– Боб, губернатор обещал нам прислать нового инженера. Надо подождать.

– Пока тот приедет, хозяин…

– Говори прямо!

– Да как сказать, хозяин… Люди у меня, того…

Боб замолчал, почесывая затылок.

– Выкладывай!

– В общем, ежели с хозяином вместе – то хоть в самый ад без всякого… Они и сейчас не сомневаются, каждый знает, что Ровер – сила, но…

– Что за «но», Боб?

– Честно скажу, хозяин. Несколько людей, из новых, человек девять, удрали сразу, когда Тигр Глайтона украл. Испугались Тигра.

– И пусть проваливают! У нас трусам делать нечего.

Боб мялся, не находя слов, чтобы сказать что-то еще.

– Хозяин! Но остальные, того… шепчутся.

– Что за дьявол, о чем?

– Одни болтают, мол, из-за плотины и впрямь несколько пастбищ пересохло, другие туда же… Не понимают ни бельмеса, а болтают, – Боб замялся и растерянно рыскал глазами по сторонам.

Ровер, нахмурившись, следил за ним.

– Эй, старина, уж не стал ли и ты так думать?

– Я с вами до конца, хозяин. Вы знаете сами.

– Мне не нужен соратник, который не верит.

– Так объясните мне, хозяин, чтоб я других убедил, объясните, отчего от чертовой плотины столько несчастий? И зачем высушивать пастбища, где еще деды наши и прадеды…

– Боб, – прервал его Ровер, – возьми, что тебе причитается, и еще триста долларов. Со склада возьми, что хочешь. Ты хороший человек, и Бог с тобой.

– Прогоняете, хозяин?

– Да. Ты стар стал да и устал. Наработался. Поезжай себе в Вайоминг, к дочке… И всем заодно скажи: кто хочет уйти, пусть уходит. Всем заплати, кто сколько наработал.

– Так я и ушел! – закричал разволновавшийся старик. – Нельзя меня прогонять! Я останусь до конца. Пусть всякие крысы с корабля бегут, а меня гнать не надо. Ни за что не уйду!

Ровер рассмеялся.

– Будет так, как я сказал. Как можно хорошо делать то, во что не веришь, а?

– Глупости! – взвился Боб.

– А я говорю: уходи.

– Да что с вами спорить, хозяин! Старый дурак и есть старый дурак! – и Боб вышел вон, шмякнув дверью так, что задрожали стены. Но и выйдя во двор долго не мог успокоиться и все бормотал что-то и гневно жестикулировал.

Ровер сидел, свесив ноги с кровати. Немного кружилась голова. Опершись о спинку, он попробовал было дотянуться до одежды, но не смог и откинулся навзничь. Удалось только с третьего раза.

Ровер медленно оделся, отдохнул, а затем встал и вышел в соседнюю комнату. «Хорошо, Молли не видит», – подумал Ровер и выглянул во двор. У забора стоял незнакомый человек и седлал коня. Подтянутый, загорелый – кто таков?

Добравшись до шкафа, хозяин достал виски, глотнул немного. Но на пороге голова снова закружилась, в глазах потемнело, и он вынужден был ухватиться за косяк. Приступ прошел. Ровер распрямил плечи, чувствуя, что рана едва-едва затянулась. Бог даст, в легкие кровь не пойдет…

Он окликнул незнакомого человека.

– Шериф Паттерсон, – протянул руку незнакомец.

– Это вы послали телеграмму?

– Да. Очень рад, мистер Ровер, видеть вас в добром здравии. Но вы, часом, не поторопились подняться?

– Нисколько. Раньше следовало, да сил не было. А сейчас на ногах стою, как видите. Вы нас покидаете?

– Увы, мистер Ровер. Мисс Молли получила известие о скором прибытии нового инженера. Думаю в связи с таким событием с Тигром повидаться.

– Считаете, что он замышляет что-нибудь против нового человека?

– Более чем вероятно. Раз он столько сил потратил, чтобы Глайтона выкрасть прямо отсюда, то уж нового-то человека наверняка попробует по дороге перехватить. Где-нибудь возле Кантри, я думаю. Место самое подходящее. К тому же, мистер Ровер, тут с вашими людьми далеко не все в порядке…

– Знаю. Потому могу вам дать парочку верных ребят.

– Благодарю, мистер Ровер. Но на охоту я хожу один.

– Думаете, справитесь?

– Никто еще не сказал, будто старый Паттерсон свое отгулял. Ведь почти достал я его в Бакфорде, он на каких-то полчаса опередил… Убил Фреда.

