Джинджер Тейлор знала, что на оглашении завещания надо вести себя солидно, но ей никак не удавалось сдержать нервный смешок, который норовил вырваться на волю. Чего она только не делала, чтобы успокоиться, – кусала нижнюю губу, сжимала кулаки так, что на ладонях оставались следы от ногтей, пыталась пристально смотреть в одну точку на стене…

И так было всегда: когда Джинджер нервничала, была напугана или расстроена, на нее нападал смех. А сейчас она чувствовала себя просто отвратительно, где уж тут совладать с ним!

Она ерзала на неудобном деревянном стуле с высокой жесткой спинкой. Жаль, что у нее не было возможности привести себя в порядок после поездки. Джинджер приехала прямо в контору мистера Робертса. По пути в машине вышел из строя приводной ремень вентилятора, поэтому дорога от Нью-Йорка до Джентри, штат Канзас, заняла тридцать восемь часов вместо двадцати четырех. В город она прибыла как раз в то время, на которое была назначена встреча в конторе адвоката. Джинджер оглянулась: дверь за ее спиной отворилась и появилась голова мистера Робертса.

– Мы начнем через несколько минут. Ждем мистера Бишопа.

– Мистера Бишопа? – Джинджер почувствовала, что бледнеет, и смеяться ей расхотелось. – Джадда Бишопа?

Мистер Робертс кивнул.

– Он сейчас звонил и сказал, что выезжает. Как только он будет здесь, мы приступим к делу.

Мистер Робертс скрылся за дверью, и вежливое выражение на лице Джинджер тут же сменилось на сердитое. Джадд Бишоп. Она-то надеялась, что за это время черти унесли его туда, откуда он явился десять лет назад. Что земля разверзлась у него под ногами и поглотила его. Нет, и тогда с ним не было бы покончено, ибо мать-земля не смогла бы переварить его и выплюнула бы назад.

День, когда много лет назад в поисках работы Джадд Бишоп приехал на ферму на своем дребезжащем пикапе, был самым черным днем в ее жизни. Джадд лестью и обманом завоевал сердце ее деда. Из-за Джадда Джинджер пришлось покинуть ферму.

– Ах, дедушка, – прошептала Джинджер.

Она никак не могла поверить, что дед умер. Сердечный приступ случился совсем неожиданно, но он оказался для деда роковым. Если бы она только знала, что все закончится именно так, что у нее не будет даже возможности проститься с ним! Если бы она только знала, что ее ждет в будущем, она ни за что бы не уехала тогда с фермы. Если бы только Джадд Бишоп не вторгся в их жизнь! Но что толку теперь жалеть, все равно факт остается фактом: дедушка умер, а ее даже не известили вовремя о похоронах. Ей бы поплакать, но слезы всегда давались Джинджер с трудом.

Джинджер опять оглянулась на звук открываемой двери. Широкие плечи вошедшего заполнили весь дверной проем. Казалось, что в маленькой комнате стало не хватать воздуха. Джадд Бишоп! Она забыла, какая ошеломляющая мужская сила исходила от него. У него были глаза цвета сумерек и резкие черты лица. Волосы оказались длиннее, чем ей запомнилось, но насмешливая улыбка была такой же, как тогда. Джинджер быстро отвернулась, не желая смотреть на него. У нее не было сил изображать вежливость.

– Вот те раз! – пророкотал знакомый грубоватый голос. Джадд обошел Джинджер и сел за стол прямо напротив нее. – Ты постриглась, – заметил он.

Джинджер машинально провела рукой по рыжевато-каштановым завиткам, приглаживая их. Она еще не привыкла к тому, что тяжелые густые волосы не спадают ей на плечи.

И снова насмешливая улыбка, от которой у Джинджер когда-то начинали болеть зубы. Он перегнулся через стол, его теплое дыхание коснулось ее лица, и она ощутила запах мяты аромат свежести – так пахнет пшеничное поле во время летнего ливня.

– Ты можешь постричь, уложить, завить или по-новому причесать волосы, но они всегда будут напоминать мне красный перец.

Он называл ее «Перчинка», и Джинджер ненавидела это прозвище. Она подобралась: злые слова готовы были сорваться с языка.

