— Конечно, любишь. И меня тоже. Ведь мы обе — твои сказки о любви. Разные, но твои. Ты просто не помнишь. А я не только зверек, но и оборотень. Такой ты меня придумал.

— В кого же ты оборачиваешься? — спросил Хорхе.

— Разумеется, в девушку. Смотри!

Куница спрыгнула на траву, и, найдя чистое местечко под ветвями, завертелась волчком, словно пытаясь поймать собственный хвост. Мгновение — и перед рыцарем появилась девушка. Даже обнаженная, она казалась не беззащитной, а наоборот, хищной и опасной. Изящное, яркое существо напоминало одалиску из восточного гарема и одновременно лесного зверя, ловкого и сильного.

— Я лучше! Я настоящая женщина, — самоуверенно заявила преображенная Илька, чем-то неуловимым похожая на Ререну. Но другая. Прекрасная, но слишком предсказуемая. Слишком властнаяи решительная. Что ж, когда-то его посещали и такие грезы.

— Что же теперь делать? — не ожидая никакого ответа, вновь вслух спросил Хорхе.

— Ну хотя бы гадость эту отсюда убрать, запачкали всю поляну! — Илька сразу почувствовала себя главной и начала командовать, махнув рукой в сторону убитого чудовища. — И медведь тебе поможет. Он трусливый, но добрый и послушный. Его еще старик заколдовал. А я пока что-нибудь приготовлю.

Девушка-оборотень загремела кастрюлями в домике волшебника, а рыцарь взялся за дело, тщетно отбиваясь от ненужных сравнений. Битва, проигранная изначально.

Илька — прекрасна, но Ререна, прямодушная, как мальчишка, и беспомощная, как изнеженная аристократка, никогда не стала бы командовать, промолчала бы, дожидаясь, пока Хорхе сам примет решение — такой он ее выдумал. А потом неловко суетилась бы вокруг, искренне стараясь помочь. А когда рыцарь, сильный и могучий, гордо отказался бы от помощи, она ни за что не стала бы возиться на кухне. Скорее, устроилась бы под деревьями, листая книжку, рассматривая картинки и время от времени поглядывая в его сторону, чтобы сразу откликнуться, если вдруг что-то понадобится. Совсем другая. Ререна и Илька — какие разные мечты!

Сейчас Ленивый рыцарь точно знал, о чем спросит, если получит возможность еще раз сделать выбор:

— Какой ты хочешь стать? Свободной и сильной или беспомощной и любимой?

И нужно будет обязательно сразу же сказать о своей любви. Но выбор останется за ней.

Хорхе с медведем долго рубили тело дракона найденным в избушке топором и относили части к реке, пока поляна полностью не очистилась. Потом долго отмывались от грязи, глядя, как сердитые крачки и хищные плотоядные рыбы, не боясь отравиться, отхватывают от драконьей туши и жадно пожирают куски мяса.

Потом втроем с аппетитом ели приготовленное Илькой варево — вкусную овощную похлебку с грибами. Девушка-оборотень выжидающе молчала, время от времени ожигая хозяина быстрым взглядом темных глаз. Хорхе не спешил.

Он вспомнил эту сказку. Оборотень. Дикий неласковый зверек и страстная красавица, преданная и практичная. Та, что сможет вдохновить на воплощение честолюбивых планов, сумеет управлять его жизнью. Она рядом — только протяни руку.

Искушение. Что ему стоит уступить, позволить себе маленькую слабость? Обеспечить замену на случай — а вдруг?

Но только Хорхе уже понимал законы волшебства. Стоит на секунду допустить сомнение — и ему никогда больше не увидеть Ререну. Мечта должна быть одна. Рыцарь отрицательно помотал головой.

— Только куница! — хрипло пробормотал он.

Илька поняла, кивнула и ушла в ночь.

Потом печальный медведь, чувствуя себя виноватым, не прощаясь, тоже куда-то ушел — наверное, доедать мед — и Хорхе спустился к реке.

А когда совсем стемнело, к Ленивому рыцарю подкрался пушистый гибкий зверек и удобно устроился рядом. И они вместе, тревожно вглядываясь в почерневшую воду и вздрагивая от каждого шороха ветвей за спиной, остались сидеть в наступающих сумерках, терпеливо дожидаясь обещанного чуда.

