— Уже три года и слуху нет — пропала королевна и послан для искания ее адмирал по разным государствам, который еще и поныне не бывал.

Тогда уразуме Василий, что еще его прекрасной королевны Ираклии нет.

По прошествии же трех месяцев, как Василий во Флоренцию приде, прибыл Флоренский адмирал и с прекрасною королевною Ираклиею на пристань и начаша из пушек палить и в барабаны бить и во всякие игры играть. Тогда уведал король Флоренский, что адмирал его дочь, прекрасную королевну Ираклию, привез; тотчас и с королевою своею на пристань поехал и, увидевши дочь свою, от радости нача горька плаката; а королевна с печали насилу вышла и ни о чем не говорит, лицом помрачена. Видевше отец ее и мать начаша горько плакати и говорить:

— Государыня наша, любезная дщерь, прекрасная королевна! Или ты недомогаешь, что ты видом очень печальна?

Она же воздохнув жалостно и нача плакати и рекла:

— Государь мой батюшко и государыня матушка, ныне я вижу вас, токмо мало порадовалась сердцем своим от печали своей, которая в сердце мое вселилась, не могу отбыть.

И поехавши во дворец король, и королевна весьма была печальна и в черном платье.

Потом адмирал объявил королю:

— Я королевну взял приступом.

И просил адмирал королевского величества, что она обещана отдать в жены, в чем и король свое королевское слово не преминет. И как утро в день наста, к законному браку совсем уготовился и пришед к кирке; а прекрасную королевну повеле убирати в драгоценное платье королевское. И адмирал поехал со всем убранством к кирке.

И король прииде к королевне Ираклии и рече:

— Возлюбленная моя дщерь, прекрасная королевна Ираклия! Изволь убираться, время к законному браку.

Слышав же королевна от отца своего горько стала плакати и паде на ноги его и рече:

— Милостивый мой государь батюшко, прошу вашей государской и родительской милости, пожалуй не отдавай меня в жену сему адмиралу.

— Чтоб тебя не отдать, я не хощу пороль свой оставить; изволь убираться и ехать до кирки.

И видев королевна, что уже никак у отца не отговориться, залилась слезами и, воздохнувши, рече:

— На что мне убираться, когда у меня единого нет: ежели б у меня едино было, то бы и веселилась.

Слышав же отец ее и мать начаша дивитися и ее вопрошати:

— Повеждь нам, милейшая наша дщерь, прекрасная королевна Ираклия.

Королевна же в великой своей печали не отвеща, и поиде во уготованную палату, и вышла, и пала в карету в черном платье. И поехали к кирке и как стали подъезжать близ той богадельни, идеже российский матрос, Василий, взяв арфу, нача жалобную играть и петь арию:

Слышав же королевна играюща на арфе и поюща к ней арию тотчас повеле карете стати и разумела, что ее верный друг Василий жив, повеле спросити: кто играет? Паж прииде и поведе, яко некий кавалер играет. Королевна же из кареты тотчас сама встала и желала видеть, кто играет. И как увидела, что милый ее друг Василий Иванович, и пришед ухвати его, нача горько плаката и во уста целовати. И взяла его за руку и посадила в карету и повеле поворотить и ехать во дворец. Видев же сие министры и начаша зело дивитися, что такое несчастие, всем превеликое подивление. И как приехали во дворец, тогда королевна Василия взяла за руку, повела российского матроса Василия ко отцу своему и матери и рече:

— Государь мой батюшко и государыня матушка, чего не чаяла до смерти своей видеть, сие во очию мою ныне явилось!

И нача им подробно о всем предъявлять, како он ее избавил от разбойников, и как сам в Цесарии был назван от цесаря братом родным, и как ее адмирал увез из Цесарии и его бил, в море повеле бросити, и цесарских министров и драбантов били, — «за которое извольте ожидать от цесаря вскоре силы за продерзость оного нашего адмирала». Слышав то король и королева и приидоша в великий ужас; и вси кавалеры стали говорить, чтоб Флоренцы быть не разоренной. Тотчас послал каморгера и велел арестовать адмирала; каморгер арестовал. Королевна же тогда просия красотою, яко солнце неодеянное; черное сняла и в драгоценное платье убралась и бысть в великом веселии.

По прошествии трех дней прибыл из Цесарии генерал цесарский Флегонт с войском цесарским к Флоренскому государству и приказал беспрестанно бить из пушек и в барабаны; а сам генерал Флегонт взяв присланный лист от цесаря и поехал к королю Флоренскому; и как приехал, то объявил королю, чтоб приказал адмирала своего, который был в Цесарии и, брата цесарева Василия зазвав к себе на корабли с генералами и министры цесарскими, великое ученил непотребство, повеле в море побросать и прекрасную королевну увез, которая была избавлена от разбойников оным цесарским братом Василием, — и за оные его адмираловы непотребства чтоб пред войском цесарским учинить тиранственное мучение, с живого кожу снять. Король же Флоренский рече генералу цесарскому Флегонту, что Василий Иванович жив и в его королевстве, и взем его за руку. Видев же Флегонт Василия и королевну, яко своему цесарю, поклон отдал и вельми тому порадовался. Василий же повеле адмирала пред войском цесарским вывесть и с живого кожу снять, а генералу цесарскому король Флоренский и Василий даша великие дары и всему войску цесарскому жалованье.

И после той казни король Флоренский дочь свою, прекрасную королевну Ираклию, отпусти с Василием к законному браку к кирке. И венчались в той кирке, на котором их законном браке был генерал цесарский Флегонт и все генералы и министры Флоренские. И было великое веселие во всей Флоренцы три недели. И по прошествии трех недель генерала цесарского и с войсками Василий отпустил в Цесарию, писал с великим благодарением и обещался быть сам к цесарю.

И как к цесарю генерал Флегонт приехал и объявил, что Василий Иванович жив и в добром здоровьи обретается и совокупился законным браком и прекрасную королевну Ираклию взял, и подал от него присланный лист, который принял цесарь, в великой радости был, что его брат Василий Иванович жив, в добром здравии обретается. Василий спустя время сам ездил к цесарю, и благодарение цесаря за его прежнюю к себе милость получил, и возвратился во Флоренцию, и поживе в великой славе, и после короля Флоренского был королем Флоренским; и поживе многие лета и с прекрасною королевною Ираклиею и потом скончался.