— Риск?

— Не думаю. Вряд ли. Хотя и это не исключено… Нет, я имел в виду сложности иного порядка. Пилоты УОКСа, как правило, плохо себе представляют нашу работу.

— Кто виноват? Все у вас под замком, под секретом. Я, к примеру, и настоящего паллера никогда в руках не держал.

— Понимаю. — Аверьян покивал. — В голове у тебя детективная каша. Темные коридоры старого танкера, паллер под мышкой, погони, стрельба… Вот только гоняться там будет не за кем. На борту «Анарды» всего один человек. Да и тот — капитан.

— Ты… серьезно? На танкере один Меф Аганн?!

По данным сектора орбитальной эксплуатации.

— Да они что там, в секторе, совсем обалдели! — взорвался Андрей.

— Не кричи, — попросил Копаев.

— Бросили человека одного на орбитальном приколе! А ну-ка тебя — в ржавую, грязную бочку, и чтоб на борту никого и миллионы километров до ближайшей базы?!

— Вот и составь ему компанию. Повезет — узнаешь причину его добровольного одиночества.

Добровольного? — переспросил Андрей. — Чушь! Позволь не поверить.

— Факты.

— Какие факты? Откуда?

— Из карманов твоего родного УОКСа. Как желаешь — вразброс, по порядку?

— Ладно… давай по порядку.

— Загибай пальчики. Год назад «Анарду» снимают с юпитерианской линии и загоняют сюда — на прикол у Япета. Команда согласно вашим традициям ритуально прощается с кораблем и, уронив скупую мужскую слезу, переходит на борт «Соймы»…

— С кораблями прощаться тебе приходилось?

— Бывало, с кораблями прощаются гораздо сентиментальнее, чем с людьми… Так вот, среди тех, кто вернулся на «Сойме» в Леонов, капитана «Анарды» не было. Вашей администрации, которая имела в виду торжественно проводить ветерана Дальнего Внеземелья на заслуженный отдых, оставалось развести руками. Загни первый палец.

— А что же администрация Сатурн-системы?

— Ничего. «Титан-главный» несколько запоздало сообщил на Луну, что Аганн самодеятельно развернул на «Анарде» подготовительный комплекс работ. Не дожидаясь актов списания и передачи, проводит очистку банков, стерилизацию и полуконсервацию кают, демонтаж полетного оборудования, мелкий ремонт…

— И все один?

— От услуг орбитальной команды он вежливо отказался. Загибай второй. Мало того, Аганн обещал к прибытию стройбазовых монтажников закончить подготовительные работы едва ли не в полном объеме.

— Но ведь «Титан» обязан…

— А что «Титан»? Им это на руку. Увязли в стройках по горло — монтируют сразу две стационарные базы, шесть орбитальных. Базу космодесантников «Снежный барс» расширять собираются, на очереди — исследовательская станция «Фермуар» в Кольце. У них тут, кроме проблем и забот, всего не хватает. Времени, мастерских, оборудования, материалов. Сегодня я был свидетелем разговора Валаева с хозяйственниками «Титана-главного». Валаев им документы на стол — дескать, радуйтесь, земляки, гору всяких товаров мы вам сибирским обозом доставили. Они ознакомились и говорят: «Мало. Для Сатурн-системы — капля в море. Нам нужно больше раз в сто. Система наша богатая, долги вернем с лихвой». Один оглядел капитанский салон, языком поцокал и говорит: «Вах, как роскошно живете! А у нас ученые-кольцевики спят где попало. Половина спит в условиях невесомости — верите, нет? В душевой, стыдно сказать, во-от такой список висит. Зачем? Купаться хочешь — пиши фамилию в очередь. Банный отсек для уважаемых людей соорудить не можем. Металла нет, керамлита нет, монтажники заняты. Двадцать тонн самой обыкновенной пластмассы — проблема!» Валаев сидел перед ними как на иголках. Все, что мог, из корабельных запасов отдал. Вон даже насыпку из пляжного корыта выгребли…

Андрей чувствовал на себе изучающий взгляд Аверьяна, и это его раздражало.

— В общем ясно, — перебил он. — Не скоро дело у них до «Анарды» дойдет.

— Андрей, раньше всех это было ясно Аганну.

— Допустим. В итоге?..

— А ты загибай пальчики, загибай. В итоге получится кукиш, который продемонстрировал Аганн УОКСу в ответ на предложение выйти в отставку. Он обвел вокруг пальца всю вашу администрацию и добился желанного одиночества без отставки. И теперь — один на один с мириадами звезд и миллионами, как ты уже имел случай отметить, километров до ближайшей базы. Этакий, извольте видеть, Диоген Дальнего Внеземелья… Есть возражения? Что скажешь?

