– Значит, ты не вернешься домой к ужину, – проворчал он.

Я ответил «нет», повесил трубку и посидел некоторое время, приводя мысли в порядок. Вероятность того, что, перенервничав в ожидании, когда обнаружат тело, убийца как-то выдаст себя, десятикратно уменьшалась, стоило мне одним неосторожным словом или взглядом дать ему понять, что я в курсе происшедшего. Впрочем, так ли? Может, наоборот, следовало припугнуть его?

Я покинул телефонную будку, вернулся обратно к особняку Хака, позвонил у крыльца и был впущен гренадершей. Она держалась так же бесстрастно, как всегда, поэтому я заключил, что никаких сенсационных открытий в мое отсутствие не произошло. Когда я направился к лестнице, чтобы спуститься на кухню и отыскать там миссис О'Ши, кто-то произнес мое имя, я обернулся и увидел Дороти Рифф.

– Я пыталась найти вас, – сказала она.

– Я ходил звонить мистеру Вульфу. В котором часу вы возвращаетесь домой?

– Обычно около шести, но сегодня… – Она сделала жест рукой. – Я предупредила мистера Хака, что останусь, пока вы не закончите. – Она оглянулась по сторонам. – Здесь не слишком удобно разговаривать. Давайте зайдем сюда.

Она провела меня в комнату, где мы с миссис О'Ши смотрели телевизор, а оттуда в просторную залу, в которой находился стол, накрытый на шесть персон.

– С тех пор, как умерла миссис Хак, мы почти всегда едим здесь, – пояснила девушка. – Правда, я редко остаюсь на ужин. Присаживайтесь. Коктейли подадут позже, наверху у мистера Хака.

Мы опустились на стулья.

– Я проработала у миссис Хак секретаршей четыре года, и когда она умерла, мистер Хак предложил мне остаться, – продолжала Дороти Рифф. – В некоторых вещах он без меня совершенно беспомощен. Я… я хотела у вас кое-что спросить.

– Пожалуйста. Все что угодно.

– Видите ли… мистер Хак считает, что шурин пытается его шантажировать, и тут я с ним согласна. А вы как думаете?

Ее серо-зеленые глаза глядели пристально, словно стараясь прочесть мои мысли. Как-то не верилось, что девушка могла быть настолько бесхитростной, поэтому я решил, что роль она играла довольно неплохо.

– Боюсь, вам придется кое-что пояснить, – сказал я. – Обычно человек сам знает, шантажируют его или нет, и ему незачем просить очаровательную секретаршу поинтересоваться у яйцеголового сыщика, какого тот мнения. Осторожней, а то вы сломаете ваши нежные пальчики.

Она нервно разъединила пальцы и протянула ладонь, словно в мольбе, но ее рука упала, так и не коснувшись меня.

– Пожалуй, нам лучше поговорить просто как двум людям, – произнесла она. – К сожалению, я даже не знаю, как попросить вас о помощи.

– Нет ничего проще. Какой помощи? – Я был весь внимание.

– Это касается мистера Хака. Как я уже говорила, он во многом от меня зависит. Всегда зависел. Но сейчас я в растерянности. С вашим появлением в доме он сделался подозрительным. Мистер Хак в курсе, что его племянник, Пол Тейер, водит дружбу с мистером Луэнтом и думает, что я тоже в близких отношениях с Полом. Кажется, он подозревает, что мы трое вступили в заговор, чтобы его шантажировать. Конечно, вслух ничего сказано не было, но, по-моему, Хак рассуждает именно так. Может, если вы откроете мне подоплеку дела и объясните, какие цели в действительности преследует мистер Луэнт, я сумею что-нибудь посоветовать. Я очень хорошо знаю мистера Хака, знаю ход его мыслей. Кроме того, ведь не хотите же вы, какое бы задание мистера Луэнта ни выполняли, чтобы я лишилась выгодного места из-за подозрительности мистера Хака?

– Ни в коем случае, – произнес я с чувством. – Однако вы говорите, что согласны с мистером Хаком в том, что Луэнт пытается его шантажировать. Мистер Луэнт наш клиент, и мне это неприятно. Думаю, ситуация требует прояснения. Как вы относитесь к тому, чтобы пойти к Луэнту, расспросить его и посмотреть, что он сможет ответить?

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

Она колебалась всего мгновение.

– Пойдемте, – сказала она, вставая.

