Между тем, возвращаясь к нашему сюжету, Ягода сам был неплохим мастером по ядам, не говоря уже о том, что в НКВД существовала специальная лаборатория Майрановско-го, занимавшаяся разработкой ядов для специальных операций спецслужб. Лаборатория находилась в прямом подчинении наркома внутренних дел. И что стоило Ягоде приказать нанести на дыхательное устройство одной из сотен привозившихся Горькому кислородных подушек штамм гриппа или нечто похожее на это?! Уж что-что, но вирусология в те годы была развита, в стране производили различное бактериологическое оружие. Достать штамм гриппа для него не было проблемой. И кто заметит, что на дыхательное устройство кислородной подушки нанесен штамм гриппа или нечто похожее на него?! Сами понимаете, что никто. Ни так, ни сяк такое невооруженным глазом не увидеть. Для этого нужен очень мощный микроскоп.

Итак, серьезный мотив для убийства Горького был. Орудие убийства — тоже. «Технология» убийства — тоже. Леталь-ный же исход — налицо. Почему в столь категоричной форме?! Да по очень простой причине. Обратите внимание на то, что в медицинском заключении упоминается факт «тяжелой инфекции», которую «подтвердил повторный анализ крови». В инфекции гриппом, конечно же, ничего хорошего нет, но и к тяжелым ее не отнести. Даже в те времена. Это во-первых. Во-вторых, и это самое главное, — в те времена анализ крови для установления гриппа не брали! Как, впрочем, и сегодня. По этому вопросу автор специально консультировался с терапевтом, у которого за плечами почти семь десятилетий врачебной практики. И не просто столь огромный стаж — этот человек начинал свою врачебную деятельность именно на тех принципах, которые существовали еще в 1930-е годы.

Между тем в медицинском заключении о смерти Горького прямо указывается на то, что кровь на анализ брали дважды. Зачем, если медицинская практика даже того времени не предусматривала подобного?! Зачем, если в этом документе категорически утверждается, что первого июня Горький заболел именно гриппом?! Категоричный тон этого утверждения из медицинского заключения свидетельствует о том, что у врачей не было ни малейшего сомнения, что у Горького грипп. Но если грипп, то зачем брать кровь на анализ даже у столь именитого пациента, если, повторяю, медицинская практика даже того времени этого не предусматривала?! Причем брать дважды!?

При изложенных выше обстоятельствах ответ может быть один — кровь дважды брали на анализ лишь для того, чтобы убедиться в том, что никаких следов применения какого-то специального вещества в крови не осталось!

А вот и само вещество, отсутствие следов которого пытались дважды проверить. Коллега автора по историческим расследованиям — известный современный историк Юрий Игнатьевич Мухин в интересной книге «Убийство Сталина и Берии» приводит такой факт: «В 1938 г., когда начался открытый суд на Рыковым и Бухариным с подельниками (а именно по этому делу и проходили врачи, «лечившие» Горького. — А. М.), уже в ходе процесса к суду с письмом обратился врач Белостоцкий, сообщив, что он из газет узнал, что судят врачей-убийц Горького и ему есть что по этому поводу сообщить суду. Сообщил он о том, что его однажды для подмены послали в качестве медсестры делать уколы больному Горькому. Профессор Левин (один из главных обвиняемых среди врачей. — А. М.), «лечивший» Горького, полагая, что нетерапевт Белостоцкий не поймет, что к чему, распорядился вкалывать больному писателю лошадиные дозы строфантина. Когда Белостоцкий удивился такому назначению и спросил об этом Левина, тот вдруг вообще отменил свое ранее данное назначение вводить Горькому строфантин. Такое «лечение» Горького запомнилось Белостоцкому, а когда он из газет узнал, что это не случайность, то решил сообщить об этом эпизоде суду… В те годы, когда люди узнавали, что тот или иной деятель арестован, они считали своими гражданским долгом сообщить о фактах деятельности арестованного, которые они до той поры не могли оценить».

Так вот, автор специально проконсультировался и по этому вопросу. Терапевт, у которого за плечами почти семь десятилетий врачебной практики, объяснил, что строфантин чрезвычайно сильное лекарство, которое применяется при острой сердечной недостаточности. Является самым сильным в своей группе. Более всего меня удивило, что человек, с которым я консультировался, сам по себе очень спокойный, и практически ни разу за десятилетия знакомства с ним я не слышал от него каких-либо выражений в превосходных степенях. И вдруг — «чрезвычайно сильное лекарство», «самое сильное лекарство». Далее этот врач объяснил мне, что строфантин не только назначается врачом, но и вводится пациенту только под непосредственным контролем врача, который и назначил его. Делается это так. В буквальном смысле слова 3–4 капли строфантина смешивают с 10 «кубиками» глюкозы в растворе или с физраствором, после чего лекарство вводится внутривенно и очень-очень медленно, в течение 10–15 минут. Предельная доза строфантина — 0,25 куб. см. Но назначают ее крайне редко. Потому что малейшая передозировка приводит к остановке сердца.

Согласно же сообщению Белостоцкого, доктор Левин назначал Горькому лошадиные дозы строфантина, а когда удивленный врач спросил его об этом, то Левин внезапно вообще отменил свое же назначение вводить Горькому строфантин. Между тем внезапное прекращение введения строфантина, тем более после больших доз, также означает неминуемую смерть пациента.

Так вот, с какой такой стати считается, что прозвучавшее в суде обвинение этих врачей в том, что они «залечили» Горького по решению руководства правотроцкистского блока и непосредственно Ягоды, было надуманным и фальшивым?! Разве не очевидно, — хотя бы по действиям доктора Левина, — что Горького действительно «залечили»?! Хотя бы тем, что сначала он прописал писателю лошадиные дозы строфантина, а потом внезапно прекратил это назначение. И не для того ли дважды брали у Горького кровь на анализ, что хотели убедиться, что следы лошадиных доз строфантина отсутствовали?!

То есть если подвести итог этим фактам, то получается следующая картина. Сначала спровоцировали крайне ослабленный ХОБЛ, не способный даже к элементарному сопротивлению инфекции организм Горького на грипп, а когда вперед вышла проблема поддержания сердечной деятельности писателя, то, подсадив его на лошадиные дозы строфантина, внезапно прекратили введение этого препарата. И летальный исход стал фактом. Чем не «технология» убийства?! И попробуй догадайся, что тут к чему?! Видите, сколько нюансов.

Так что обвинение Ягоды и помогавших ему врачей было обоснованно. Но у нас ведь все до идиотизма в кубе доводится. Все, что было при Сталине, огульно охаивается и очерняется, а его самого непрерывно пытаются втоптать в грязь. Не получается, однако. Потому-то и приходится дважды, а то и трижды реабилитировать так называемые «невинных жертв» сталинизма. Врачей, к примеру, как водится, вновь оправдали при Горбачеве. Ягоду же, напоминаю, не оправдали до сих пор! Так вот и спрашивается, кто же был заинтересован в ликвидации Горького?! Сталин или антисталинская оппозиция, смотревшая на «буревестника революции» как на серьезную помеху?! Ведь антигосударственный переворот оппозиция хотела устроить прежде всего из-за предстоявшего в конце 1936 г. принятия новой, демократической Конституции СССР. А ведь именно против нее-то оппозиция и была настроена крайне резко, считая ее отходом от революции в сторону обур-жуазивания страны и обвиняя за это Сталина, которого поддерживал Горький. А то, что Горького оппозиция все-таки ликвидировала, — лично у автора сомнений нет. Никаких. Но это личное мнение автора. Читатели же могут сделать свои выводы, в том числе и исходя из приведенных выше данных.