Они ждали два дня, но Ререна не вернулась. Зато на третий день появился волшебник Марк, злой, похудевший, потемневший, но, одновременно, очень помолодевший.

— Попал под магический удар, — не слишком понятно объяснил он, заметив вопросительный взгляд рыцаря.

Услышав об исчезновении обманки, Марк, как будто сразу утратив поддерживавшую его энергию, устало опустился на траву. Некоторое время волшебник просидел, о чем-то размышляя, потом поднял голову и обратился к Хорхе:

— Ты очень хочешь ее вернуть? — дождавшись кивка, объяснил. — За Ререной надо идти в мир обманок. Ее могли похитить, а значит, сама она вернуться не сможет. Не струсишь? Пойдешь? — в голосе мага прозвучало сомнение.

— Да, — не задумываясь, откликнулся Ленивый Рыцарь, поднялся, громыхая доспехами, и потянулся к копью. — Скажи только, куда идти.

— Для этого путешествия доспехи тебе не понадобятся, — усмехнулся маг. — Ты отправляешься в страну грез. Чтобы оказаться там, нужно только уснуть. В этом я тебе помогу. Попасть туда очень легко. А вот вернуться… — волшебник ненадолго замолчал, потом решился:

— Скажу тебе правду. Вернуться из мира обманок очень-очень трудно! Почти невозможно. И там можно погибнуть. Или остаться навсегда. Ты не передумал? — Марк вопросительно посмотрел на рыцаря. Тот отрицательно покачал головой. Волшебник, немного помолчав, продолжил:

— Самое главное, что тебе понадобится в краю снов — память. Как тебя зовут, кто ты, кого ищешь, как зовут девушку, которая тебе нужна — все это очень не просто будет вспомнить. Вспомнить вот ее, — волшебник указал на Ильку. — Ререну, или хотя бы припомнить, как зовут меня — Марк. Понял?

— «Марк», — зачем-то мысленно повторил рыцарь.

— Не думаю, чтобы я такое забыл, — уверенно сказал Хорхе. Предупреждения мага казались запугиваниями, пустыми попытками отговорить его от опасного путешествия. — Лучше скажи мне, где там искать Ререну?

— Забудешь. Ты отправляешься в мир снов. Он питается памятью. А где искать во сне одну-единственную обманку, никто тебе не подскажет, ты должен постараться понять сам. Там встретятся подсказки, образы, обрывки слов, которые тебя подтолкнут. И главное — ничему не удивляйся. Ты попадешь в чужой перевернутый мир, совсем не похожий на наш. Но именно там живут обманки. Может быть, тебе встретится Ререна. Может быть, кто-то другой. И, если ты сумеешь вспомнить хоть одно из имен своего мира, то вернешься обратно. Спи!

В лесу, неподалёку от нашей улицы, имеется теннисный стол. Вообще-то его там уж давно нет, но ведь нетрудно представить себе, что он есть.

И вот иду я по тропинке и вижу: Ёж с Барсуком играют в теннис. А стол расположен на склоне холмика, так что с северной стороны земля оказывается ближе к плоскости стола, чем с южной. С северной стороны играл Ёж. Увидев меня, Ёж сказал:

— Айда играть с нами.

— Хорошо, — сказал я.

Ёж перешёл на противоположную сторону стола, и они вдвоём с Барсуком стали играть против меня. Шарика не было, и мы играли еловыми шишками. Сосновые уже почти кончились. Мы играли, а я думал, что все неправильно — здесь со мной должен быть кто-то другой. Не Барсук и не Еж, а совсем другой зверек. Красивый и пушистый. Девочка. Девушка. Точно вспомнить я не успел. Барсук вдруг отошёл от стола и сказал:

— Вы тут пока играйте без меня, а я пойду очки поищу, я их где-то выронил.

— Какие очки?

— Обычные, надо будет в кустах посмотреть.

И он ушёл в кусты. А мы с Ежом продолжали играть, пока все шишки не пришли в абсолютно негодное для игры состояние.

— Всё, больше играть нечем, — сказал я.

— Да, и Барсук куда-то запропастился. Ну ничего, давай лучше шишки искать. Может, сосновые найдём, они лучше прыгают, — ответил Ёж. И мы стали ползать по траве в поисках шишек. Шишек нашли немного, зато я неожиданно обнаружил в траве белый пластмассовый шарик, размером чуть меньше теннисного. Прыгал же он даже несколько лучше. И мы стали играть им.