бунчуками. Его заместитель назывался хазын-ве-килом.

Ниже хазынедар-аги на иерархической лестнице стоял баш-муссахиб, исполнявший функции порученца в сношениях султана с кызлар-агой. У него под началом было восемь или десять муссахибов; в течение дня они по двое несли дежурство, готовые в случае необходимости передать распоряжение султана главе гарема.

Кроме того, существовали должности ода-лалы — главного камергера, баш-капы-оглана— главного привратника апартаментов и яйлак-баш-капы-оглана, его помощника. Помимо этого, если была жива мать султана, то у нее имелись свои собственные главный евнух, казначей, имам, наставник наследников, хранитель шербетов и другие черные евнухи, занимавшие второстепенные должности, а также многочисленные помощники на все случаи жизни. Таким образом, общее число работников в гареме в период его расцвета не могло быть ниже шестисот—восьмисот человек. Авторы раннего периода называли значительно меньшие цифры. Так, около 1517 года Менавино говорит о сорока, а Юнис-бей в 1537 году — о двадцати евнухах, однако мы должны помнить, что гарем начал заметно расширяться в правление Сулеймана. При нем в гареме было всего триста женщин, а при Мураде III соответственно увеличилось и число евнухов. В начале XVII века О. Бон писал, что только вход в покои султанш охраняли тридцать евнухов. Д'Оссон приводит цифру двести, а оценки более поздних авторов колеблются между тремястами и пятьюстами. Только совсем недавно, когда были получены новые данные о работавших в Серале, фактическом количестве и расположении комнат, переходов в гареме, мы смогли представить, сколько людей там работало, если всего лишь одну дверь охраняли тридцать человек. Безусловно, в различные периоды число слуг было то большим, то меньшим, но с полной определенностью сказать что-либо нельзя. Рядовые черные евнухи выполняли в основном функции стражников, охранявших не только внешние и внутренние двери, но также проходы, внутренние дворики и кладовые. Более конкретные обязанности существовали либо у очень молодых, либо у старых и опытных евнухов. Следует учитывать, что чернокожие евнухи, подобно ад-жем-огланам, проходили длительную и тщательную подготовку. Давайте еще раз обратимся к Бону, великолепно описавшему этот процесс: «До определенного Возраста за мальчиками следят и готовят к службе другие юные обитатели Сераля. Затем их переводят в качестве младших евнухов в услужение к наложницам и султаншам; там они работают под руководством кызлар-аги, или «господина девушек». Они получают весьма приличное жалованье — от 60 до 100 асперов в день, кроме того, ежегодно им положено два халата из отличнейшего шелка, одежда и другие необходимые вещи. Помимо этого, на них как из рога изобилия сыплются подарки от обитательниц гарема. Им дают имена цветов: там есть Гиацинт, Нарцисс, Роза, Гвоздика; поскольку они работают у женщин, их имена должны вызывать приятные ассоциации — с чистотой, непорочностью и благоуханием».

Евнухам доверяют передавать записки от султана к его женам и наоборот, заключать небольшие сделки, посещать мужскую половину, относить письма капы-аге для последующей передачи султану и выполнять многие другие поручения подобного рода. Однако с того момента, как евнухи попадают в Сераль, им не позволяется выходить за его стены без особого разрешения султанши, пусть даже их об этом слезно умоляет какая-нибудь из младших жен. Ни одному из белых евнухов ни при каких обстоятельствах не разрешается приходитьв гости к его черным собратьям. Даже главного врача проводят через двойной строй черных евнухов, не давая даже мельком взглянуть на обитательниц гарема, и протянутая рука пациентки — это самое большее, что ему разрешено обследовать.

Об обязанностях черных евнухов мы уже говорили, когда вели речь об их квартале, расположенном между Вторым и Третьим дворами.

Несмотря на то что использование евнухов для охраны женщин практиковалось как на Ближнем, так и на Дальнем Востоке на протяжении столетий, эта практика не была известна туркам, и они не испытывали в этом необходимости, до тех пор пока не перенесли свою столицу в Европу и не начали перенимать обычаи византийских греков. Для Константинополя использование евнухов не было новинкой, и хотя это было запрещено Домицианом[24] в I веке нашей эры, в литературе постоянно встречаются упоминания о евнухах Византии.

Первые султаны ничего не знали о евнухах, равно как и о гареме, королевском уединении, сложных придворных церемониалах и о правительстве, почти целиком состоявшем из попавших в неволю христиан.

Турки начали прибегать к услугам евнухов не ранее начала XV века. В 1361 году главным городом страны стал Адрианополь, постепенно он обретал черты настоящей столицы: были возведены оборонительные сооружения, общественные здания и мечети, построен дворец султана. Со временем турки стал, и находить византийский обычай королевского уединения все более привлекательным, они позаимствовали у византийцев принципы охраны правителя, которые те использовали для обеспечения безопасности своего государя, а вскоре появились гарем и евнухи. Эти два института всегда существовали вместе. Деспотия и многоженство породили необходимость появления евнухов, а заповеди Корана были забыты на удивление быстро. Конечно, этому очень способствовало стремительное развитие Османской империи. После все новых и новых побед в различных регионах Болгарии, Хорватии и Греции, а также в Малой Азии, Сирии, Египте и Персии в империю приток рабов был непрерывным. Среди невольников обоего пола, которых эмиры покоренных стран дарили султану, чтобы завоевать его расположение и заручиться его покровительством, часто были и евнухи. Поскольку новинка имела успех, то появилось и предложение. По мнению турецких историков, институт евнухов в Турции зародился в первой четверти XV века при Мехмеде I и Мураде П. Судя по всему, это относится только к белым евнухам. Чернокожие появились около 1475 года, а ко времени прихода к власти Сулей-мана личная охрана прекрасной Роксоланы состояла как из белых, так и из черных евнухов. С переездом гарема султана (ок. 1541 г.) из Эски-Серай в новый дворец на холме Сераль институт евнухов окончательно оформился. По мере роста могущества Оттоманской империи и наполнения ее казны увеличивалось население Сераля, а дворцовые церемониалы по сравнению с прежними временами заметно усложнились. Если раньше для охраны какой-нибудь калитки или двери было достаточно двух евнухов, то сейчас их требовалось десять. Так реализовывалась подлинно восточная любовь к пышности, и былая греко-византийская роскошь возродилась в Османской империи.