— Нет, не о нем. Вы единственный, кто этого хочет. Если вы собираетесь принудить меня спать с вами за деньги, тогда вы тоже последуете моим правилам.

— Это не принуждение. Ты в любое время можешь уйти.

— Уйти куда, мистер Коуст? — спросила я, закатив глаза и покачав головой на первый пункт в его требованиях.

Номер один. В спальне ты всегда будешь звать меня мистер Коуст, если нет других инструкций… Правда?

— Это касается Пи. То есть, Лондон. У меня нет времени на все это. Совершить с ней прогулку на следующей неделе, в течение двух часов в поисках приключений? Что, черт побери, это вообще значит? У меня полно работы. У меня нет времени читать книги в какой-то кофейне, книжном магазине. Ты ведь знаешь, что говорят, что в этом месте водятся тараканы? — бросил Блейк, пройдя по моему списку желаний.

Я пробежала глазами по списку его фантазий. Я согласна позволить ему использовать на мне что? Серьезно? Я не хочу, чтобы он делал что-либо из перечисленных им вещей. От некоторых из них я немного вздрогнула, но это был абсолютно противоположный список, чем тот, что читал он.

— Вы думаете, я хочу глотать вашу сперму? — спросила я, читая седьмой пункт.

— Сейчас речь не об этом. Ты пытаешься вмешиваться не в свои дела.

— Если вы можете засунуть свой член мне в рот и ожидаете, что украсите мои губы своей спермой, то думаю, вы сможете справиться в течение нескольких часов со своей дочерью. Либо да, либо нет, — парировала я.

— Кажется, ты забываешь, кто здесь главный. Может быть тебе нужно напомнить, куда я могу тебя вернуть. Ты хочешь назад к своему дружку, вернуться к тому, из-за кого ты плачешь по ночам?

— Что? Вы спятили.

— Правда? У меня есть камеры слежения. Я тебе уже говорил об этом. Ночами, когда ты сидела в моем кабинете и разрисовывала свою руку. Я видел тебя.

Это привело меня в ярость.

— Вы могли бы мне сказать. Знаете, вы действительно мудак. В смысле, большой, самый большой, каких я встречала.

Губы Блейка искривились, а глаза смягчились, но он не засмеялся,

— Прекрати убиваться по какому-то идиоту. Ты молода. У тебя, возможно, будет миллион других парней прежде, чем ты найдешь того, кого сможешь терпеть. Забей. Клянусь, никто не стоит той боли, которой ты себя подвергаешь.

Хотя, я знала, что это утверждение далеко от истины, я воздержалась от комментариев.

— Да, да, как угодно. Так мы договорились, или нет?

— Нет. Я не собираюсь все это делать. Я только что сказал тебе, какая бешенная у меня работа. Там что-то происходит, а я не знаю, что.

— Что-то вроде чего?

— Ничего, ты не поймешь. Слишком большое напряжение. Суть в том, что у меня нет времени, чтобы ходить в Чаки Чиз.

— Хорошая идея, я добавлю это в список. Я уже давно там не была. Пи там понравится.

— Макайла. Я не собираюсь в Чаки Чиз.

— Хорошо, я не буду сосать ваш член. Дайте знать, когда прибудет моя замена. Если она мне не понравится, она не останется с Пи.

— Это безумие.

— Нет. Безумие, это то, что вы ничего не знаете о своем ребенке.

— О, Боже мой, ты перестанешь уже? Ей два, ради Бога.

— Ей исполнится три в субботу. Если вы планируете, что наше маленькое рандеву начнется после того, как она заснет, я рассчитываю, что в субботу вы будете на празднике в честь ее дня рождения. Детали я перешлю по электронной почте. Уверена, так я смогу привлечь ваше внимание.

— Три ей исполнится в следующий четверг. Ты думаешь твоя киска из золота или что? Ты не будешь манипулировать мной.

— Ха! Я манипулирую вами? Посмотрите в зеркало, приятель. И для нее - ей будет три в субботу.

— Ладно, ладно, утро вечера мудренее. Видно, твоя упрямая задница не поддастся.

— Моя мама не воспитывала меня богатенькой бимбо.

