Майк бросил в огонь кусок кедровой коры. Затем, потянувшись было к костру, вдруг замер в той позе, в какой застал его странный звук, какой-то тихий шорох, чуждый безмолвию ночи. Шеф тоже учуял что-то неладное.

Там, на вершине склона узкого каньона, под покровом ночной темноты происходило какое-то движение.

И это был не треск камнепада и не шелест ветерка, пробирающегося сквозь заросли можжевельника. Звук издавало нечто живое…

Живое? По крайней мере, оно было способно передвигаться. Итак, это нечто подбиралось все ближе. Двигалось осторожно, но целенаправленно, стараясь как можно меньше шуметь.

Майк затаился, прижавшись спиной к каменной стене. Разглядеть его в темноте было не просто: костер мерцал в нескольких футах, над каменной пещерой нависала тень огромного кедра. Из своего укрытия Майку была видна одна-единственная звезда, висевшая в небе над скальным гребнем напротив.

Койоты умолкли. Ночь была ясная. Рука под одеялом крепко сжала рукоятку пистолета. Но может ли пригодиться это оружие в борьбе с призраком? Хотя, с другой стороны, можно ли услышать шаги призрака? Тем временем нечто подошло поближе, цепляясь попутно за ветки кустарника, и остановилось — теперь оно, очевидно, присматривалось, вглядывалось в темноту, пытаясь отыскать Майка. Огонек костерка мешал ему. Майк буквально вжался в скалу. Одной рукой он придерживал край одеяла, другая же крепко сжимала пистолет.

— Можно мне говорить? — Голос был тихим и довольно приятным.

Выждав несколько секунд, Раглан сказал:

— Подойди поближе к огню. Иди осторожно.

Это был высокий человек с сутулыми, худыми плечами. На голове возвышался небольшой, плотно сидевший тюрбан, а одеяние напоминало балахон, собранный у талии широким кожаным поясом. Ноги пришельца были обуты в мокасины на жесткой подошве. Оружия при нем не было. По крайней мере, Раглан сразу его не заметил.

— Присаживайся, — пригласил Майк. Но, увидев, что это предложение озадачило гостя, повторил: — Сядь! — При этом указал на место у костра, но так, чтобы визитер оказался точно напротив него.

Человек сел, поджав по-турецки ноги, и снова посмотрел на Раглана. Экзотический наряд незнакомца совершенно не удивил Майка Раглана. В шестидесятых годах ему самому довелось пережить период хиппи, после чего уже ничто не могло привести его в изумление.

— А теперь говори, — разрешил Раглан.

— Ты что-то ищешь? — спросил человек.

— А разве только я один? — вопросом на вопрос ответил Майк.

Незнакомец улыбнулся, обнажив белые, на редкость ровные зубы.

— Ты прав. Наш удел — искать. — Улыбка исчезла с его лица так же неожиданно, как и появилась. — Кое-кто из нас живет этим. Но это очень опасный путь.

После минутной паузы он снова подал голос. Говорил медленно, будто с трудом подбирая слова:

— Я думаю, ты живешь не здесь. И там, где ты живешь, — очень хорошее место. Я думаю, что тебе лучше уйти туда.

Раглан все еще сжимал в руке под одеялом пистолет. Он пока не мог понять, догадывается ли его собеседник о том, что он вооружен.

— Я потерял друга. И ищу его, — объяснил Майк.

— Его здесь нет. Ты не найдешь его, — резко сказал пришелец. — А если будешь искать, то тоже попадешь туда, где сейчас он. — Незнакомец немного помолчал. — Я стараюсь быть другом.

— Но если ты мне друг, то приведи сюда Эрика Хокарта, и я увижу, что ты на самом деле мой друг. — Майкл говорил медленно, заметив, что его собеседнику трудно правильно подбирать слова. — Если он не придет, я буду продолжать поиски. Не найду его я — придут другие люди, много людей. И тогда они найдут его, а также и все остальное. Они раскроют все тайны.

— Так не должно быть, — с угрозой в голосе сказал гость.

— Извини, приятель, но так будет. Наши сразу же пойдут к киве на той горе. Пройдут через «окно». Найдут Эрика Хокарта.

— Тогда начнется сражение, — еще более жестко повторил человек.

