Несколько морских эльфов показались из укромных мест, рассыпались и перегруппировались, пытаясь окружить Кзорша. Одна из них, крупная женщина с бритой головой, чтобы лучше были видны эффектные зелено-серебряные отметины на коже, была ему знакома. Он заметил трезубец в ее руках и угрюмую целеустремленность на лице.

Кзорш вскинул гарпун острием вверх в знак мира.

– Приветствую тебя, Коралэй. Тебе нужен именно я, или ловушка была приготовлена для другого?

Женщина опустила гарпун, но продолжала держать его наготове.

– Булливаги собрались в стаю и пели боевые песни. Почему ты не попросил помощи?

– Она была не нужна, – ответил Кзорш.

К Коралэй подплыл еще один эльф, молодой мужчина, строивший из себя бывалого мореплавателя, но чей гарпун еще не был обагрен кровью в бою.

– Зачем Кзоршу, великому морскому рейнджеру, наша помощь? – с издевкой проговорил он. – Зачем ему морские эльфы вообще, когда Кзорш считает своим другом всякое чудовище из глубин?

Кзорш напрягся, услышав этот язвительный намек на Ситтла, долгое время бывшего его другом и напарником, который лишь недавно был разоблачен как вероломный предатель Морского Народа. Ситтл оказался маленти, мутантом из злобного племени сахуагинов. Как у всех маленти, черная душа Ситтла была сокрыта под внешностью морского эльфа.

– Если ты обвиняешь меня в измене, – холодно бросил Кзорш, – то идешь против Совета Волн. Судьи рассмотрели это дело и объявили меня невиновным.

– Маленти сделал из тебя дурака, – упорствовал юнец.

– Он одурачил нас всех. – Тон, которым произнесла это Коралэй, требовал закрыть тему. Она прямо посмотрела на разведчика. – Мы здесь не для того, чтобы покататься на вчерашних волнах.

Кзорш кивнул, ожидая продолжения.

– На этот корабль напало множество булливагов. В море вернулось всего одиннадцать, живых и мертвых. Ты слывешь другом людей. Ты не оставил бы один из их кораблей в лапах этих чудовищ, покуда мог бы сражаться.

– Благодарю тебя за эти слова, – осторожно сказал Кзорш.

– И все же ты здесь.

Долгие мгновения они глядели друг на друга.

– С булливагами справились, – наконец произнес он.

– С такой уймой? – недоверчиво переспросила она. – Что же за человеческие существа плывут на этом корабле?

– Большей частью норманнские пираты. С ними воин из страны, что лежит далеко к востоку, и могущественный маг.

Лицо женщины посуровело.

– Расскажи об этом использующем магию.

Кзорш развел руками.

– Сражение выиграно. О чем тут еще говорить?

– Я слышала пространные истории о другом недавно выигранном сражении, – возразила Коралэй, – о сражении на суше и на море за Руафим. Там тоже была магия. Скажи мне честно: жрица-дроу с Руафима находится на борту этого корабля?

– Зачем тебе это знать? Что это даст тебе?

Глаза Коралэй сузились.

– Странный ответ для рейнджера, чей долг – информировать свой народ.

– Информировать, да, но также и защищать, – добавил Кзорш. Чтобы ответ его не оставил места для сомнений, он вновь наклонил гарпун в боевую позицию.

Изумленные пузырьки вырвались из губ морских эльфов.

– Ты собираешься защищать эту ужасную дроу от своего собственного народа? – воскликнул один из них.

Морской рейнджер перевел взгляд на спросившего.

– Ты когда-нибудь встречался с ней?

Эльф моргнул.

– Нет.

– В таком случае я со всем почтением настаиваю, что ты не вправе судить ее. Лириэль – принцесса в своей стране, с детства обучавшаяся магии. Она – испытанный друг как людей с Руафима, так и Морского Народа. Возможно, тебе будет интересно узнать, что она тоже росла на историях о злых, ужасных эльфах, с одной только разницей: негодяями в сказках ее детства выступали светлокожие эльфы небес и моря!

Коралэй нахмурилась.

– Это не одно и то же.

– Разве? – переспросил Кзорш. – Быть и казаться – это не одно и то же. Черная, как ночь, кожа – не доказательство злого сердца, равно как честное, знакомое лицо – не гарантия дружелюбия. Урок, преподанный маленти Ситтлом, начертан кровавыми рунами.

