Так… Ладно… Попробуем что-нибудь другое… Взгляд странника остановился на медном крюке, вмурованном в каменную стену. Несомненно, подобное украшение служило для того, чтобы приковывать к нему беспокойных постояльцев. Подойдя к стене, Блейд попробовал выдернуть его связанными руками. Кисти слушались плохо, и проклятый крюк не пошевелился. Он утроил усилия, предпринял еще несколько попыток, но тщетно. Тогда, обследовав свое узилище снова, он обнаружил в углу глиняный кувшин, который был почти погребен под грудой прелой соломы и незаметен с первого взгляда. Блейд пнул его ногой, остро сожалея в этот момент, что лишился сапог. Посудина хрустнула и рассыпалась на куски. Опустившись на колени и выбрав осколок, показавшийся наиболее острым, странник принялся перепиливать веревку. Ему чудилось, что прошла вечность, соленый пот капал на ресницы и жег глаза… Потом — хлоп! — лопнуло одно волокно. Затем другое. Вскоре Блейд уже массировал затекшие кисти.

Оставалась самая малость — выбраться из этой дыры и познакомиться с хозяевами замка, доказав им, что он — нечто большее, чем нищий голодранец, ночующий на морском берегу. Увы, торжественное явление в этот мир у него не получилось. Конечно, было бы заманчиво возникнуть из пустоты прямо в тронном зале, заняв место придворного чародея, или, на худой конец, прослыть демоном, как в Киртане… Во всяком случае, валяться на соломе, провонявшей мочой былых постояльцев, он не собирался. Это было бы недостойно его! Недостойно Айдена, недостойно Британии, его родного Альбиона!

Альбион… Альбион… Что-то важное, связанное с этим понятием, он никак не мог вспомнить. Какое-то ключевое слово, произнесенное стражем на берегу…

Альбион. Аль-бион… А-л-ь-б-и-о-н… Альба… Альба… Альба? Альба! Конечно же, Альба!!!

Он едва не вскрикнул от радости: картины, запахи, звуки, угнездившиеся где-то на дне сознания, обрушились стремительной горной лавиной. Ну конечно же — Альба! Его первое странствие! Бронзовый топор… Айскалп, Дробитель Черепов… Похотливые ласки королевы Беаты… Друсы, терзающие плоть своих жертв… Зловонные оскаленные пасти огромных медведей… Запах пота, крови и отравленный кинжал в спине… Поверженный Геторикс, удушенный собственной бородой… Сладковатый запах шипра… Талин…

Талин!

Это имя заставило его сердце сжаться…

Талин… Та, о которой он грезил еще долго… Блейду вдруг сделалось страшно; все эти десятилетия он прожил так, как будто Альбы вообще не было в его судьбе. Проклятый компьютер почти начисто лишил его памяти об этом странствии… Талин! Он нахмурился. Есть что-то очень важное, что-то такое, что заставило его вернуться сюда…

Внезапно он вскочил.

Сын! Его дитя!

Хейдж говорил, что у него остался в этом мире ребенок. Мальчик? Ричард Блейд почему-то надеялся, что это мальчик. Сын! Его и Талин…

Внезапное озарение будто бы прибавило ему сил, и он издал боевой клич во всю силу могучих легких: «Йо-х-о-о-о-о!!!»

В коридоре послышались грузные шаги тюремщика.

Блейд вспоминал. Картины, долгое время дремавшие в его памяти, вдруг стали такими отчетливыми, что, казалось, затмили четверть века странствий. На мгновение он забыл, что является Ричардом Блейдом; помнилось только, что он — принц Лондонский, вождь орд Геторикса, владетель бронзового топора. Он помнил все так отчетливо, словно это случилось вчера. Вчера… Странник задумался, пытаясь воскресить в памяти слова Хейджа. Хейджа? Кто этот Хейдж? Какое нелепое, неправдоподобное имя… Сколько же лет прошло с тех пор?..

Тем временем тюремщик приблизился к решетке и, обнаружив, что светильник погас, разразился потоком брани:

— Будь ты проклят, вонючая задница осла, сын шлюхи, зачавшей в канаве! Я все расскажу сотнику, и он прикажет нарезать из твоей шкуры ремней, а внутренности скормить псам! Проклятье Тунора на твою голову, ублюдок!

Понося узника, страж не заметил, что тот освободился от пут. Блейд понял это, но не спешил разделаться со своим разъярившимся тюремщиком. Дождавшись паузы, он негромко произнес:

— Эй, собака, это же Альба, не так ли?