Оказавшись в коридоре, мы направились к лестнице и начали подниматься. К середине первого пролета я уже придумал, как можно выкрутиться, чтобы отложить обнаружение трупа до тех пор, пока мне не представится возможность повидать еще несколько персонажей. Но ретироваться не пришлось. Когда я обернулся к ней на площадке второго этажа, она уже сама остановилась и застыла, откинув голову немного назад, чтобы видеть меня во весь рост.

– Нет, – пролепетала она.

– Что «нет»?

– От нашей затеи не будет никакого толку. Я не смогу! Не смогу разговаривать с этим человеком! – Она вздрогнула. – Просто мурашки начинают бегать, как представлю его. Я не хочу, чтобы вы… – Она осеклась, прикусила нижнюю губку и, развернувшись, пошла по коридору по направлению к двери в комнату Хака. Она не бежала, но шла очень быстро. Дойдя, она постучала, не дожидаясь ответа, скользнула внутрь и хлопнула за собой дверью. Я беззвучно прокрался по толстому ковру, приник к широкой деревянной панели и приложил ухо к щелке у косяка. Ничего не разобрать, только слабое, приглушенное бормотание. Я решил подождать, надеясь, что громкость прибавится, если завяжется спор, но тут меня насторожил донесшийся сверху звук. Когда на лестнице показались туфельки и пара стройных ножек, я уже стоял возле лифта и нажимал кнопку.

Это оказалась Сильвия Марси. Достигнув конца пролета, она, вместо того, чтобы продолжать спускаться вниз, повернула в мою сторону и стала приближаться, как мне показалось, с намерением начать свое воркование, но я ошибся. Она не просто послала мне взгляд, но, продвигаясь вперед, не спускала с меня глаз, а поравнявшись, даже вывернула голову, чтобы, по-прежнему не издавая ни звука, следовать дальше, сверля меня своими буравчиками. Я мог бы выставить ногу, и она бы неизбежно шлепнулась, проходя мимо. Она проплыла к комнате Хака, постучала и тоже вошла, не дожидаясь ответа. В этот момент передо мной раскрылись двери лифта, я шагнул внутрь и нажал кнопку с пометкой «П».

Отыскать в подвале кухню оказалось сложно. Она была большая, чистая и полна приятных запахов. Обитательница ее, маленькая пухленькая женщина с обилием подбородков, которую я не видел раньше, стояла возле стола, занимаясь чисткой грибов, а миссис О'Ши сидела напротив и сортировала какие-то бумажки.

– Кажется, я забыл предупредить, миссис О'Ши, что мистер Луэнт вряд ли появится к ужину, – произнес я, приближаясь. – Когда он приглашал меня остаться, я понял из его слов, что при сложившихся обстоятельствах такой вариант ему представляется наиболее корректным.

Она повозилась со своими листочками еще немного, наконец оторвалась и ответила:

– Что ж, хорошо. Вы, кажется, собирались со мной поговорить?

– Да. Но вы сказали, что будете заняты. – Я бросил взгляд на повариху. – Здесь?

– Тут ничуть не хуже, чем где-то еще.

Я присел на край огромного стола, стоявшего посреди кухни. Она возобновила занятия с бумажками, распределяя их по стопкам. Наблюдая за быстрыми, уверенными движениями ее рук, я невольно прикидывал, могла ли она нанести удар, оборвавший жизнь Луэнта. Впрочем, моим мозгам следовало бы поискать занятие получше, поскольку было очевидно, что даже десятилетний мальчишка справился бы с Луэнтом, имей он соответствующее оружие и соответствующее намерение.

– Из сказанного вами ранее, миссис О'Ши, у меня сложилось впечатление, что вам в некотором смысле жалко мистера Луэнта, – произнес я.

Она поджала губы.

– Мистер Луэнт чрезвычайно аморальный тип. Он доставляет людям одни неприятности, поэтому не заслуживает никакой симпатии.

– Следовательно, мое впечатление оказалось ложным?

– Я этого не говорила. – Она устремила на меня свои темно-голубые глаза, слишком холодные, чтобы выражать жалость к кому бы то ни было. – Откровенно говоря, мистер Гудвин, мне нет ни малейшего дела до ваших впечатлений. Я беседую с вами только потому, что так захотел мистер Хак.

– А я, миссис О'Ши, беседую с вами потому, что человек, чей отец построил этот дом, имеет все основания считать, что его обманывают, и он нанял меня, чтобы разобраться. Данный аспект вас тоже не интересует?