Клэнси пожал плечами, сунул тонкий листок бумаги в карман и обратил все свое внимание на фотографию. На ней была изображена просторная комната. За большим накрытым столом, уставленным вазами с цветами, сидели люди с оживленными лицами. На переднем плане стоял кто-то с бокалом в руках – бокал, как можно предположить, был наполнен шампанским, – устремив дурашливое пьяное лицо прямо в объектив. Из бокала, похоже, содержимое должно было вот-вот вылиться. Знакомая картина, подумал Клэнси мрачно, и перевел взгляд на людей, сидящих во главе стола.

На какое-то мгновение он даже не понял, что это такое. Потом вспомнил, крепче сжал лист бумаги и пристальнее всмотрелся в изображение. Он вглядывался в маленькие лица сидящих за столом людей, весело смеющихся в фотоаппарат, и вдруг мозг его заработал. Здорово, подумал он, вот здорово! Усталость, казалось, спадала, точно шелуха, по мере того как фотография все отчетливее отпечатывалась в его сознании. Один за другим все события дня всплывали в его воспаленной памяти, начиная вставать на свои места, подобно хорошо смазанным частям сейфового замка, который наконец-то начинает отпираться после верно найденной комбинации цифр. Одно за другим перед его мысленным взором пролетали события, каждое из которых теперь предстало в совсем ином свете, – все они выстроились в тесно спаянную цепочку, наконец-то обретшую единство и смысл.

– Клэнси! – Капитан Уайз даже привстал. – Что там?

Он не ответил. Его взгляд был прикован к полученному с помощью радиосигналов изображению, которое он уже и не видел. Перед его взором возникло другое видение: изрешеченный картечью труп в холодном складском помещении захудалой больницы, счастливая женщина, красящая ноготки и предлагающая ему выпить, гангстер с тяжелым лицом в дорогом костюме и пятнадцатидолларовом галстуке, угрожающий молодому перепуганному хирургу, веселый лифтер-бабник и глазастая кассирша в отеле – и наконец обнаженное тело молодой женщины со следами пыток, распростертое на окровавленной кровати, привязанное к ножкам клейкой лентой. Он поднял взгляд. Глаза его сверкали от возбуждения.

– Капроски! Стэнтон!

Оба мгновенно ворвались в кабинет, точно опасаясь, что Чалмерс предпринял попытку применить к их лейтенанту физическую силу. Они опешили при виде представшей их взорам немой сцены: капитан Уайз замер в кресле, сжимая в руке незажженную трубку, инспектор Клейтон невозмутимо восседал за своим столом, устремив немигающий взгляд на присутствующих, Чалмерс, разинув рот, возвышался над остальными с недоумевающим взглядом и наконец Клэнси, сидящий в кресле, чуть подавшись вперед и всматривающийся в картинку.

– Да? Что случилось, лейтенант?

Клэнси поднял на них глаза. Немая сцена ожила. Он посмотрел на часы, на сей раз сосредоточив взгляд на стрелках.

– Стэнтон – быстро в аэропорт! «Юнайтед эрлайнз», рейс 825 из «Айдлуайлда» на Лос-Анджелес. Отправляется в пять минут первого ночи – у Пита Росси на этот рейс куплен билет…

– Точно! – отозвался Стэнтон. Он бросился было к двери, но остановился.

– Да-да! – сухо заметил Клэнси. – Лучше бы тебе точно знать, за чем тебя посылают. Багаж! Пусть он сдаст багаж. Как только сумки окажутся на багажном конвейере, беги вниз в багажное отделение, хватай сумки и открой…

– Что искать, лейтенант?

– Дробовик, – тихо сказал Клэнси. – Он его наверняка разобрал, чтобы дробовик поместился в сумку. Но только не трогай! Там могут быть пальчики, хотя я в этом сомневаюсь, наверняка он все стер!

– Мне арестовать Росси? Клэнси вытаращил глаза.

– Этот дробовик – орудие убийства. Как ты сам думаешь?

– Я думаю, мне надо его арестовать.

– Я тоже так думаю, – бросил Клэнси. – Двигай.

– Так это он? – спросил пораженный Капроски. – Он грохнул собственного брата?

– Он был сообщником убийцы, – мрачно сказал Клэнси и огляделся. – А где док Фримен?

– Ему, должно быть, надоело ждать, – сказал Капроски. – Он встал и куда-то ушел.