Стражник задохнулся от гнева и, шагнув поближе, плюнул в его сторону.

— Зачем ты сшиб светильник, ублюдок? — Взгляд его, привыкший к полутьме, остановился на останках кувшина, и ярость от нового открытия заставила стража вздрогнуть. — Э-э-э, я вижу, ты еще разбил кувшин с водой, голодранец! Ну, тебе же хуже! Нового не получишь и через неделю будешь хлебать собственную мочу! А в наказание не будешь жрать два дня. А это тебе за собаку… — Воин с силой ткнул древком копья в лицо Блейду.

Тот проглотил кровавую слюну, с трудом сдерживая желание немедленно размозжить стражнику голову:

— Так это Альба или нет? Отвечай, грязная свинья, — процедил он, с трудом шевеля разбитыми губами.

— Альба, гнев Тунора на твою голову, Альба! — проревел стражник. — Только зачем тебе это знать, бродяга? Жизнь твоя не стоит и скила. Через пару недель мы продадим тебя на галеру, клянусь задницей Тунора! Там тебя научать уважать благородных господ, дерьмо серва…

— Скажи, кто хозяин этого замка, — спросил Блейд, взявшись обеими руками за решетку. — Я хочу видеть его!

— Да ты еще и наглец! — Побагровев, охранник саданул древком по костяшкам пальцев узника. — Ну! Отойди от решетки! — заорал он. — Если благородный эрл будет встречаться с голозадой падалью, то у него не хватит времени на другие дела! Ты хочешь взглянуть на благородного господина? Ну, так я сам отрежу тебе голову, набью ее соломой и отнесу на блюде хозяину! Ему будет забавно поглядеть, как псы станут грызться из-за твоей вонючей головы…

Блейду не хватало какого-то дюйма, чтобы достать ослепленного гневом вояку, и он решил расщедриться еще на пару теплых слов, подманивая его поближе:

— Передай своему господину, сын свиньи, что я разрешаю ему облизать те сапоги, которые вы подло украли, — вызывающе заявил он. — А ты не забудь принести их сюда, чистыми. Только сам держись подальше, а то мой нос не может вынести твоей вони…

— Что-о-о! — Стражник грозно рыкнул и, выхватив меч, попытался рубануть по пальцам Блейда. — Что ты мелешь? Я изрежу тебя на куски, отребье портовой шлюхи! — Он подошел вплотную к решетке и стал тыкать клинком, пытаясь через прутья достать узника.

Нужные дюймы были выиграны. Блейд попятился к задней стене, неуклюже увертываясь от меча и сделав вид, что испугался. Его страж, потеряв всякую осторожность, яростно размахивал оружием, его маленькие глазки налились кровью, изо рта брызгала слюна.

Внезапно Блейд совершил стремительный прыжок и сокрушительным ударом ноги выбил меч из рук воина. Тот не успел даже пошевелиться, как оказался в железных тисках, теперь клинок располагался в угрожающей близости от его горла.

— Ты ответишь за это, — прохрипел он, пытаясь разжать стальную хватку странника.

— Если бы ты знал, приятель, сколько людей говорили мне подобные вещи, — вздохнул Блейд. — К своему несчастью, они уже не в силах повторить эти нелепые угрозы… Давай, зови сотника, если не хочешь присоединиться к ним! Я хочу увидеть хозяина замка! И я его увижу.

— Ничего не выйдет, ублюдок, — голос стражника звучал все тише, — никого я не буду звать. Ты не посмеешь убить воина владетеля Крэгхеда! За это с тебя сдерут кожу.

— А кто тебя собирается убивать? — удивило! странник. — Разве я похож на душегуба? Ну, подожди-ка немного, мы с тобой сейчас кое-что сделаем.

Не убирая меча от горла пленного, Блейд одной рукой снял перевязь с пояса верзилы и ловко связал ему руки по свою сторону решетки.

— Вот так-то лучше, — довольно заметил он, — теперь, если ты не возражаешь, я хотел бы одолжить на время твои штаны и сапоги. Не могу же я предстать перед владетелем Крэгхеда нагишом! Полагаю, он будет оскорблен до глубины души… Тем более, что в прежние времена меня здесь почитали…

С этими словами он ловко стащил с охранника штаны и сапоги и надел их на себя.

— Теперь совсем другое дело, — Блейд приосанился. — Ну, как я выгляжу?