Он остановился.

Остановился сразу же, когда я услышала спор, а затем стук захлопнувшейся двери. Я сидела совершенно неподвижно и приказала слезам остановиться. Собрав всю волю в кулак, я приказала себе перестать плакать. Я не ожидала, что он войдет. Я предположила, что Блейк сразу же поднимется наверх и оставит меня в покое. Он этого не сделал.

Я оставалась сидеть в бордовом кожаном кресле, повернувшись к окну. Что, черт побери, ему нужно? Зачем ему надо было прийти сюда?

— Привет, тебе не обязательно разворачиваться, — сказал он позади меня, — По правде говоря, так будет проще. – здорово. Он собирался уволить меня. Теперь за что?

Я проглотила сухой комок, не в состоянии ответить. Я не собиралась поворачиваться.

— Знаю, это прозвучит безумно, и все такое, но у меня к тебе есть, как бы, предложение. Это прозвучит дико, — повторил он, не получив ответа от меня. Предложение? Что, черт возьми, это означает? — Ладно, итак, я тут подумал. Ты ведь знаешь, как сильно я сейчас занят на работе и все такое, и если ты не заметила, я как бы не очень люблю свидания, верно? Не знаю, что это такое, может я наконец-то повзрослел или что, но я больше не хочу быть свободным игроком. Понимаешь, о чем я?

Я покачала головой и нахмурилась, вытирая слезы изнаночной стороной своей рубашки. К чему, черт побери, он ведет?

— Да. Ладно. Итак. Черт. Это делает меня отчаявшимся, но я не такой. Я мог бы получать женщин каждый день. Посмотри на меня. Это не проблема.

Блейк хвастался своей привлекательностью. Не льсти себе жеребец. Не так уж ты и крут.

— Ладно, итак, ты знаешь, мы договорились на пятьсот в неделю плюс проживание и питание, верно? А что, если мы кое-что добавим к этому, и я немного прибавлю? Скажем еще четыре сотни в неделю? Это девятьсот баксов в неделю. Это большие деньги, Макайла.

Я наконец смогла сформулировать предложение за эмоциональным срывом.

— Вы предлагаете платить мне за секс?

— Ну, не знаю, я бы это выразил по-другому. Ладно, да. Именно так. Вот. Это все. Я бы хотел платить тебе за то, что ты будешь развлекать меня здесь, на дому. Я устал таскать сюда девиц, и устал от всего этого сценария обольщения. Но… Я все еще мужчина. Если бы ты захотела позаботиться о некоторых потребностях, мы могли бы заключить сделку. Мне просто нужно что-то простое без всяких привязанностей.

Не знаю, что случилось после этого. Может это сочетание эмоций, сжигавших меня на живую после потери матери, или возможно это было то, что я обещала никогда не делать. Я бы никогда не стала чьей-либо шлюхой. Даже за это. Когда я думаю об этом, я задаюсь вопросом, не было ли это неприятием, которое я чувствовала от Блейка. Он предлагал платить мне за секс с ним. Полагаю, что того, что я думала, возникло между нами, там вообще не было. Внезапно мне стало еще больнее. Я вскочила и постаралась пробежать мимо него. Почему я почувствовала себя отвергнутой? Он мне даже не нравился.

— Стой, Макайла. Что происходит? Что случилось?

О Боже.

Нет.

Не Блейк.

Тьфу!

Просто это должен был быть он. Я вцепилась в Блейка и разрыдалась на его твердой груди, пока его руки крепко сжали меня, успокаивая. Четыре года боли и страданий выплеснулись именно здесь, в объятьях Блейка. Глупая, глупая девчонка. Его губы целовали мои волосы, пока он успокаивал меня, поглаживая руками по спине. Секунды обернулись, в, по меньшей мере, десять минут, пока я не выплакала все до последней слезинки.

— Я сожалею, — наконец заговорила я, взяв свои эмоции под контроль. О, Боже. Что же мне теперь делать? Я попыталась убежать от него, но он остановил меня.

Ухватив мой подбородок двумя пальцами и подняв его, Блейк заглянул в мои опухшие, потерянные глаза.

— Кто сломал тебя, Макайла?

— Жизнь, — сказала я, отстраняясь от его прикосновения. Блейк нежно взял мою руку и перевел взгляд на мою работу, рассматривая ее сверху вниз.