Раглан пожал плечами:

— Они будут готовы и к этому тоже. Придут многие. Сначала — полиция, а потом — армия. Много, очень много людей с оружием и машинами. И их ничто не остановит.

Странный собеседник недоверчиво покачал головой и снова улыбнулся. На этот раз его улыбка была не столь искренней.

— Ты говоришь неправду. Вас мало. Вы слабые.

— Кто тебе такое сказал? — возмутился Майк. — Нас много, и мы сильны. И там, где появляется мой народ, все меняется раз и навсегда. Часто именно это ставится нам в вину. Но мы все равно не привыкли признавать свои ошибки.

Раглан был озадачен. Незнакомец производил впечатление неглупого человека. И судя по всему, не испытывал желания нарваться на неприятности. Но ведь он мог быть не один. А вдруг там, в темноте, притаился еще кто-нибудь? И поэтому, беседуя с незнакомцем, Раглан не позволял себе расслабляться, был все время начеку. Ситуация складывалась неоднозначная. Этот человек будто пытался предостеречь Майка, хотел предотвратить беду.

— Давным-давно, — снова заговорил Раглан, — когда мой народ впервые пришел в эту страну, лишь немногие отваживались отправиться на Запад. Индейцы, которых они встречали на своем пути, презирали этих людей. Индейцы считали их слабыми, неумелыми. По большей части местным племенам попадались разрозненные группки белых людей или торговцы-одиночки, которые скупали шкуры. Индейцам это было странно. Что это за беспомощные люди, если не могут сами добыть этот мех? Индейцы не знали тогда, что в восточных землях живут миллионы людей. То же самое и с вами. Вам довелось увидеть лишь немногих из нас. И вы не имеете никакого представления, сколько нас на самом деле.

Вам ничего не известно о присущей нам неутолимой жажде познания, о нашей тяге к расследованиям, исследованиям, открытиям. Никакие преграды не остановят мой народ. Недра того места где ты живешь, наверняка богаты различными полезными ископаемыми, за разработку которых мы могли бы взяться. Возможно, у вас есть и лес. Короче, весьма вероятно, что вы богаты тем, в чем нуждается наша цивилизация. Поэтому ничто и никто не сможет нас заставить остановиться. Несмотря на все препятствия, мы сделаем то, что должны сделать.

У вас нет выхода. Верните нам Эрика Хокарта, и мы замуруем нишу в киве и не станем вам докучать.

— Это невозможно, — выслушав внимательно Майка, ответил гость. — Это зависит не от меня. Я никто — просто человек. И меня никто не станет слушать. Уходи, — добавил он, — и больше не возвращайся. «Окно в киве — моя ошибка. Я хотел открыть этот путь.

— Ты? — удивился Майк.

— Древние письмена рассказали мне о киве, ведущей в ваш мир. Потому что я — Хранитель Архивов. Много интересных сведений попадает ко мне в руки. В Чертогах Шибальбы огромные Архивы, но о них никто не вспоминает. Они написаны на древнем языке. Сейчас уже на нем никто не может говорить. А я переписал древние письмена на твоем языке.

— По-английски? Но для чего? — еще больше удивился Майк.

— Твой язык понимают лишь несколько человек моего круга, а открытое мной сокровенное знание не для людей. — Он запнулся. — И даже не для Господ.

— А я думал, что главный у вас Рука.

Пришелец уставился на Раглана:

— Ты знаешь о Руке? Но откуда ты узнал?

Не желая выдавать Каваси, Майк соврал:

— У нас тоже есть свои архивы.

— Неправда! Вы ничего не можете знать о нас, с волнением заговорил гость. — Потому что никто из тех, кто попадал к нам из вашего мира, не возвращался обратно!

— Ты уверен? Даже много-много лет назад этого не могло случиться?

Немного поколебавшись, незнакомец признался:

— В Архивах об этом ничего не сказано.

— А ты полностью их изучил?

— На это уйдут многие годы, а я только начинаю…

— Тогда ты ничего не можешь знать наверняка. Тебе известно только общепринятое мнение. А человек ученый ничего не должен принимать на веру. Сначала он должен задаться вопросом, исследовать его, изучить, а уже потом строить предположения.