Ну и вечерок...

Через несколько минут он услышал сдавленные стоны, раздающиеся с лестницы. Затем снова воцарилась тишина, и Ясира проскользнула в комнату и спокойно легла недалеко от своего официального любовника... Малко уже засыпал, когда Бамбе улеглась рядом с ним. Она сняла свое платье, и ее кожа обжигала.

Без единого слова она начала медленно тереться об него своим необыкновенно крепким телом. Малко погладил ее зад, и она тут же выгнулась, как кошка. Добравшись до ее промежности, он обнаружил, что шалости Кофи и Ясиры не оставили ее равнодушной. Она прерывисто дышала, а ее таз мелко подрагивал. Она медленно раздвинула ноги, подтянула Малко на себя и слегка вскрикнула, когда он одним движением погрузился в нее, чему очень способствовало ее состояние. Затем, вцепившись в металлическую спинку кровати, она стала извиваться под ним, потирая то, что у нее осталось от клитора, частично удаленного при ее посвящении в «Общество Бондо».

До тех пор, пока неистовая судорога не потрясла ее тело. Ее ноги сомкнулись на спине Малко, и она привлекла его еще ближе, прижимаясь к нему своей крепкой грудью.

Малко показалось, что он пронзил ее до самого сердца, когда последним движением бедер он пригвоздил ее к кровати, излившись в нее...

Возвращаясь с облаков на землю, Малко заметил Ясиру, которая пристально смотрела на них, засунув руку между ног.

Бамбе снова легла на свою кровать. Развлечение кончилось. Малко лежал в темноте, сердце его колотилось, он был пьян от жары, мысли разбегались. Ближайшие часы станут решающими. Сведения, которые ему удалось передать в ЦРУ, были, безусловно, крайне важны. Но его миссия будет выполнена, только если он перехватит обоих шиитских террористов... А эта операция явно не будет оздоровительной прогулкой...

Каждую секунду Малко ожидал появления полицейского. Слава богу, центр Фритауна кишел ливанцами, и он проходил незамеченным... Из осторожности он оставил Билла Ходжеса и обеих женщин у Кофи.

Перекинув через плечо сумку с «кольтом-45», Малко остановился на углу Уилберфорс-стрит и Джонни-стрит под вывеской Коммерческой компании Западной Африки, старейшего отделения этой фирмы в Африке. Он оглянулся по сторонам. Никаких полицейских кордонов, никакой необычной активности. Перед ним возвышалось большое двухэтажное здание, окруженное запущенным садом, где стоял лоток с африканскими безделушками. Краска облупилась, листы гофрированного железа на крыше покраснели от ржавчины. Это все, что осталось от некогда самого элегантного отеля Фритауна.

Малко пересек сад, поднялся на крыльцо и вошел в бар. Пыльная комната с несколькими афишами пятидесятилетней давности на стенах... Старый морщинистый белый священнодействовал за высокой стойкой в виде полумесяца. Единственный клиент, тоже белый, в своем помятом светлом костюме и желтоватой панаме, казалось, прямо сошел со страниц романа Сомерсета Моэма. Малко устроился за стойкой бара. Через тридцать секунд в бар вошел Джим Декстер. Он казался нервным и несколько раз оглядывался по сторонам.

— Здесь нельзя оставаться, — бросил он. — Специальное подразделение уголовной полиции разыскивает вас. Шека Сонгу сказал мне по телефону, что вы должны покинуть город. Белая «505-я» припаркована против бензоколонки Эссо, справа от выхода. Возьмите ее и постарайтесь добраться до Либерии. Представительство в Монровии окажет вам помощь.

— А Карим Лабаки?

Американец сделал безнадежный жест.

— Очень жаль. Мы не можем сотворить чудо. Риск слишком велик.

Он положил ключи на стойку бара, пожал Малко руку и вышел. Это напоминало эвакуацию из Сайгона. Малко уже замечал, что американцы легко теряют самообладание... Он допил водку, чтобы дать себе время на размышление. Ему было противно уезжать вот так, оставляя на свободе двух террористов. Но как добраться до ливанца?