— Говоря о маме, где карта социального страхования?

— О, Боже мой. Спокойной ночи.

— Подожди. Куда ты идешь? Выпей со мной еще. Сядь, еще только девять вечера. Мы можем посидеть тут и поговорить, как два взрослых человека, без препирательств. Сядь, — приказал Блейк, выдвинув стул, который не нужно было выдвигать.

Я села, скрестила руки и сделала еще один глоток противной золотистой жидкости.

—У нас нет ничего общего. О чем вообще нам разговаривать? — спросила я, глядя поверх своего стакана. Я снова сделала глоток, но на этот раз притворяясь. В действительности я сжала губы и, как только почувствовала покалывающее жжение на губах, остановилась. Не удивительно, что я не смогла это проглотить. Это была чистая кислота.

— Мы могли бы. Мы ни о чем еще не разговаривали, чтобы выяснить это.

— Это не отношения. Это сделка.

— Согласен. Расскажи мне о своей маме. Кажется, вы очень близки.

— Так и есть, — сказал я, забыв сказать было. Я никогда к этому не привыкну.

— Тебе стоит как-нибудь пригласить ее сюда.

— Да, да. Эй, есть кое-что, что мне нужно вам сказать, - сказала я, уклоняясь от этого разговора. Я не собиралась безобразно рыдать на его чистой белой рубашке. Он и так уже считал меня сумасшедшей.

— Пожалуйста, не говори мне, что ты чем-то болеешь. Это в списке. Тебе нужно будет пройти обследование прежде, чем мы двинемся дальше. Я договорюсь о встрече на завтра.

Я проглотила заумный комментарий об утре, которое мудренее вечера.

— Как пожелаете, и вы сделаете тоже самое, верно?

— Конечно, но у меня никогда не было секса без презерватива. А у тебя?

— Не-а, никогда. Все, я закругляюсь. Увидимся завтра.

— Что? Почему? Ты сказала, что тебе нужно что-то мне рассказать.

— Думаю, в большей степени уже все выяснено. Я просмотрю ваш список фантазий. Полагаю, вы сделаете тоже самое?

— Сядь. Это приказ. Ты собиралась сказать что-то другое. Говори.

Я села и тяжело вздохнула,

— Может вам лучше не знать об этом. Я слышала, что парни не очень любят брать на себя такую ответственность.

— О чем, черт побери, ты говоришь? Ты чем-то болеешь?

— Нет. Я…

— Что?

— Я…

— Ты…?

— Я девственница.

Блейк в напряжении откинулся назад в своем кресле.

— Серьезно?

— Да. Серьезно.

— Почему? Как. А что насчет бывшего парня?

— А что с ним? У нас не было секса, и никто другой не принуждал меня к этому, как к источнику существования.

— Перестань так говорить. У тебя это звучит намного хуже, чем есть на самом деле. Я не принуждаю тебя. Черт. Не знаю, хочу ли я нести такую ответственность.

— Вам решать.

— Ладно, но просто ради интереса, я все же хочу, чтобы ты прошла обследование.

— Зачем? Потому что вы не верите мне, и заставите своего богатого знакомого доктора подтвердить мое признание?

— Если это правда, почему? То есть, ты очень хорошенькая. Не такая красивая, как Фелиция или Фарра, просто, я имею в виду, что ты не похожа на них. Ты скорее …

— Ух ты. Хреново вы умеете делать комплименты.

— Нет. Просто я не привык общаться с такими девушками, которые ведут себя, как ты, одеваются, как ты, или похожих на тебя.

— Все еще хреново.

Блейк засмеялся, на этот раз, округляя плечи. Его смех не был таким заразительным, как у Пи. Это было не смешно, я собиралась продать свое тело за деньги, моя мама так гордилась бы мной.

— Где ваша мама? Почему она не навещает Пи? — спросила я, желая уйти от внимания к себе. Я никогда не любила быть в центре внимания, не то, что моя мама. Она могла закрыть глаза и играть на пианино, словно в помещении никого кроме нас с ней не было. Так она обычно мне говорила. Как только она на сцене закрывала глаза, я знала, что она играет для меня.