Предводительница эльфов долго молча смотрела на него.

– Мы обдумаем твои слова. Подумаешь ли ты над моими?

Кзорш почтительно склонил голову.

– Как ты говоришь, быть и казаться – не одно и то же. Мы часто видим то, что ожидаем увидеть, или то, что хотим увидеть. Возможно, ты прав насчет этой дроу. Она сражалась на твоей стороне и дала тебе магическое оружие. Говорят даже, что она пообещала учить тебя Утраченному Искусству. – Она вопросительно приподняла бровь.

– Это правда, – признал Кзорш.

– Все это замечательно, ~ согласилась она. – Может, мы ошибаемся, когда смотрим на эту дроу и видим одно лишь зло, но не может ли быть такого, что и ты видишь лишь то хорошее, что она показала тебе, и отказываешься заглянуть глубже?

Кзорш хотел возразить, решительно опровергнуть ее слова. Наверно, он даже смог бы это сделать, если бы не видел ту битву у берегов Руафима.

– Мой долг – защищать, – медленно произнес он, – и, возможно, лучшее, что я могу сделать для народа, – это как следует оберегать Лириэль. Пока я жив, никакое зло не случится с нею – или из-за нее.

Наконец Коралэй опустила свой гарпун.

– Это все, что я хотела услышать. Иди и делай то, что сказал.

Светловолосый молодой мужчина, разодетый в дорогие шелка, насвистывал популярную портовую песенку, неспешно подходя к башне Черного Посоха.

Круглая черная башня была достопримечательностью Глубоководья, древним чудом из гладкого камня без окон и дверей.

Молодой человек направился прямиком к башне, словно собираясь пройти сквозь камень. Он с силой врезался в стену и, пошатываясь, отступил на пару шагов, обхватив голову унизанными драгоценностями пальцами и ругаясь с великим жаром и весьма изобретательно.

Его следующие несколько попыток были более осторожными – толкнуть тут, несильно ударить здесь. Наконец из стены высунулась тонкая женская рука, сгребла его за тунику и втянула в невидимую дверь.

Данила Танн взглянул в снисходительное лицо эльфийки Шарларры Виндрифф, обучающейся магии у Хелбена Черного Посоха Арунсуна. Он отнял ее руку от туники, посмотрел в глаза – фиолетовые с золотыми крапинками – и поднес ее пальцы к губам.

– Прекрасная Шарларра, – прошептал он, – до сего дня именовавшаяся самой красивой эльфийкой Глубоководья.

Все еще улыбаясь, она вызывающе подняла бровь.

– До сего дня?

– Ну, естественно. – Данила осторожно потрогал лоб. – Поскольку сегодня я вижу сразу две тебя, тебе придется поделиться славой.

Эльфийка рассмеялась и взяла его под руку.

– Уверяю тебя, таких, как я, больше здесь нет, – промурлыкала она.

– Жаль. Перспективы были, по меньшей мере, захватывающие.

– Вы уже закончили?

Вопрос был задан низким, слегка грассирующим мужским голосом, в котором явно слышалось раздражение. Шарларра открыла рот от удивления и, обернувшись, оказалась лицом к лицу со своим учителем.

Хелбен Арунсун был – или казался – крепким человеком в зрелых летах. Его темные волосы были тронуты сединой, и серебряные пряди блестели в аккуратно подстриженной бороде.

– Зелья? – напомнил он Шарларре, изображая рукой помешивание.

Эльфийка поклонилась и заспешила к своим обязанностям. Данила проводил ее уход ухмылкой, явно свидетельствовавшей о его мужском интересе. Однако в тот же миг, как она вышла из комнаты, его улыбка исчезла.

– В чем дело, дядюшка? От заклинания срочности, добавленного к твоему вызову, пергамент едва не вспыхнул!

– Это пришло от водяных из порта. – Архимаг поднял руку, щелкнул пальцами и выхватил из воздуха пергамент из выделанной тюленьей шкуры.

Данила взял документ и бегло просмотрел его. Спустя мгновение он поднял недоверчивый взгляд на лицо наставника.

– Несомненно, ты произвел впечатление на эту дроу-мага, собирающуюся нанести нам визит, – кисло произнес Хелбен.