Мистер Робертс вошел в комнату, тем самым вынудив ее воздержаться от резкого ответа. Пришлось ограничиться презрительным выражением лица. В последние годы Джинджер часами упражнялась перед зеркалом и научилась владеть своим лицом.

Мистер Робертс поставил кейс на стол, решительно поправил на носу очки в роговой оправе и достал ручку из кармана белой, накрахмаленной до хруста рубашки.

– Итак, завещание вашего дедушки не содержит никаких сложностей, кроме одного пункта. Сейчас я зачитаю его, а потом отвечу на любые ваши вопросы. – Адвокат откашлялся и вынул бумаги из кейса.

Когда он начал читать, Джинджер удалось забыть о человеке, который сидел напротив и чье присутствие ее беспокоило. Она на секунду закрыла глаза, вслушиваясь в последние распоряжения дедушки и глубоко сожалея, что ее не было рядом в его предсмертные минуты, что она не успела сказать, как сильно его любит. Джинджер вздохнула с облегчением, услышав, что дед завещал ей всю свою недвижимость. «Островок спокойствия» теперь принадлежит ей. Ее дед знал, что она очень любит ферму. Это он научил ее относиться с уважением к плодородным полям, с почтением к постоянной смене времен года. С тех пор как Джинджер исполнилось пять лет, Том Тейлор каждый день брал внучку за руку и показывал ей какое-нибудь маленькое чудо на ферме. Это могла быть крошечная, воздушная паутинка, сплетенная на руле трактора, или вселяющее благоговейный трепет поле золотой озимой пшеницы, по которому, как по морю, бежали волны, поднятые весенним ветром. То были самые счастливые минуты для Джинджер, их ей больше всего не хватало после того, как явился Джадд и вытеснил ее с ее места рядом с дедом.

«Зато теперь ты – вчерашний день, приятель, – подумала она. – Первое, что я сделаю, став хозяйкой «Островка спокойствия», – отправлю тебя на все четыре стороны». Но, думая так, она все же не могла не отметить, что прошедшие годы ничуть не уменьшили его порочную привлекательность. Ее охватило раздражение, потом самодовольная улыбка появилась на губах – она представила себе, как он будет выглядеть, когда она уволит его. Но тут до нее дошел смысл последних слов, прочитанных мистером Робертсом, и улыбка сменилась выражением ужаса.

– Здесь, должно быть, вкралась ошибка, – сказала она с недоверием. – Этот последний пункт, он не может быть правдой.

– Сожалею, Джинджер, но такова воля вашего дедушки. Мистер Бишоп останется на ферме управляющим так долго, как сам того захочет.

– А я, возможно, захочу остаться навсегда. – Джадд улыбнулся.

Но улыбка была мрачной.

Джинджер обратилась к мистеру Робертсу:

– Должна же быть какая-то лазейка! Разъясните мне тот пункт, где говорится о проживании кого-либо из нас двоих в другом месте. Тут наверняка можно внести изменения.

Мистер Робертс покачал головой.

– Условия завещания очень четкие. В них учтено все. Если вы решите жить не на ферме, а где-нибудь в другом месте, на следующий же год ферма должна быть продана. Если по какой-то причине мистер Бишоп решит жить еще где-нибудь, на следующий же год он будет лишен места управляющего. Единственное, что вы не можете сделать, – это уволить мистера Бишопа. Он может оставить место только по собственному желанию.

Джинджер опустила глаза, чтобы ненароком не взглянуть на Джадда. Она не хотела увидеть торжество в его темно-серых глазах. Черт бы его побрал! Как он ухитрился сделать это? Как ему удалось повлиять на деда и получить постоянное место на ферме? Шесть лет… Конечно, Джадд целых шесть лет подлизывался к деду, обхаживал, обманывал его, манипулировал старым человеком.

Прежде чем она успела додумать эту мысль до конца, Джадд встал.

– Все? Тогда я поехал, у меня есть дела.

– Да, конечно. – Мистер Роберте тоже встал и пожал руку, протянутую Джаддом.

Джинджер пристально смотрела на стол, ощущая на себе взгляд Джадда. Стоит ей поднять глаза на него, и ярость затмит рассудок. А рассудок ей определенно понадобится.