За столом сидит маленькая девочка, похожая на мальчика. Она неумело раскручивает волчок. Тот все время падает и трещит по крышке краями.

ГОЛОС. В детстве я была мальчиком… Не настоящим мальчиком, конечно. Но все равно я была мальчиком. У меня были мальчишеские вещи. У меня были мальчишеские игрушки. У меня были мальчишеские прически. У меня были мальчишеские ногти. У меня были мальчишеские локти и колени. У меня были мальчишеские глаза. У меня были мальчишеские повадки. У меня были мальчишеские мечты… У меня были мальчишеские… мысли…

За столом сидит девочка лет четырнадцати. Сосредоточенно раскручивает волчок, который свистит от скорости, подползает к краю стола, падает на пол.

ГОЛОС. Потом у меня появились первые платья, юбки и мечты о замужестве. Волосы стали длиннее. В груди набухли камешки. Мне прокололи уши и вставили в них серьги. Но ногти по-прежнему оставались обкусанными, колени и локти разбитыми, а мысли не очень девчачьими…

За столом сидит женщина. Легким движением она заставляет волчок вращаться на куске стекла. Затем поднимает стекло и волчок парит в воздухе. Долго парит.

ГОЛОС. А теперь… теперь… А теперь это теперь…

Женщина подхватывает волчок и сжимает в руке.

ГОЛОС. Я родилась в поселке на краю большого города. Поселок назывался Поселком. А как назывался город, я не знала до двенадцати лет. Теперь это не важно.

Край ночного города. Двухэтажный дом. Горит окно. За окном больничный коридор. В коридоре на кушетке лежит беременная женщина. Постанывает, покуривает. На животе стоит пустая консервная банка, полная окурков.

ГОЛОС. Мать не знала, кто сделал ей такой подарочек. А вычислить было очень сложно — в её жизни было много случайностей…

Мимо беременной женщины проходит мужик в больничном халате. Женщина дергает его за рукав. Мужик шарахается.

ГОЛОС. Очень много случайностей…

Идут четыре мужика в больничных халатах. Женщина, кряхтя, садится — нога на ногу — на кушетке, прикрывает живот позой мыслителя, важно курит, улыбается мужикам. Мужики тоже.

Появляется санитарка-татарка в мужских сандалиях на волосатых ногах. Идет к женщине косолапой походкой.

САНИТАРКА. Чё тута-то раскурилася-то? Чё, совсема, чё ли?

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. А чё ли, нельзя ли?

САНИТАРКА. Вон тама — в закутке надо. (Показывает.) Вон тама надо. Поняла — не поняла? (Без паузы.) Вставай, брить тебя надо, пойдем.

Поворачивается и идет назад, откуда пришла.

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Кого брить?

САНИТАРКА. Кого-кого… Кунду тебе.

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА (идет за санитаркой). Кого?

САНИТАРКА. Кунду.

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Кого?

САНИТАРКА. Кунду.

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Кого?

САНИТАРКА. Кунду, сказала.

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Кого?

САНИТАРКА (поворачивается, хлопает себя по лобку). Кунду. Кунду. Вот эту кунду. Поняла — не поняла?

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Ааа. А зачем брить?

САНИТАРКА. Затем. Всем броют. Чтоб рожать гладко. Не знаю я. Сказали, брить — значит, брить. У них и спрашивай. Я чё, врачиха, че ли, тебе.

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. А чё, не врачиха, чё ли?

САНИТАРКА. Младшая медработник я. Поняла — не поняла?

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Ааа. А чё не старшая?

САНИТАРКА. Не врачиха потому что. Поняла — не поняла? (Скрывается за дверью.)

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА (заходит следом). Ааа. А чё не врачиха?

Дверь закрывается.

Коридор пуст.

ГОЛОС. Я родилась зимой, и мать была еще под влиянием новогодних праздников, потому много шутила…

Родильная комната. Акушерское кресло. В кресле БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Вокруг бригада акушеров. Одна принимает роды, двое других держат женщину за руки. Санитарка пытается держать ноги.

Женщина вырывается, пинается, кричит.

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Сука-проститутка! Руку отпусти, сказала! Руку отпусти, сука-проститутка! Руку, сказала! Я домой ваще пошла! Руку отпусти, сука-проститутка! (Рычит, выкручивает руки.)