– Во сне! А после мне в спину саданул. Старый Тигр такого бы никогда не сделал. Совсем другой повадки был.

– Пожалуй, – согласился шериф. – Кстати, хочу предупредить, что эти чертовы индейцы зашевелились. Фермеры из Фолкстона загнали скот на их земли, ну они и поднялись на дыбы.

– Я думаю, пора им вовсе отсюда убраться. Грабят где попало. Уже два года собираюсь с ними поквитаться…

– Похоже, теперь повод будет, – мрачно буркнул Паттерсон.

– Не понимаю, шериф?

– Индейцы знают, что после открытия плотины фолкстонцы начнут их теснить с земель в нижнем течении…

– Вот закончу, – упрямо перебил Ровер, – и сразу с каждым лично рассчитаюсь!

– Дай-то Бог, мистер Ровер. Прощайте!

Стараясь ступать как можно тверже, Ровер пошел к конюшне.

– Билл, коня!

– Ой, мистер Ровер, да как же?..

– Билл, я сказал: коня!

Конюх не посмел ослушаться. Косые лучи заходящего солнца осветили чеканный профиль старого ковбоя. И тут из дома выбежала Молли и испуганно вскрикнула, увидев отца.

– Папа! Куда ты? Немедленно ложись в постель!

– Я в полном порядке, дочь. Абсолютно здоров, – спокойно ответил Ровер, садясь в седло.

Выпрямившись, насколько позволяла рана, Ровер тронул поводья.

Появление хозяина убедило маловеров. Лишь двое рабочих потребовали расчета. Но все-таки народу на строительстве изрядно поубавилось.

Рыли, таскали песок, насыпали дамбу, а к серьезным работам приступить не могли: дожидались инженера. Ровер с утра до позднего вечера находился среди рабочих. Мешали приступы сильного головокружения, но старик держался. Возвращаясь вечером домой, он встречал пристальный взгляд дочери и заставлял себя улыбаться.

– Все хорошо, Молли. Здоров как бык.

– Не болит? – дочь глядела испытующе.

– Не болит, – твердо отвечал Ровер. Рана не беспокоила. Беспокоило другое.

И однажды вечером явилась целая депутация.

– Хозяин, – доложил верный Боб. – Фолкстонцы пришли.

– Скажи, чтоб проваливали!

– Погоди, дедушка Боб, – вмешалась Молли. – Отец, до сих пор фолкстонцы нам зла не причиняли…

– Все они негодяи.

– Но, может, все-таки выслушаем их?

– Ладно, пусть заходят, – уступил Ровер, свирепо раскуривая сигару.

Но вошел один Алан. Остальные остались ждать снаружи.

– Надо серьезно поговорить, Ровер.

– Я привык о серьезных вещах с умными толковать!

Алан пропустил слова Ровера мимо ушей.

– Мы пасли скот на индейских полях…

– Знаю.

– Те обиделись, сказали, мол, будут убивать всякого, кто сунется…

– И у вас задрожали коленки?

– Да не в том дело, Ровер! У них ведь есть право обижаться. Ты бы, скажем, разрешил пасти чужой скот на своей земле?.. И ты всегда хотел наказать индейцев за грабежи и прочее… А сейчас они хоть ничего и не украли, но все-таки…

– Короче, Алан. При чем тут я?

– Индейцы плотины не хотят.

– Мне до них дела нет. Если вы с ними якшаетесь, то и разбирайтесь сами!

– Ах, так, Ровер? – угрюмо произнес Алан. – Тогда что бы ни случилось – нам нет дела до Тигра. Он против тебя. Но это не значит, что мы с ним заодно. Нам с негодяем не по пути.

– А с индейцами?

Алан не ответил.

– А с индейцами что, сговорились уже?

– У нас свой интерес, Ровер. К чертям твою плотину!

– Плотина будет.

– Ладно. Раз у тебя башка дубовая, валяй бейся об стену!

– На том и закончим, Алан.

– Совершенно с тобой согласен!

Алан крутанулся на каблуках и быстро вышел. Фолкстонцы ушли. Некоторое время Молли с отцом не проронили ни слова.

– А ты уверен, – нарушила молчание девушка, – что сумеешь… с ними со всеми?..

– Не уверен! – Ровер треснул кулаком по столу. – Но уверен, что делаю правильно!

Вошел взволнованный Боб.

– Хозяин, Билл поймал лошадь шерифа.