Чалмерс наблюдал эту сцену с каменным лицом. Теперь он вмешался.

– Орудие убийства? Кого убили? Что это все значит, лейтенант?

– Тихо! – сказал Клэнси. Он привстал, но сел снова. По всему было видно, что он что-то лихорадочно обдумывает. – Кап! Дай-ка мне расписание теплоходов на сегодня.

Память работала, как часы. Он схватил обрывок газеты из рук здоровяка-детектива и, пробежав глазами список отправлений, ткнул пальцем в нужную строчку.

– Кап! Ты же не проверял сухогрузы, а?

– Ты ничего не говорил про сухогрузы.

– Потому что я был дурак набитый, – сказал Клэнси. – Они ведь тоже берут на борт пассажиров. – Он довольно кивнул, увидев, что последний элемент этого ребуса встал на свое место. – Если бы я не был таким дураком, мне бы и эта фотография не понадобилась бы. Тут и так все ясно, как день. – Он сложил обрывок газеты и затолкал себе в карман.

– Инспектор, мне нужна машина и группа захвата. Инспектор Клейтон кивнул и, не задавая вопросов, потянулся к телефону. Но потом остановился.

– Сколько людей, лейтенант? Клэнси стал считать.

– Троих хватит – плюс я и Капроски. В штатском. С табельным оружием.

– Плюс я, – вмешался капитан Уайз. Он решительным жестом отмел возможные возражения. – Я себя прекрасно чувствую. Может, это то самое лекарство, которое мне сейчас необходимо, а не куриный бульон.

Чалмерс вышел из оцепенения. Ситуация ускользала из-под его контроля, и ему это не нравилось.

– А теперь послушайте меня, лейтенант! Вы с места не сдвинетесь, пока не…

– Сидите тихо! – грубо оборвал его Клэнси. – Если хотите ехать с нами, пожалуйста, только не шумите! – Он обратился к инспектору: – И мне нужно оружие, инспектор.

Инспектор Клейтон тихо отдавал по телефону распоряжения. Он положил трубку, открыл ящик письменного стола и достал автоматический пистолет в кобуре. Клэнси вытащил пистолет из кобуры, проверил его и сунул в карман пиджака.

– Только не забудь, где ты его взял, – сказал инспектор. – Итак, я вызвал две машины. Они будут у входа через минуту. – Он поглядел на лейтенанта. – Куда ты направляешься?

– Причал 16-А. Норт-Ривер.

Капитан Уайз вскочил на ноги. Чалмерс открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, поймав свирепый взгляд Клэнси, передумал. Капитан Уайз не смог подавить улыбки.

– Ну, идем, – сказал он и подмигнул. – Надеюсь, что не проколемся.

– Типун тебе на язык, Сэм, – сказал Клэнси. – Даже и думать так не смей!

Причал 16-А на Норт-Ривер нависал из каменного мрака Вест стрит над черной маслянистой водой Гудзона неподалеку от Двадцать пятой улицы. С эстакады со стороны Тридцать четвертой улицы к причалу съехали две машины, притормозили и осторожно прошмыгнули между огромными трейлерами, припаркованными на ночь у грузовых складов. Обе машины друг за другом проехали мимо темной вереницы грузовиков и остановились у низкой ограды причала 17. Погасли фары, и из машин вышло несколько человек.

На сухогрузе «Ольборг» заканчивались погрузка и последние приготовления к отплытию. Палубные лебедки двенадцатитысячетонного «торговца» уже опускали тяжелые крышки люков. Свет огромных прожекторов, стоящих по краям длинного склада, освещал место погрузки: грузчики суетились, выполняя указания бригадира, обращавшегося к ним через мегафон с моста над площадкой. Иллюминаторы были освещены – верный признак кипящей внутри жизни.

Клэнси повел свою группу в тень соседнего складского пакгауза, тянущегося от причала 17.

– Мы ловим двойного убийцу, – тихо объяснил он. Чалмерс издал сдавленный вздох, но Клэнси продолжал, не обращая внимания: – Он безусловно вооружен, поэтому не будем рисковать. Самое главное – не дать ему уйти. Стоит ему оказаться в десяти милях от берега на этом «торговце», и считайте, он от нас ускользнул. Сэм, ты с двумя людьми прикрой вход на причал. Капроски, мы с тобой и с… – Он вопросительно посмотрел на третьего полицейского в штатском.