— Есть, — сказал Андрей. — Года полтора назад в Леонове на занятиях по переподготовке я часто видел Аганна. Иногда мы с ним беседовали. Однажды, затронув какую-то профессиональную тему, засиделись в холле гостиницы «Вега» почти до утра. Никаких признаков мизантропии… О своих товарищах но работе он отзывался уважительно и тепло, с ним приятно было общаться.

— Твои слова удивили бы экипаж «Анарды».

— Неправда. Аганн профессионал, экипаж относится к своему капитану с почтением.

— Да. Но все как один считают его нелюдимым. Может, здесь что-нибудь возрастное? Он выглядит старым?

— Н-нет… Сначала я даже принял его за ровесника Валаева. Однако Аганн старше нас с тобой лет на… пятнадцать?

— На двадцать. Ему пятьдесят три.

— В таком возрасте, говорят, иногда охота побыть одному. Иногда.

— Не знаю, не знаю… Со мной он был общителен и приветлив, был откровенно рад поговорить о том о сем.

— Только с тобой.

— Ну что ж, — сказал Андрей, — теперь мне хотя бы понятно, почему вы решили меня… А вот за каким лешим прицепился к Аганну МУКБОП? Нелюдимость — черта, конечно, тяжелая, но…

— Минуту назад ты чуть ли не с кулаками…

— Я был не прав, извини.

— Ты был прав. Нашей службе давно следовало бы заинтересоваться Аганном. Еще в те времена… Или хотя бы когда? «Сойма» ушла на Луну без него. Надо было немедленно выяснить, по какой причине этот отшельник надел сандалии отчуждения и направил стопы в вакуумную пустынь. И какому богу торит молитвы а своем орбитальном скиту…

Андрей почти со страхом смотрел Аверьяну в лицо. Представитель МУКБОПа словно бы ощетинился, как потревоженный дикобраз, лицо стало неузнаваемо жестким, глаза неприятно сузились. «Похоже, он ненавидит Аганна!.. — внезапно сделал для себя открытие Андрей и даже как-то растерялся от своей догадки. — Нет, при такой ситуации лететь к Япету должен именно я».

— Окунемся? — сказал он. — Жарко.

Копаев молча подтянул под себя ноги и буквально с места, подобно спущенной пружине, взвился вверх. В воду вошел через двойное сальто с винтом.

«Готовый цирковой номер, — подумал Андрей. — Шикарно их там тренируют, в МУКБОПе». Он подавил желание повторить прыжок Аверьяна (чувствовал, без подготовки выйдет конфуз) и отделился от парапета прозаической «ласточкой».

Покружил у самого дна, обследовал решетку на горловине сливного тоннеля. Вода была очень холодная и прозрачная — светло-желтое дно просматривалось далеко. Было видно, как мускулистое тело Копаева гибко скользнуло в сторону трапа.

— Не могу, — виновато сказал Аверьян, уступая Андрею место на трапе. — Не по мне это дело — открывать купальный сезон в Ледовитом океане. — Все его тело было в пупырышках.

— Сибиряк называется…

— Меня сбивает с толку южный ландшафт. — Аверьян смотрел на лагуну. — Я впечатлительный.

— Может, твое сибирское происхождение тоже легенда?

— Нет. Мы с тобой земляки.

— В системе Сатурна мы все земляки.

— Я из Ангарска. Мы с тобой даже родились в одном и том же главрайоне восточносибирского мегаполиса.

— Правда?

— Чего ради буду обманывать?

— Ну мало ли… — Андрей поискал на ступеньках трапа сухое место. — Профессия у тебя такая.

— Плохо знаешь мою профессию.

— Вот слушаешь новости Внеземелья, и начинает казаться, будто работа всего вашего ведомства лежит в основном на плечах Западного филиала.

— Да, если ты имеешь в виду охрану правопорядка. Иное дело — проблемы космической безопасности в целом. Тут, как метко выразился один мой западный коллега, дел у обоих филиалов выше бровей. Зачастую приходится объединять дела и работать вместе. Называй себя как угодно — Востоком, Западом — проблемы не перестанут быть общими. К примеру, «нейтринно-солнечные синдромы» Меркурия били наотмашь любого. В очаговых районах венерианского «синего бешенства» и марсианского «резинового паралича» падал каждый четвертый.