ВТОРАЯ (держит руку). Ты че дура такая?! Че орешь, дура?!

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Отпусти, сука-проститутка! Убью встану!

ПЕРВАЯ. Держите, скоро уже!

ВТОРАЯ. Кого ты убьешь, дура?!

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Тебя, сука-проститутка! Убью! Поняла?!

ВТОРАЯ. Кто проститутка?!

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Ты проститутка!

ВТОРАЯ. Кто я?!! (Щиплет женщину за предплечье.) Кто я?!!

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Никто! А-а-а-а! Не буду больше. Все.

ВТОРАЯ. Всё?

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Всё. Руку отпустите, пожалуйста. Отнялась уже. Ой, рука, рука, рука…

ВТОРАЯ. Точно всё?

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Всё… всё, всё, всё… Рука…

Вторая отпускает руку.

Женщина со всей силы бьёт Второй по лицу ладонью.

ПЕРВАЯ. Держите, сказала же!

Вторая тоже бьет.

Женщина вырывает другую руку, хватает Вторую за волосы, тянет к себе.

Вторая тоже вцепляется в волосы.

Дерутся, визжат.

Третья стоит, открыв рот.

Санитарка изо всех сил вцепилась в ноги.

Плачет ребенок.

Все застывают.

ПЕРВАЯ. Девочка. Поздравляю. Подержать хотите?

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА (смотрит на свои руки, в которых клочья волос). Потом.

ПЕРВАЯ. Потом так потом. На бирке што писать?

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Не знаю.

ПЕРВАЯ. Фамилия как будет? Отец кто?

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Кто-кто… Пушкин.

ПЕРВАЯ. Кто?

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Пушкин!

ПЕРВАЯ. Я так и запишу же.

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. Пишите.

ПЕРВАЯ. И запишу.

БЕРЕМЕННАЯ ЖЕНЩИНА. И пиши.

ПЕРВАЯ. И запишу. (Пишет.)

ГОЛОС. Я родилась зимой, и мать была еще под влиянием новогодних праздников, потому много шутила. Так я на какое-то время стала дочерью А.С. Пушкина. И так я первый раз увидела свою мать. У неё в руках были клочки волос акушерки, и она плела из них маленькие косички. Никто не верит, что я могла это запомнить, а я помню. Клянусь…

ГОЛОС. Из роддома нас встречала бабка на такси, с бутылкой шампанского и гвоздиками.

Возле заснеженного входа стоят «Волга» и Бабка с «Советским» шампанским в руке. Рядом водитель держит гвоздики.

Выходит Мать со свертком в руках. Кое-как спускается по обледенелой лестнице.

Бабка протягивает ей шампанское, водитель — цветы.

Мать берет первое, передает сверток Бабке, открывает бутылку, пьет из горла. Жадно, долго. Выпивает всё.

ВОДИТЕЛЬ. Че едем или как?

МАТЬ. Щас…(Поворачивается, идет обратно. В руке пустая бутылка.)

БАБКА. Куда опять-то?

МАТЬ. Щас приду…

БАБКА. Учетчик же там…

МАТЬ. Щас приду, сказала… (Заходит в роддом.)

БАБКА. Забыла, что ль, чего…

Водитель жмет плечами.

Бабка заглядывает в сверток. Неодобрительно машет головой.

Вдруг из здания раздаются страшные крики.

На крыльцо выскакивает мать.

МАТЬ (кричит в открытую дверь). Сказала же, убью, проститутка! (Спускается, поскальзывается, падает, хохочет.)

Выбегают трое мужиков, скручивают Мать, тащат обратно.

Она хохочет.

Под руки выводят акушерку с окровавленной головой. Уводят, оставляя на снегу яркие дырки от капель крови.

Воцаряется тишина.

БАБКА. Кто ж её так-то?

ВОДИТЕЛЬ. Ваша, кто.

БАБКА. Да? Моя?

Пауза.

ВОДИТЕЛЬ. Че, едем или как?

БАБКА. Чиво?

ВОДИТЕЛЬ. Едем или как?

БАБКА. Чиво?

ВОДИТЕЛЬ. Едем или как?

БАБКА. Ааа. Да куда ж я… Поезжайте уж.