Покидая бар, он еще не нашел ответа на этот вопрос. В тот момент, когда он пересекал Уилберфорс-стрит, он заметил двух мужчин, вылезавших из какой-то старой машины. Один из них был Эйя Каремба, второй, в бурнусе, — полицейский из отдела уголовного розыска...

Ускорив шаг, Малко направился к белой «505-й», стоявшей на Джонсон-стрит. Он вставлял ключ в замочную скважину, когда оба мужчины повернули за угол.

Впереди шел Эйя Каремба. Заметив садившегося в машину Малко, он побежал огромными скачками... Малко колебался. Для открытого боя было слишком много прохожих... Сев в машину, он повернул ключ зажигания. Двигатель тут же заурчал, но Малко вынужден был дать задний ход, чтобы выехать.

Он сильно ударил машину, стоявшую позади него. В зеркало заднего вида он заметил остановившегося Эйю Карембу. Вынув из-за пояса большой пистолет, чернокожий полицейский вытянул руку и прицелился в Малко. Его приятель спешил ему на выручку, тоже с оружием в руках... Малко вспомнил, что говорил о нем Билл Ходжес. Это отличный стрелок. Одним поворотом руля он рванул вперед, но понял, что далеко уехать не успеет.

Раздался выстрел, заднее стекло разлетелось вдребезги, через мгновение то же самое произошло с ветровым стеклом. В зеркале заднего вида Малко увидел старательно целящегося в него чернокожего полицейского и сказал себе, что он сейчас умрет.

Малко выполз из машины через открытую дверцу в тот момент, когда вторая пуля, выпущенная Эйей Карембой, разбила зеркало заднего вида. Он перевернулся на другой бок, выхватывая из сумки «кольт-45» и одновременно взводя курок.

Чернокожий полицейский подбежал к машине. Увидев Малко лежащим, он решил, что тот ранен. Он остановился и прицелился, чтобы прикончить его.

Эта ошибка спасла Малко жизнь. Он вытянул руку, прицелился в негра и выстрелил. На долю секунды опередив Карембу.

На лбу полицейского появилось красное пятно, затем голова его как бы раскололась от удара пули, разбрызгивая кусочки мозга и костей. Полицейский упал вперед, нажимая на спусковой крючок своего никелированного пистолета. Пуля из кольта Малко пробила ему череп и вышла через затылок, вырвав довольно большой кусок мозга и черепной коробки... Малко вскочил одним прыжком. Второй полицейский, спрятавшись за машиной, выстрелил в него и промахнулся. Малко плюхнулся за руль своей машины. Люди разбегались в разные стороны; дети, наоборот, сбежались, привлеченные звуками выстрелов. Малко выстрелил наугад, через разбитое заднее стекло.

Полицейский в бурнусе, объятый ужасом, укрылся за припаркованной машиной, дав возможность Малко отъехать. Лавируя в потоке машин, он добрался до перекрестка Роудон-стрит. Одна из пуль попала в багажник, и он открылся. Почти тотчас же в машине запахло бензином. Пуля задела бензобак...

Малко поднялся по Роудон-стрит и свернул на Сиака Стивенс, направляясь к Дворцу правосудия. Его никто не преследовал, но его машина с открытым багажником и разбитым вдребезги задним и лобовым стеклами привлекала внимание. К счастью, это происходило в Африке... Когда он добрался до бавольника, позади него раздался глухой звук «плуф». Из-под машины вырвались языки пламени.

Малко резко затормозил и побежал прочь. Он не пробежал и ста метров по Падемба-роуд, как взрыв потряс квартал. Он обернулся: с Сиака Стивенс поднимался столб черного дыма. Люди спешили к месту взрыва, не обращая на него никакого внимания. Охваченный невеселыми мыслями, он пошел медленнее.

ЦРУ не предоставит ему второй машины. Кроме того, он убил полицейского из отдела уголовных преступлений. Даже если тот действовал в интересах ливанца Карима Лабаки... Малко «засветился». Он снова увидел страшно обезображенный труп Эдди Коннолли и не пожалел о своем прямом попадании. Однако настоящие трудности только начинались. Падемба-роуд казалась ему бесконечной, рубашка прилипла к телу от пота.

Вилл Ходжес будет огорчен: сложность заключалась не в том, как выйти на Карима Лабаки, а как выбраться из Фритауна живым.