— Это твоя жизнь? – спросил он, проведя тыльной стороной своих пальцев вниз по внутренней стороне моей руки, по разным символам, воспоминаниям и черному дождю от моих слез. Я снова резко дернулась от него. У меня получилось вырваться, и я убежала в свою безопасную комнату, прямиком в душ. К счастью, Блейк не последовал за мной. Иисус. Какого черта это было? Мало того, что Блейк Коуст попросил меня заняться с ним сексом за деньги, так я еще безобразно намочила его рубашку своими слезами. Брось, Микки. Правда?

Как только я закончила свой ритуал с вечерним душем, я забралась в кровать, качая головой. Как я могла быть такой глупой? Как он мог быть таким глупым? Секс? Деньги? Что?

В моей голове царил хаос до самого рассвета. Что мне говорить ему о своем срыве? Как только я придумала маленькую ложь об этой эмоциональной вспышке, я подумала о его предложении. На это у меня не было простого ответа. Я даже не была уверена, что он говорил это серьезно. Да. Так и было. Он был пьян. А что, если не был? Что, если он это серьезно?

Блейк встал и ушел до того, как я проснулась в субботу утром. День я провела в одиночестве, читая, выполняя домашние задания и скучая по Пи. Боже, как я по ней скучала. Я не видела его до воскресенья, когда мне пришлось с ним столкнуться, прямо перед возвращением Пи. Ему удалось не появляться дома все выходные, возможно проводя время с Фелицией.

Я радостно подпрыгивала, когда она наконец-то поднималась в лифте.

— Что ты делаешь? – спросил Блейк, когда я открыла дверь.

— Жду Пи. А что? – спросила я с любопытством.

— Это необязательно. Я могу забрать ее.

— Я не забочусь о ее получении. Я хочу обнять ее и поцеловать ее, и сказать ей, как сильно я по ней скучала. А вы – нет?

— Я плачу тебе не за привязанности. Ты можешь идти, — скомандовал Блейк, кивнув в сторону моей комнаты. Я послушалась только потому, что знала, что это была она, ее мать. Я полагала, он хотел поговорить с ней. Мой любопытный носик остановился прямо за углом, подслушивая.

Я не могла ничего услышать, но у меня был хороший обзор. Да, она была сексуальной, но также она была снобом, богатой стервой. Если она задерет свой нос еще выше, то упрется взглядом в небо.

Я завизжала, когда Пи наткнулась прямо на меня. Она искала меня. Я взяла ее на руки и крепко обняла.

— Я скучала по тебе, — завизжала я, не беспокоясь, что Блейк или Фарра услышат меня. Я действительно скучала по ней.

— Это наша новая няня, — сказал Блейк, когда я вышла с их ребенком на руках.

— Ты издеваешься? – сказала она с отвращением, разглядывая мои простые мешковаты джинсы, те, в которых я сюда приехала.

— Даже не начинай, Фарра. Это именно ты, ее никогда не навещаешь. У тебя нет права указывать, кого мне нанимать для нее, когда ты ничего не делаешь, чтобы помочь с ней. Совместное воспитание означает, что мы разделяем его. Ты не можешь просто появляться здесь раз в несколько месяцев и портить ее всяким барахлом. – возразил Блейк.

— Ты мог бы по крайней мере нанять кого-то, кто может научить ее чему-нибудь.

— Вы имеете в виду тех иностранок, которые говорят только по-испански? Или тех, которые не читали ей, не приучали ее к горшку, не учили ее говорить? – высказалась я.

— Так это ты научила ее так разговаривать? Она сражалась с динозаврами с веником служанки. И чему это ее научит? – спросила высокомерная стерва.

— Просто отведи ее наверх, Макайла, — сурово приказал Блейк, подняв палец и предупреждая, чтобы я заткнулась.

Я вовремя закрыла свой болтливый рот и прошла мимо них. Она даже не остановила меня, чтобы попрощаться с Пи. Никто из них не заслуживал ее. Сколько бы я не говорила себе не привязываться, то, как с ней обращались ее собственные родители, связывало меня с ней еще больше. Я не могла себе представить, чтобы моя мама обращалась со мной таким образом. Она бы сделала для меня все на свете. Блейк и Фарра даже не хотели ее. Почему они дали жизнь нежеланному ребенку в этом сумасшедшем мире?