У себя дома он держал простыни в холодильнике, если хотел ощутить некоторую прохладу, его полиция сохраняла старые добрые традиции и часто обращалась к пыткам, а мусульмане, употреблявшие алкоголь, подвергались публичному избиению.

К счастью, нефть лилась рекой, стоило в любом месте чуть надавить на землю. Это вызывало зависть соседей.

Эмир быстро приобщился к тонкостям средневосточной политики. Его враги утверждали, что он был хитрым, жестоким, неискренним, нечестным, порочным, нечистоплотным и вдобавок ко всему сифилитиком. Поскольку друзей у него не было, то никто не оспаривал этого мнения. Однако эмира мало беспокоили подобные эпитеты, так как он обладал довольно гибкой нравственностью.

В настоящий момент эмира одолевал страх, вернее, предчувствие физической опасности, и особенно в этом вроде бы спокойном холле Женевского аэропорта.

В сопровождении Абдула Азиза он дошел до таможенного контроля. Чемодан стоял уже здесь, перед лейтенантом таможенной службы Швейцарии.

Лейтенант почтительно приветствовал эмира.

– Вашему превосходительству есть что предъявить?

По тону таможенника было понятно, что речь идет о простой формальности.

Эмир Катара взглянул на чиновника отсутствующим взглядом.

– Нет, спасибо, – сказал он певучим голосом.

– Прекрасно, – ответил швейцарец. Он сделал росчерк внизу листка, который протянул затем Абдулу Азизу.

– Приятного путешествия, ваше превосходительство.

– Спасибо.

Расталкивая служащих швейцарской авиакомпании, Абдул Азиз толкал тележку к самолету. Заметив удивленный взгляд чиновника, эмир обронил по-французски:

– У меня очень преданные слуги, не правда ли?

Абдул Азиз и его двойник, отвечавший на имя Фуад Абд эль-Баки, уже толкали тележку по посадочной площадке.

«Кадиллак» развернулся и остановился перед эмиром. Шофер поспешил открыть дверцу. Катар опустился на подушки сиденья.

Сквозь голубоватые стекла он видел, что тележка остановилась возле самолета «Мистер-20», который он купил для своих прогулок за четыре миллиона долларов. Эмир издал вздох облегчения.

«Кадиллак» подъехал к самолету. Азиз и Абд эль-Баки передали чемодан в руки экипажа и бросились к трапу. Согнувшись в три погибели, они ждали эмира. Когда эмир поднимался по трапу, Азиз сказал приторным голосом:

– О, брат!

Рот эмира скривился в презрительной гримасе. Он пролаял по-арабски:

– Немедленно возвращайтесь, паршивые псы. Я не хочу, чтобы вас здесь видели.

Сдерживая ярость, Азиз ответил с новым поклоном:

– Превосходительство, мы хотели посмотреть, чтобы все было в порядке.

Он гнусно подмигнул, указав на чемодан. Внезапно эмир остановился на трапе.

– Где доктор?

Азиз и Абд эль-Баки переглянулись. Азиз с усмешкой ответил:

– Но, превосходительство, я думал, что он будет с вами.

– Псы!

Эмира трясло от ярости.

– Я велел вам привезти его. Эта свинья была мертвецки пьяна.

– Он не хотел ехать, превосходительство, – жалобно сказал Абд эль-Баки. – Он нам сказал, что поедет с вами, и оскорбил нас.

– Значит, он все еще там? – медленно спросил эмир Катара.

Азиз провел худым пальцем по шее и сказал:

– Мы съездим за ним немедленно, превосходительство.

– Нет!

Эмир топнул ногой по металлическому трапу.

– Американцы уже идут по нашему следу. Уезжаем немедленно, доктор сумеет сам себя защитить.

Эмир вошел в салон, сел на диван и налил виски. Он и так ладил с Кораном. Ему хотелось скорее вернуться в Сардинию. В его дворце в Катаре были бассейн, кинозал, гарем, гараж на двести машин, цветущие сады и даже несколько танков, чтобы все это охранять... В Сардинии поместье было гораздо скромнее, но там его ждало несколько красивых, ценивших роскошь блондинок из хороших европейских семей.

Развалившись на диване, эмир Катара пытался не думать о докторе Баборе и жутком чемодане, находившемся в багажном отделении.

Большой белый дом с зелеными ставнями, стоявший посредине безукоризненно ухоженной лужайки, казался декорацией. Создавалось впечатление, что сейчас из него выйдут Белоснежка и Семь Гномов.

Ворота усадьбы, выходящие на дорогу, были заперты. Трое мужчин оставили «додж» и обошли усадьбу по небольшой дорожке, окаймлявшей озеро.

– Никого нет, – тихо произнес Крис.

– Пойдем, – сказал Малко.

Они приблизились к дому. Малко не был вооружен, но оба его телохранителя имели при себе столько артиллерии, что можно было остановить дивизию.

Они подошли к застекленной двери, выходившей на веранду. Неожиданно из дома послышался голос:

– Господа что-то ищут?

Их с любопытством разглядывала невысокая женщина в белом переднике и больших очках.

– Да, – ответил Малко, – я хотел бы увидеться с эмиром.

– Вы опоздали, – ответила женщина с певучим акцентом. – Его превосходительство только что уехал в Сардинию.

– В доме никого больше нет? – спросил Малко.

– Только доктор. Он играет с животными.

– Доктор? Доктор Бабор? – переспросил Малко.

– Да, – ответила горничная.

Трое мужчин переглянулись, подумав об одном и том же.

– Поскольку его превосходительства нет, я побеседую с доктором Бабором, – вежливо сказал Малко. – Где он?

Горничная взглянула на него с удивлением.

– Там, – сказала она, указав в сторону лужайки.

Горничная удалилась в дом, а Малко в сопровождении Криса и Милтона отправился на лужайку, расположенную позади дома, еще более просторную, чем лужайка перед домом. На краю большого бассейна сидел на корточках человек и внимательно смотрел на воду. Он был высоким и худым, редкие белокурые волосы спадали на усталое лицо. Услышав шаги, он поднял голову и посмотрел на Малко красными глазами. Малко сделал шаг вперед и в ужасе остановился, заметив в углу бассейна вытянутую морду крокодила, торчащую из грязной воды.

Встретить крокодила на берегу Женевского озера, даже в бассейне, было в достаточной степени неожиданно. Более того, крокодилов было два.

Внешность же доктора Бабора полностью соответствовала описанию человека, похитившего Китти Хиллман.

– Разве они не очаровательны? – спросил незнакомец хриплым голосом. – Это мои лучшие друзья.

– Доктор Карл Бабор? – спросил Малко по-немецки. Мужчина громко рассмеялся. Затем, оглядев посетителей, ответил тоже по-немецки:

– Какого черта вам здесь нужно? Эмир уехал час назад.

– Нам нужны вы, доктор Бабор, – сказал Малко.

– Убирайтесь, – прохрипел доктор. – Немедленно убирайтесь отсюда. Если вы сделаете еще шаг в мою сторону, я брошусь в воду, и крокодилы съедят меня. Живым вы меня не возьмете.

– Никто не собирается вас брать, доктор Бабор, – сказал спокойно Малко. – Я хочу только знать, где находится Китти Хиллман. Что вы с ней сделали?

Врач некоторое время молчал, а затем ответил:

– Я не знаю, о ком вы говорите...

Неожиданно его лицо перекосилось от ненависти, и он выпалил:

– Надо их убить, всех, всех! Я ненавижу их.

Малко и телохранители не двигались. Во всей сцене было что-то угнетающее, кошмарное. Малко повторил вопрос:

– Где находится Китти Хиллман, девушка, которую неделю назад вы похитили из клиники доктора Суссана?

Карл Бабор с иронией заметил:

– Ах да, все понятно, вы – американцы! Вы ищете маленькую блондинку? Она уехала!

Крис Джонс, терпение которого кончилось, нацелил на доктора Бабора кольт. Доктор театральным жестом развел руки в стороны и сказал:

– Стреляйте, пожалуйста.

В его голосе чувствовалось отчаяние. Неожиданно он покачнулся, отступил назад и чуть было не упал в бассейн. Крис и Милтон в мгновение ока оказались рядом и крепко схватили его. Глядя на Малко безучастным взглядом, доктор пробормотал:

– Они бросили меня, эти проклятые псы, арабы. Трусы и предатели. А я уже шестнадцать лет работаю на них. Вы немец? – спросил он Малко.

– Австриец.